В 1054 году произошел раскол в христианстве. Возникли католицизм и православие. В 1517 году Мартин Лютер положил начало расколу в католицизме. Появились лютеранство, кальвинизм, протестантизм, англиканская церковь и т. д. В 16531656 годах реформы в русской православной церкви провел патриарх Никон. В результате раскола возникло старообрядчество, которое официальная церковь на протяжении длительного времени пыталась уничтожить. Образовались многочисленные секты (с латинского – «учение, направление, школа»).
Дело в том, что многое в русской истории похоже на европейскую историю. Но похожесть эта кажущаяся.
В Европе раскол представлял собой желание освободиться от излишеств католической мироорганизации, при которой зажравшиеся папы, кардиналы, епископы и прочая церковная номенклатура были готовы лопнуть, но не поступиться ничем из своих позиций. Для прагматичных буржуа, которых в Европе становилось все больше, нужна были церковь подешевле, а ограничений поменьше.
В России также на протяжении веков шел спор между светской и церковной властью. За время монголо-татарского ига Русская православная церковь укрепила свои позиции, особенно экономические. К началу XVI века значительная часть пахотных земель и вообще территории страны принадлежала митрополиту, монастырям, подлежала церковной юрисдикции, была выведена из служебного, государственного оборота.
Государство же вело непрерывные войны, постоянно нуждалось в средствах, и не удивительно, что высшая светская власть стала заглядываться на церковные, монастырские богатства. Первым выступил с планом секуляризации монастырских земель, то есть их перехода в руки государства, Иван III. Но он натолкнулся на жесткое сопротивление церковных верхов и вынужден был отступить. Серьезно «пощипал» церковные богатства Иван IV.
В 1589 году в Московском государстве было учреждено патриаршество. Светская власть рассматривала этот акт как укрепление своих международных позиций. До учреждения патриаршества московская митрополия формально подчинялась греческим патриархам, которые, в свою очередь, полностью зависели от хорошего отношения со стороны турецких султанов. Очень быстро стало ясно, что патриархи не могут не играть весьма заметной роли в политической жизни страны. А патриарх Филарет, бывший до насильственного пострижения в монахи при Борисе Годунове видным боярином Федором Никитичем Романовым, отцом первого царя из рода Романовых, Михаила Федоровича, был фактическим соправителем своего сына на протяжении 1619–1633 годов. Этот прецедент имел далеко идущие последствия.
«Не от царей начало священства приемлется, но от священства на царство помазуются; священство выше царства. Царь не давал нам прав, а, напротив, похитил наши права; церковью обладает; весь священный чин ему работает и оброки дает; завладел церковным судом и пошлинами. Господь двум светилам светить повелел, солнцу и луне, и через них показал нам власть архирейскую и царскую: архирейская власть сияет днем, – и власть эта над душами, царская же в вещах мира сего», – поучал Алексея Михайловича, второго царя из династии Романовых, патриарх Никон.
Никита Минов (1605–1681) родился в крестьянской семье. Он терпел много зла от мачехи и тайно ушел в Макарьевский Желтоводский монастырь. Затем монастырь был оставлен, так как Никита женился и стал сельским священником. В скором времени все трое детей молодого священника умерли, что было воспринято им как знамение свыше. Он уговорил жену постричься в монахини. Сам принял монашество в Анзерском скиту на Белом море. После ссоры с настоятелем Никону пришлось бежать. В другом, Кожеозерском, монастыре братия избрала его своим игуменом.
В 1646 году Никон прибыл по монастырским делам в Москву и в ходе бесед с молодым царем Алексеем Михайловичем приобрел на него значительное влияние. Царь был моложе Никона на 24 года и видел в священнослужителе своего духовного наставника. Никон стал архимандритом Новоспасского монастыря, принимал все челобитные на царское имя, быстро приобрел большой авторитет и влияние.
Крутой, властный и амбициозный характер Никона проявился на посту митрополита Новгородского. Он получил от царя широкие полномочия, вел себя как царский наместник и своими действиями вызвал «хлебный бунт» 1650 года, во время которого даже был избит толпой.
В 1652 году Никон согласился стать патриархом (царь просил его об этом, стоя на коленях), но при условии полного невмешательства светской власти в дела церкви. Никон достиг высшего духовного сана, получил от царя карт-бланш и начал коренные реформы, которые вызвали раскол в Русской православной церкви. После Собора 1654 года противники церковных новшеств подверглись ссылке и заточению.
Церковный раскол стал трагедией русского народа. Раскольниками стали наиболее истовые верующие, фанатично преданные старым порядкам. Царь поддерживал Никона, так как в сопротивлении раскольников видел противоборство политике верховной власти, нажиму сверху .
Никон при поддержке царя стал «ломать через колено» судьбы многих людей, восстановил против себя бояр, духовенство. Он завел огромный придворный штат, сделался недоступен, окружил себя царской роскошью. Подобно старухе, героине «Сказки о рыбаке и рыбке», которая хотела стать «владычицей морскою», патриарх Никон решил стать главным лицом в стране.
Однако, как говорит русская пословица, «дружба дружбой, а табачок врозь». Словами «священство выше царства» Никон подписал приговор и себе, и всей Русской православной церкви. Никон забыл, что Владимир I взял христианство из Константинополя, из Византии, где императоры из династии Исавров полтора столетия давили на духовенство до тех пор, пока церковная власть не была полностью подчинена светской. В Западной Европе в XI–XIII веках высшим авторитетом был Папа, которому и хотел уподобиться патриарх Никон, крестьянский сын. Никон забыл, что живет в России, которая прошла через ордынское иго и в которой может быть только один повелитель. Если говорить современным языком, Никон «зарвался», «пустился во все тяжкие». Он заявил, что слагает с себя обязанности патриарха, и думал, что Алексей Михайлович будет снова на коленях умолять его вернуться.
Эта опасная игра закончилась плохо. В 1666–1667 годах Собор с участием зарубежных православных патриархов, которым «помогли» разобраться в ситуации, встал на сторону царя, не пожелавшего быть «луной» при патриархе-«солнце». Никона лишили патриаршества и священства, сняли клобук и панагию, отправили простым монахом в Ферапонтов монастырь.
Никону удалось перенести все тяготы заточения и пережить царя Алексея Михайловича. Низложенный патриарх даже получил некоторое моральное удовлетворение. Алексей Михайлович незадолго до своей смерти попросил у бывшего наставника прощения, но Никон ему отказал.
Умер Никон в Кирилло-Белозерском монастыре, но похоронен был в Новом Иерусалиме, который сам отстроил в бытность патриархом. Через 19 лет после смерти Никона умер десятый по счету патриарх Адриан, но Петр I не спешил подыскивать кандидата на патриарший престол. Он просто упразднил сам престол и создал Святейший Синод для управления делами церкви. Огосударствление русской православной церкви было осуществлено в самой жесткой форме. Об амбициях Никона русское духовенство, наверное, не раз с горечью вспоминало вплоть до 1917 года, когда патриаршество было восстановлено.
К тезису «священство выше царства» Русская православная церковь вернулась в 1917 году. «Режим правительства был в последнее время беспринципный, грешный, безнравственный, – писал епископ Уфимский и Мензелинский Андрей (Ухтомский). – Самодержавие русских царей выродилось сначала в самовластие, а потом в явное своеволие, превосходившее все вероятия». Священный Синод обвинял царское правительство в том, что оно довело Россию «до края гибели», вследствие чего «народ восстал за правду, за Россию, свергнул царскую власть, которую Бог покарал за все ее тяжкие и великие грехи». «Церковь фактически отказалась защищать императора». Все эти суждения приведены в монографии М. А. Бабкина , вызвавшей большие споры среди специалистов.
В ретроспективном плане с учетом нынешнего положения Русской православной церкви в России некоторым современным идеологам будет, наверное, трудно признать, что в марте 1917 года церковь вслед за армией, полицией, жандармерией предала своего вождя, руководствовалась принципом «падающего – толкни». Николай II, допустивший, терпевший и защищавший распутинщину, другого отношения, собственно, и не заслуживал. Современные идеологи вряд ли поддержат рассуждения о революционности хотя бы части духовенства в 1917 году, о «церковной революции», происходившей в 1917 году. Не принято говорить о том, что в корпусе священнослужителей всегда были не только рядовые священники, которые честно и зачастую в трудных жизненных условиях выполняли свой долг, но и высшая прослойка, епископат, которая привыкла приспосабливаться к политической конъюнктуре и использовать все возможности для усиления своего влияния, для победы принципа: «священство выше царства».
Во всяком случае два факта представляются бесспорными и весьма показательными. С Николаем II и его семьей в тобольскую ссылку не поехал ни один священнослужитель. Восстановить патриаршество Русская православная церковь смогла только в революционном 1917 году.
В 20-30-х годах XX века тех, кто, находясь в рядах Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), не желал «колебаться вместе с генеральной линией партии», называли «раскольниками».
Бабкин М. А. Духовенство Русской православной церкви и свержение монархии (начало XX в. – конец 1917 г.). М.: Государственная публичная историческая библиотека России, 2007. С. 231, 175, 144.
1. Кого на Руси называли «Тушинским вором»?
а) Лжедмитрия I
б) Илейку Муромца
в) Лжедмитрия II
2. Какие из перечисленных событий произошли в XVII в.?
а) принятие «Соборного уложения»
б) Крымские походы
в) присоединение Левобережной Украины к России
г) принятие русским царём императорского титула
3. С какими событиями связано утверждение «священство выше царства»?
а) Брестской церковной унией
б) Стоглавым собором
в) конфликтом царя Алексея Михайловича и патриарха Никона
г) ликвидацией патриаршества в России в начале XVIII в.
4. Сенат был создан в России в период царствования:
а) Петра I
б) Петра II
в) Петра III
5. Кто из перечисленных исторических деятелей прославился в эпоху Елизаветы?
а) М.В. Ломоносов
б) П.И. Шувалов
в) Г.А. Потёмкин
6. Установите хронологическую последовательность событий правления императрицы Екатерины II:
а) издание «Жалованной грамоты городам»
б) Третий раздел Польши
в) секуляризация церковных имуществ
7. Соотнесите имя исторического персонажа и основное направление его деятельности:
а) А.А. Аракчеев 1) разработка конституционных реформ
б) М.М. Сперанский 2) командование армией в войнах с Наполеоном
в) М.Б. Барклай-де-Толли 3) создание Особого корпуса военных поселений
8. Соотнесите даты и события правления Александра I:
а) 1806–1812 гг. 1) русско-шведская война
б) 1808–1809 гг. 2) русско-иранская война
в) 1804–1813 гг. 3) русско-турецкая война
9. Формула «Православие, самодержавие, народность» стала идеологической основой движения:
а) социал-демократов
б) монархистов
в) народников
г) западников
10. В Крымской войне против России воевали:
а) Турция
б) Великобритания
в) Испания
г) Франция
11. К правлению Александра II не относится:
а) продажа Аляски
б) присоединение Бухарского, Хивинского и Кокандского ханств к России
г) война с Турцией за освобождение Болгарии
12. Соотнесите даты и события правления Александра III:
1) учреждение Фабричной инспекции, начало фабричного законодательства
2) издание циркуляра о «кухаркиных детях»
3) крупная стачка рабочих на мануфактуре Т.С. Морозова в Орехово-Зуево
4) издание «Положения о земских участковых начальниках»
13. На каком съезде Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) произошло её разделение на большевиков и меньшевиков?
а) на первом, в 1898 г.
б) на втором, в 1903 г.
в) на четвёртом, в 1906 г.
14. Расположите события правления императора Николая II в хронологической последовательности:
а) трагедия на Ходынском поле
б) Портсмутский мир
в) начало Первой Мировой войны
г) убийство П.А. Столыпина
15. В каком году была созвана Первая Государственная дума?
ОТВЕТЫ НА ТЕСТ 2.9
Задание 1. «Тушинским вором» называли Лжедмитрия II (в).
Задание 2. К XVII в. относятся принятие «Соборного уложения», крымские походы 1687 и 1689 гг., присоединение Левобережной Украины к России (а, б, в).
Задание 3. Утверждение «священство выше царства» принадлежит патриарху Никону и связано с конфликтом патриарха и царя Алексея Михайловича (в).
Задание 4. Сенат был создан Петром I (а).
Задание 5. В эпоху Елизаветы прославились М.В. Ломоносов и П.И. Шувалов (а, б).
Задание 6. Секуляризация церковных земель (1764) – «Жалованная грамота городам» (1785) – Третий раздел Польши (1795) (в, а, б).
Задание 7. А.А. Аракчеев – создание Особого корпуса военных поселений (а-3). М.М. Сперанский – разработка конституционных реформ (б-1). М.Б. Барклай-де-Толли – командование русской армией в войнах с Наполеоном (в-2).
Задание 8. 1806–1812 гг. – русско-турецкая война на Дунае и Кавказе (а-3), 1808–1809 гг. – русско-шведская война за Финляндию (б-1), 1804–1813 гг. – русско-иранская война в Закавказье (в-2).
Задание 9. Формула «Православие, самодержавие, народность» стала идеологической основой движения монархистов (б).
Задание 10. В Крымской войне против России воевали Турция, Великобритания и Франция (а, б, г).
Задание 11. К правлению Александра II не относится русско-японская война (в).
Задание 12. 1882 г. – учреждение Фабричной инспекции, начало фабричного законодательства (а-1); 1885 г. – Морозовская стачка в Орехово-Зуево (б-3); 1887 г. – издание циркуляра о «кухаркиных детях» (в-2); 1889 г. – издание «Положения о земских участковых начальниках» (г-4).
Задание 13. Разделение на большевиков и меньшевиков произошло на втором съезде РСДРП, в 1903 г. (б).
Задание 14. Ходынка (1896) – Портсмутский мир (1905) – убийство П.А. Столыпина (1911) – начало Первой Мировой войны (1914) (а, б, г, в).
178
IV.
СВЯЩЕНСТВО ВЫШЕ ЦАРСТВА.
Взгляд Никона на священство как высшее царства по самому своему существу и происхождению. Священство настолько выше царства, насколько небо от земли—архиерей равночестен самому Богу. Патриарх есть единственный верховный управитель всей церкви, совершенно независимый от царя и, в то же время, он есть высший контролер всей жизни государственной и общественной. По заявлению Никона царь Алексей Михайлович всячески гонит и преследует Никона, всех архиереев и духовных, он ограбил русскую церковь, овладел и распоряжается всем церковным, угнетает и разоряет весь народ. Нападки Никона на Уложение и его составителя боярина Одоевского. Предложение духовным отвергнуть Уложение и не признавать над собою мирского суда. Отрицательное отношение Никона к тогдашней русской церковной иерархии и самой русской церкви и признание им наступления времен антихриста. Общие замечания о борьбе Никона с царскою властью .
Царь Алексей Михайлович имел самое высокое представление о своей царской власти, о своем царском достоинстве, считал себя прямым отображением на земле Царя небесного, от которого он отличается только тем, что он, в противоположность Царю небесному, есть тленный царь; он признавал себя наместником самого Бога на земле, призванным Господом управлять не только делами государства, но и заботиться о всех делах веры и благочестия, наблюдать за правильным ходом и направлением всех вообще церковных дел, которые обязательно должны находиться под его высшим царственным водительством и руководством. Поэтому Алексей Михайлович, признав за Никоном титул великого государя, вовсе не думал этим отказываться от каких-либо верховных своих прав в церкви, а тем более в госу-
дарстве, в пользу патриарха, вовсе не думал признавать «го действительно равноправным себе,—настоящим действительным государем, который имеет право высшего хотя бы и духовно-церковного контроля над самою царскою властью, может, в известных случаях, выражать ей порицания, не соглашаться с нею и даже налагать свое veto на некоторые ее распоряжения. Алексей Михайлович мог Никона, как своего «собинного друга», по особому доверию и расположению к нему лично, наделить особыми исключительными правами, но он вовсе не думал усвоят этих прав Никону, как законной принадлежности его патриаршего сана. Никон же смотрел на дело совершенно иначе. Коренная ошибка Никона в том именно и заключалась, что он свое особое, исключительное положение в государстве, созданное юношеским увлечением очень молодого и очень благочестивого царя, принял как законно принадлежащее его патриаршескому сану, как законное и неотъемлемое его патриаршее право. Никон не понял, что его положение великого государя в действительности не имеет под собою никакой иной реальной и законной почвы, кроме увлечения и каприза молодого даря, что при малейшем неудовольствии на него царя, его исключительно высокое положение в государстве неминуемо должно кончиться, что он, в существе дела, только обыкновенный случайный временщик,—не более. Никон всегда должен был понимать и хорошо помнить, что его близкие личные отношения к царю, на которых исключительно покоилось все его положение в государстве, могут измениться, почему ему нужно было вести себя в высшей степени осторожно, сдержанно, тактично, не давая чувствовать другим своей особой силы и власти. Между тем, как мы видели, Никон действовал совершенно наоборот. Своим надменным, властным поведением он оскорблял бояр, архиереев и всех; пользуясь своим подавляющим влиянием на царя, он не желал уступать и ему, требовал и от него подчинения себе. Это необходимо повело к тому, что когда в представлении Алексея Михайловича идеализированный им ранее Никон, созданный «го юношеским воображением, заменился потом мало «симпатичным, настоящим реальным Никоном, он
180
сильно охладел к предмету своих юношеских увлечений и стал изменять свои сердечные близкие отношения к нему на более холодные и сдержанные. Естественно, что бояре, и все другие противники Никона, всячески постарались усилить и укрепить эти новые отношения царя к его прежнему любимцу. Никон заметил перемену к нему в отношениях царя. Но вместо того, чтобы постараться смягчить появившуюся в отношении к нему холодность царя уступчивостью, сдержанностью и тактичным истинно-архипастырским поведением, Никон воспылал великим гневом на царя, увидел в его охлаждении измену ему— Никону и решился отомстить царю. Никон был так болезненно самолюбив, так высоко ставил и ценил себя, так был избалован всегдашним вниманием и предупредительностью к нему царя, немедленно исполнявшего всякие его требования, что когда Хитрово ударил его человека, а царь не поспешил сейчас же удовлетворить жалобу Никона, он счел себя кровно обиженным царем, и чтобы сильнее и больнее дать ему почувствовать свою обиду, решился неожиданно оставить публично патриарший престол в уверенности, что царь никак не решится расстаться с ним и он таким смелым и шумливым шагом только восстановит в прежнем блеске свои пошатнувшиеся близкие отношения к царю. Не Никон ошибся в своих расчетах. Царь вовсе не думал снова возвращать его на патриаршую кафедру и, не смотря на вое старания Никона, более не хотел иметь его патриархом. Тогда обманувшийся и крайне раздраженный своим поражением Никон, решил доказать всем, что то особо высокое положение, какое он занимал, будучи патриархом, вовсе не было следствием какой-то милости и расположения царя, но простым естественным выражением того положения, какое патриарх всегда должен занимать в церкви и государстве на основании учения самого Христа, на основании Правил св. апостолов, св. отцов, вселенских и поместных соборов, а также благочестивых греческих царей, и что к этому положению патриарха милость и немилость, царя не имеют никакого отношения. Словом, Никон, ранее пользовавшийся своим особым положением чисто фактически и ранее вовсе не думавший о каком либо его
юридическом обосновании и оправдании, решил, после оставления им патриаршей кафедры, подвести под свое великое государствование теоретически-правовую основу, доказать его правильность и необходимость, как явления вполне законного и истинно-христианского.
Свои воззрения на отношение царства и священства Никон, после оставления им патриаршей кафедры, выразил по преимуществу в своем обширном сочинении под заглавием: «Возражение или разорение смиренного Никона, Божиею милостию патриарха, противо вопросов боярина Симеона Стрешнева, еже написа газскому митрополиту Паисию Лигаридиусу и на ответы Паисеовы». Приводим из этого сочинения ряд выдержек, которые вполне выясняют взгляд Никона на интересующий нас вопрос.
«Хощеши-ли навыкнути, говорит Никон, имея в виду Паисия Лигарида, яко священство и самого царства честнейший и больший есть начальство, и да не багряницу речеши ми, ниже диадиму, ниже ризы златы—сень бо все она и весных цветов худейша: всяка бо слава человечья, рече, яко цвет травный, аще и самую речеши царскую багряницу, не убо ми сия глаголи. Но аща хощеши иерейское ко царю разнство видети, яже комуждо данные власти, истязуй, и множае от царя высочайше узреши иереа седяща. Аще бо и честен вам престол царский является от приложных ему камений и обдержаща и злата, должен есть судитися яко царь, но обаче яже на земли получил есть строительствовати, и множае сия власти не имать ничтоже. Священства же престол на небеси посажен есть: кто си глаголет?—сам небесный Царь: елика бо аще свяжете на земли, будут связани на небесех,—что сея равно убо будет чести?—от земли начало суда приемлет небо: понеже судия на земли осудит, владыка бо последует рабу, и яже убо сей осудит, сия Он горе утверждает, и между Бога и человеческого естества стоит священник, яже отнюду чести сводя к нам, яже от нас мольбы возводя, тамо гневающась, того ко общему примиривая естеству приразившаяся, нас исхищая от того руку. Сего ради и царие помазуются от священническую руку, а не священники от царствия руки, и самую царскую главу под священниковы руце принося полагает Бог, наказуя нас, яко сей она
больши есть властник, меньшее бо от большего благословляется Христос глаголет: дадеся им всяка власть на небеси и на земли оставляти грехи; и паки рече: его же свяжеши на земли, будет связан на небеси,—кому же таковая власть дана есть? Слышал еси: яко святым апостолам и, по них, преемником тех,—архиереом, а не царем. Царь здешним вверен есть, а аз небесным; царь телесем вверяем есть, иерей же душам; царь долги имениям оставляет, священник же долги согрешениям; он принуждает, а сей и утешает; он нужею, сей же советом; он оружия чувствена имать, а сей духовная; он брань имать к сопостатам, сей же к началом и миродержателям тмы века сего, и сего ради: священство царства преболе есть». Указывая на гибель Дафана, Авирона и Корея, хотевших восхитить священническия права Аарона, и затем на отвержение Богом царя Саула, Никон обращается к Лигариду: «видеши, ответотворче» глагол Божий, а не человечь: яко властелина тя поставих (слова Самуила к Саулу от лица Божия) хоругви колена израилева, а не жертвы и всесожжения приносити, являя: яко священство более есть царства , и еже пожелал (Саул) большее (священства), сущее свое погубил. Но мы уже выше сих написали, яко священство более есть царства, почто предваряет царством (священство)? Увеждь из вышеписанных, яко и царие предпочитали священство, горе сидящее на небеси. Но понимаешь ли хотящих обезчестить священство Дафана и Авирона, что случися тем? и паки: Саул и Озия, паче достояния своего поискавше, и еже имевше, погубиша. Како убо глаголеши совопросниче, яко царь вручил Никону досматривать всяких судеб церковных, не виде в вышеписанных, яко не от царей начальство священства приемлется, но от священства на царство помазуются, тем же явлено ееть множество, яко священство царства преболее есть. Хочешь-ли истину навыкнути, яко и сам той диадемой украшаяйся, священнической власти повинен, и его (царя) кто свяжет по правде на земли, будет связан на небеси. А его же царь свяжет временно, или убиет, имать о сем ответ пред Господом Богом, который научил не боятися от убивающих тело, душу же не могущих убити; но боятися подобает могущего душу и тело погубити в геене огнен-
ней. Что есть благотворение государево? Се ли есть, аще восхити на себя чин священства, ино бо есть священства чин и ино царства, яко же выше писахом много, но и ныне еще глаголем, яко священство боле есть царства: священство от Бога есть, от священства же царства помазание 1).
Затем Никон подробно говорит об учреждении ветхозаветного священства и потом новозаветного, о распространении по разным странам христианства, вместе с которым всюду распространялась и церковная иерархия, рассказывает, как она возникла на Руси, и из всего им сказанного делает такое заключение, «что священство не от человек, ни человеком, но от самого Бога, и древнее и нынешнее, а не от царей, но паче от священства царство произыде и ныне есть, яко ж устав царского поставления свидетельствует. Священство всюду пречестнейше есть царства, якоже выше назнаменах от божественного писания, и ныне паки речем: царство аще и от Бога дадеся в мир, но во гневе Божии и чрез священство помазуется чувственным елеом, священства же помазание св. Духом непосредственне. Коликия дарования архиереи имут от благодати св. Духа, священное слово показа, яко архиереи, подобники Божия. Почто Божиих подобников порицавши, и на величествии Божия престола сидящих унижавши, и пастыря словесным овцам отбегавши, наставника слепым— отреваешися? Власть священства толико гражданския лучший есть, елико земли небо, паче же много вящше: наше бо, рече, житие на небесех и живот наш тамо сокровен во духом в Боге, и почести тамо и течение о сущих тамо венцех, ниже бо раззоряется по скончании сей живот, но тогда сияет больше. Сего ради не точию князей и местных, но и самих, иже диадимою обложенных, большую прияша честь, имущия сию власть аки в больших и над большими претворяюще человеки... Яко же капля дождя от великия тучи, то есть земля от небеси мерится, тако и царство меньшится от священства .., Ты, лицемере, како глаголеши чрез Божия заповеди: почитати (царю) и не почитати (Никона и архиереев вообще) на воли есть Цареве,—где есть то пи-
1) Рукопись нашей академии № 218, л. л. 142 об-—144, 182, 205.
184
сано? Новозаконие бесовское вводиши, а не от закона Божия. Господь равночестна себе архиерея почте глаголя: слушаяй вас, мене слушает, и отметаяйся вас, мене отметается. Ты, малоумный, Божию благодать хулишь, данную нам св. Духом, и низводиши нас покарятися царем, яко же и Новохудоносору и образу златому». Никон, посланным к нему от царя в Воскресенский монастырь, говорил: «да почто сам царь поповы руки целует, которые нами посвящены, и, ко благословению приходя, и сам главу свою преклоняет; и мы тому чудимся, почто царь архиереем и ереом нудит руки своя целовать, не суть архиерей, ни иерей. Аще и ему, государю, за премногую его гордость мнится священство менши царства, познает тогда различие царства и священства, егда познани будем от нелицемерного судии, Христа и Бога нашего». В одном из своих писем к государю Никон пишет: «откуду ты такое дерзновение приял, еже сыскивати о нас и судити нас? Которые ж тебе законы Божия велят обладати нами, божиими рабы? Недовольно ли ти бысть царствия мира сего люди разсуждати в правду и не о сем прилежиши; а еже повеление твое, написанное в наказе, взять крестьян Воскресенского монастыря, по каким то уставам? Надеюсь, аще и поишеши, ни обращении, разве беззакония и писания? Послушай же Господа ради, что бысть древле за такое про дерзание... Горе тем, иже по убиении нмуть быть ввержени в дебрь огненную; того боятися надобно, иже ныне славою мира сего превозносятся и гордятся, аки безсмертни и аки боги славятся от человек безумных, в сладость приемлют таковые безумные глаголы: ты Бог земной. Нас же священное писание учит: Бог наш на небеси и на земли вся, елико восхоте, сотвори. Таковыми безумными глаголы Новохудоносор, царь вавилонский, усладився царства лишися» 1).
Никон проводит ту характерную для его «воззрений мысль, что царства процветают и стоят твердо только до тех порть, пока в них почитается архиерейство. Как же скоро архиереев начинают не почитать, то с государствами происходят страшные катастрофы и, в конце, если
1) ibid .. л. 213—215. Зап. рус. археол. общ. II , 542—543.
государство не исправится в этом отношении, оно окончательно погибает, как это показывает пример Греции, как этому учит и наша собственная история, когда у нас низвели патриарха Иова и еще при его жизни незаконно поставили нового патриарха—Гермогена, вследствие чего наступило у нас страшное смутное время, едва окончательно не сгубившее московское царство. Это происходит потому, что по представлению Никона все христианство, вся Христова церковь заключается собственно в высокочтимом и всеми, особенно царством, ублажаемом архиерействе и, по преимуществу, в патриархе—отце и начальнике самих архиереев, так как патриарх есть живой и одушевленный образ Христа. Само собою понятно, что так высоко самим Богом поставленное священство, а тем более глава священства—патриарх, никак не может быть подчинено царству, а только Богу и божественным законам. Последние, как Божественные, святы, неизменны, вечны, обязательны для всех и вовсе не зависят от царства и потому: переделывать, изменять, в чем либо нарушать их и отступать от них царство не может, оно должно им, и их представителю и охранителю—патриарху, подчиняться безусловно, так как противление им есть противление воле Божией, великое нечестие, величайшее зло, влекущее за собою гибель самого государства. Патриарх, как высший представитель и охранитель всего божественного не только в церкви, но и в государстве, есть, поэтому, обязательный контролер и всей государственной жизни, правильное, нормальное течение которой всегда зависит от проникновения ее х верного соблюдения в ней божественных законов. Поэтому, патриарху обличать царя по правде, досаждать ему из за правды, всегда следует, так как, говорит Никон, «по правде кто обличает царя, несть муки достоин... Мног лик у Господа собран зло пострадавших обличения ради неподобных дел царских». 1) И Никон, как высший охранитель божественных законов, как правомочный контролер всей государственной жизни, поскольку она является согласною или несогласною с божественными законами, как поставленный самим Богом
1) Акад. рукой. 41 218, X. 183. Гиб. II, 587.
бесстрашный обличитель неправд «и неподобных дел царских», обращает свое внимание на положение тогдашней церковной и государственной жизни, особенно с точки зрения их взаимных отношений, и рассматривает, насколько они были верны божественным законам и велениям. Это рассмотрение приводит его к самым печальным и неутешительным выводам.
Прежде всего Никон заявляет, что он потому именно оставил патриарший престол, что государь перестал повиноваться церкви и стал несправедлив к ее представителю—Никону, которого он теперь всячески гонит и преследует. «Елико он, великий государь царь, пишет Никон, поелико возможно пребывал в своем обещании, повинуяся святей церкви, и мы терпели; егда же он, великий государь, изменился от своего обещания и на нас гнев положил неправедно, яко же весть Господь, и мы, помня свое обещание о хранении заповедей Божиих», оставили престол патриарший с тем, «пусть ему, государю, просторнее без меня (будет), а то, на меня гневаяся, к церкви не ходит... А всесвятей велицей церкви обид много стало, и божественных заповедей Христовых и св. апостол и св. отец правил, как обещал (царь) на нашем поставлении, не почал соблюдать. А мы, на избрании своего патриаршества, и сами обещали, с клятвою и с подписанием руки своея, Божия заповеди и св. апостол и св. отец хранити».
И после оставления Никоном патриаршей кафедры царь однако продолжал всячески преследовать его. Никон пишет: «зриши-ли колик подвиг, коликое тщание показует от великого гнева на мя царь; кто-бы какову лжу не сказал кто, сам, чрез вся святые Божия заповеди и апостольския и отеческия правила, по всей России сыскивает с большим страхом и крещением о неведомых наших, и бысть сам судия и истец, весь на себя суд и отправление христианское взял. Глаголет царь, что мы ево (Никона) не гонили с престола,—но яко же тогда, егда засвидетельствовал пред Богом и Отцем и Господом нашим и святым и животворящим Духом о неправдах его государевых и о напрасном гневе невинно на мя во святей велицей церкви, и от тех времен не престая
187
гонит; ему кажется легко, что волю дал всякому неправеднику злословити, елико кто хошет и умеет, а нам же от злодеев смерть приходит... что же больше гонения сего, еже всех архиереов, архимандритов и игуменов созвав по нашем отхождении, сам и гонителю и истец бысть; все, елико ему, государю годно, собрав написа, сказки готовые присла на собор и всех своею милостию и жалованьем, иных же страхом, всех к своему государеву хотению принуди, ихже души согрешившия, взыщет на нем Господь Бог. И потом, кто о чем ложно не побьет челом, все с выговоры государь посылает, аки ко осужденному, своих государевых думных, и ко всем велит понужи самому в суд приходити о всяких делах случившихся, чево и над попом не предстоит делать. И елицы добрые боголюбцы посещали нас бедности нашей Бога ради, или которые добрые люди, видя наше бедное житие, попечалится или поскорбит словом, а ему, великому государю, ведомо учинится, тех всех— овех в заточение посла, овех иними страхи обложи и прещенми лютыми, а царское дело таково, аще и над единым человеком что сотворит, все того ради устрашатся». Преследуя Никона, царь оказывается крайне неблагодарным к нему. «Воспомянул бы, государь, пишет Никон, и нашу к ним, государем работу, и молитвы и слезы, яко же есть ведомо им, государем, по два моры, и превратив свое к нам немилосердие в прежнюю любовь, и иже советующим на мя злое, сотворил бы яко же и Аману... Нам царское величество за многия наши труды малое некое подаяние даде,—недостойно его подаяние наших трудов и болезней! Но и се мы у себя ничтоже удержахом к своим прихотем, но все Господеви возложихом, яке свидетельствуют вещи». Причина гонений на Никона и ненависти к нему царя заключается в том, что «государь восхитил церковь и достояние ее все в свою область беззаконно, того ради и нас ненавидит, яко же прелюбодей никогда может любити законного мужа, но присно помышляет о нем злое» 1).
Царь гонит и преследует не только Никона, но и дру-
1) Акад. рукоп. № 218, л. д. 128 аб., 186 аб. 137, 184.
188
гих архиереев и всех вообще духовных, над которыми он беззаконно присвоил себе право ставить их, судить, облагать даньми, так что царь обладает теперь и правит всем церковным, всею церковью. В виду этого Никон пишет, «аще бы кто видел царя в царских священствуя—литургию служа, или иная священству достойная творя, кто бы то мог глаголати, яко и в правду достойно есть, аще неизумленный умом: како же ты глаголеши, ответотворче, яко радение царю есть радение церковное? Егда глава есть церкви царь? Ни, но глава есть Христос, яко же пишет апостол. Царь не есть, ни быти может глава церкви, но яко един от уд, и сего ради ничтоже может действовати во церкви, ниже последнего чтеца чин. А что ныне чрез волю Божию действует, насильством церкви Божии насильствует, и вся, яже их, отъемлет, архиереев, архимандритов, и весь священный чин судит, имать сам судим быти от нелицемерного судии Христа. Где есть Христово слово, да власть имать над церковью?.. Дивно есть како человеколюбие Божие терпит, еже ныне не точию сам царь сам святительства на ся воспринял, но и вси, во власти его сущий, то творят... Аз пред Богом о сем извет творя во святей церкви, яко много любодейства царь, яко же и ные от всех видится, како любодействует святою церковью, всеми церковными уставы и вещми... Православне царие священство предпочитали паче царства, а не как ныне, еже в лицо нам говорят, понося: царь-де един велик, а вас де много: не тот-де патриарх,—ино чернцов много у государя, а чернцы — раби Божии и богомольцы царский, а не раби, еже ныне архиереи и монастыри принуждены царским величеством во все злое мирское дело и тягло и воинствовать яко и простым человеком... Царь церковью обладает, священными вещами богатится и питается, сладится в них, яко вси церковницы: митрополиты, архиепископы и епископы, священницы и все причетницы покоряются, работают, оброки дают, воюют,—судом, пошлинами владеют... Глаголеши, совопросниче, яко тишайший государь наш и всесчастливый царь вручил Никону, чтоб досматривал всяких судеб церковных: вручил Никону не царь досматрйвати судеб церковных, вручила Никону
189
благодать св. Духа, но царь тую уничижи и ев. Духа благодать обезчести и немощну ту сотвори , яко без царского указу не может быть ныне поставлен есть сего или иного архимандрита, игумена, или пресвитера и прочих по благодати святого Духа; и по указу великого государя и прочее; такожде: удавленного или убитого погребати, или молитва во гресе рожденному дати,—все по государеву указу... Архиерейство государь не почел , но и обезчестил тако, что невозможно и писати, безчестнее и поганых царей о безчестил». В письме к государю Никон пишет: «всем архиерейским рука твоя обладает: и судом и достоянием; страшно молвить, обаче терпеть невозможно, еже нами слышится, яко по твоему указу и владык посвящают и архимандритов и игуменов и попов поставляют, и в ставленных грамотах пишут равночестна и св. Духу, аще по благодати и по указу великого государя. Недоволен св. Дух посвятити без твоего указу; да кто больши сего, да Бог тебе терпит, пишет бо: аще кто на святого Духа хулит, не имать оставления ни в сей век, ни в будущий;—и аще се не устрашило тя есть, да что может, что уже не прощения еси своим дерзновением достоин сотворился». Вообще, по словам Никона, царь «сам на ся чин святительский и власть церковную восприял, чрез божественные уставы и чрез свою клятву, еже трегубо клялся: ово во крещении, ово в царское поставление, ово в Никоново патриарха поставление, еже не мудрствовати паче, еже подобает благочестивым царем». В виду этого Никон с гневом обращается к Лигариду: «откуду ты такой гнилой закон взял, еже царем церковная правити?.. Подобает комужно своя мера знати, а не восхищати на сущия своя: ниже се строение церкви, но паче гонение... Покажи известно, не от своих гнилых произношений, но от божественного писания, где есть такие законы, да царие в церковных преданиях и уставах исправляют и повелевают, яко же ты глаголеши... Аще мнит царь, яко добро творит владея и повелевая во священных уставах, не чудеся, что Бог терпит на большее и лютейшее отмщение... Да где есть закон и воля Божия, еже царем или вельможем его судити архиереев и прочий священный чин и достояние их? Да где есть закон таков я зало-
190
ведь, еже бы царем владети архиереи и прочиим священным причтом»? 1).
Царь Алексей Михайлович, по мнению Никона, не только «чин святительский и власть церковную восприял на ся», но и захватил себе все церковное достояние, или, по выражению Никона, «обнищал и ограбил св. церковь». «Все царское величество чрез божественные законы, вышеписанные зде, олихоимствова, и не имеет святая великая церковь некоторого причастия в Москве, яко же прежде при прежних царех и великих князех имела, но есть пуста всякого первого своего достояния, яко вдова осиротевше... О себе не изволил государь (обличая Никона) праведно рассмотреть, колико у святей велицей церкви пресвятые Богородицы поймал отчин, людей и прочих всех домовых потреб: хлеба, рыбы, денег, лошадей и прочих потреб, вместо великого приношения за помазание на царство. Такожде и от прочих святых церквей и монастырей поймано елико отчин, и людей, и денег, и хлеба, и лошадей, и кто-то может исчислить; а ему, великому государю, святая великая соборная и апостольская церковь, и прочия святые церкви, и святые монастыри, ни чем неповинны и никакими данми, развее, по завещанию св. апостол, молитвою и честию... Велма возлюбил царь духовную свою матерь-церковь Божию, только не такою любовью, яковою любовию возлюби Христос, иже себе предает за ню, на себе тую обручи; и елико нас нищих от сосец своих питала, себе (царь) пищу сотвори и сущим с собою. Царь сего ради возлюби церковь, яко же Давид Уриеву жену Вирсавию, и тешится харчем ее со всем домом... Дар ничтоже принесе Господеви и святей велицей церкви что-либо достойно, но яко сиру ту обезчести, и обнажи всех добрых яко вдову всей божественной чести, ею же Бог почте, яко же зрится от всех, лишена всех благих движимых и недвижимых... Все, елико собранное прежде нас архиереи, движимые и недвижимые вещи в патриархии, без всякого страха Божия в потребы свои и сущим с собою царь усвоил, все чрез божественные законы и за-
1 ) Акад. рукоп. № 218. л. л. 142—143, 174, 193—191, 203 об. Зап. русск. археол. общ. т. II, стр. 546.
191
поведи онасилова и поработи. Царское величество правило (приносить дар Богу) не сохраняет, неточию что приносить создавшему его Богу, по некоему преданию древних отцов, но и прежде данное святей велицей церкви благочестивыми, прежде бывшими цари и великими князи, все усвоил в свои потребы, движимые и недвижимые вещи, о них же писано есть выше... Сам (царь) вся сущая ее (церкви) в дом свой посилова, еже чада церковная и нищия питашеся, злым человеком емля, истощевает: сокольником и псарям, и прочим неблагодарным злодеем, иже угодная ему творят, яко же и при патриарсех, елико нужнейших на церковный обиход и на нищих потребу изобиловаше малые остатки, к нему же в руце отхождаху». И далее Никон, в обличение лихоимства царя рисует такую характерную бытовую картину: «устав положен, не вем по каким законам, еже празднуют патриарси Успения пресвятые владычицы нашея Богородицы и Присно-Девы Марии, и неделю Ваия и преставление святого Петра митрополита московского и всея России чудотворца, и во таковые три праздники призывается, от патриарха и от всего священного собора, царь и со всем синклитом на праздники и, до совершении святого праздника, зовет патриарх царя хлеба есть, и по ядении хлеба подносит патриарх царю великие дары от останков церковных вещей. И царь преемлет те дары, отсылает во свою царскую казну,—в том все останки церковных оброков скончаваются от года до года. А лепо было на таковые великие три праздники самому царю, и царице, и царевичем, и царевнам, и князем и бояром, и всем вельможам, и всем людям приносити дары, по писанному: да не явишися тощь пред Господом Богом твоим... Они же, претворше еие божественное повеление на ся, вси сошедшеся в праздник в церковь Господню, ничто же приносяще даров Господеви, и по совершении святые литургии, у патриарха напитавшеся довольно и приемше дары, отходят в домы своя, радующеся и веселящеея, ничто же благо пред Господем сотворше, или дары принесше, но сами, аки оброк вземше от божественного наследия. Кого таковии пощадят, Бога не щадяще и достояние Господне, и глаголют: патриарх сим и сим благословил сего и
192
оного. А неблагодарнии людие, ведая обычное патриарху к празднику пристроение, сугубые и трегубые цены емлют за серебряные сосуды, за соболи, и за золотые бархаты, и атласы, и за камки и прочие потребы. И по что таковым в храм Божий приходити,—сами не приносят ничтоже, но и собранное истощают. И слышано есть выше сего, колико зло есть обида, а се ли не обида, ей, обида есть, и не мала святей велицей церкви. Понеже от боязни и страха, не может сего патриарх преложить, аки Божия устава или обета». Даже все лучшия личные вещи Никона, оставленные им в Москве, после оставления им патриаршей кафедры, государь, будто бы, присвоил себе. Никон говорил посланным к нему от царя в Воскресенский монастырь: «а келейную-де ево рухлядь всю, по указу великого государя, боярин князь Алексей Никитич Трубецкой с товарищи перебирали, и пересматривали, и переписывали и ис той ево келейные рухледи лутчев все изволил великий государь взять на себя, государя ». В письме к самому царю Никон пишет: «повсюду своим насилием по святым митрополиям и епископиям и святым монастырем, без всякого совета и благословения, насилием вещи движимые и недвижимые емлеши нещадно... А от твоих начал царства граматы (жалованные церкви) все упразднены и церкви Божией и святым монастырем данное в наследие вечное недвижимые вещи, слободы, села, озера, варницы, соляные, леса многия, поотнял и причастника себе Бога не сотворил еси. Сего ради и Бог остави тя и остави ти имать, аще не покаяшися я не возвратиши взятое от Божиих церквей, паки и грамот, еже прежде тебя бывших, во святых церквах и во святых монастырех не утвердиши и от восхищения святых вещей не удержишися... Твоя воля всему прикоснуся, еже нами слышится о хлебе, и деньгах, и о соли, и о вотчинах, дееши без страха Божия, и ни чим же нас лучше сотворил еси поселян, или мирских воин. В латинских ересях написано, яко и сами их архиереи на войну отпускают и сами ходят,— и мы до тех дней дожили, что уже воюем, яко и мирстии человецы. Доколе уже нас самех твое благородие не пошлешь на войну? «В том же письме к царю Никон пишет, что будто бы явившийся ему святой митрополит
Петр, говорил ему: «брате Никоне, говори царю, почто он святую и великую церковь преобидел, иже нами собранные святые недвижимые вещи восхитил безстрашием, и несть ему на пользу се, но рцы ему, да возвратить паки, яко гнев Божий того ради навел на ся: дважды мору бывшу и колько тысящь изомроша и запустеша, и сущих ныне не имать пред врага своими стати». Даже пред константинопольским патриархом Никон счел возможным обвинять царя в захвате церковной власти и церковных имуществ: «ныне бывает, писал он патриарху, вся царским хотением: егда хощет кто дьякон, или пресвитер, или игумен, или архимандрит поставлятися, тогда пишет челобитную царскому величеству и просит повеления, чтобы хиротонисали его митрополит, или архиепископ, и царским повелением на той челобитной подпишут: по указу государя царя его поставити попом, или диаконом, или иного какого чину, кто во что поставляется. И сице хиротонисают их царским словом. И егда митрополит, или архиепископ, или епископ хиротонисает, тогда дадут наставленную грамоту и пишут: хиротонисася диакон или поп повелением государя царя, а не по заповеди Божии и не по правилом св. апостол и св. отец. И егда повелит царь быти собору, тогда бывает; и ково велит избрати и поставити архиереем,—избирают и поставляют; и ково велит судити и обсуждати, и они судят и обсуждают и отлучают. И вся елика суть во епархии патриаршего имения, царское величество на свои протори емлеть, и где велит, дают безчинно. Сице и от митрополнчих епархий, и от архиепископлих и епископлих, и честных и великих монастырей имения, по повелению его, емлють, и людей на службу, и хлеб и деньги повелением своим велит взять и возмуть немилостиво и дани тяжки. И сице весь род христианский утягчи данми сугубо и трегубо и вящше и нечто бывает на пользу» 1).
Вообще, анализируя отношения царя к церкви, к церковным правилам и постановлениям, к самому слову Божию, Никон считает возможным и справедливым на-
1) Акад. рукоп. л. л. 126 об. 127, 137, 150, 183, 252—253, 256, 468—460. За g . рук. арх. общ. II , 526—527, 546—551, 561. Гиб. II , 512, 514.
рисовать такую картину: «Государь царь привилегии (ранее данные церкви) разори и церкви одоле и сотвори ю (церковь) себе повинитися... Царское величество и ключ у Петра и прочих апостолов и по них наследник тем, отъят, и еже свяжут,—и владыка Христос Бог не разрешит на небеси, а государь царь то разрешает на земли и на небеси. А еже аще разрешиши, рече, на земли, будет разрешено на небеси, а государь царь то вяжет на земли! И паки дуну Господь на святые своя ученики и апостолы, глаголя: приимите Дух свят, им же отпустите грехи, отпустятся, а им же держите, держатся,—государь царь, не прием св. Духа благодати, оставляет грехи, и держит, им же хощет, властью мира сего, а не по благодати оставляет грехи. Господу глаголющу: аще вы пребудете в словеси моем, воистину ученицы мои будете,— государь царь не точию сам пребывает (верен словам Господа), но и пребывающих ненавидит. Паки Господу глаголющу: аминь, аминь глаголю вам, веруяй в мя, дела яже творю, и той творит и болша сих сотворит,—государь царь не точию сам не соблюдает, но и творящих ненавидит и гонит. Господу глаголющу: аще любите мя, заповеди мои соблюдете,—государь царь не точию сам не соблюдает, но и соблюдающих не любит. Господу глаголющу: не любяй мя и словес моих не соблюдает,—государь царь и ругающихся (словом Господа) лобзает. Господу глаголющу: мир вам оставляю, вам мир мой даю вам,—государь царь мир Божий не точию не приемлет сам, но приносящих гонит из града своего. Господу глаголющу: аще бысте меня любили, возрадовалися бысте убо,—государь царь не точию радуется, еже любити Господа, но и радующимся плакати творит. Господу глаголющу: си есть заповедь моя, да любите друг друга, якоже аз возлюбил вы,—государь царь сам не любит и инем возбраняет любить друг друга. Господу глаголющу: больше сия любви никто же имать, да кто душу свою положит за други своя, вы друзи мои есте, аще творите, елико аще заповедаю вам,—государь царь не точию благоволит душу свою положити за други своя, но и хотящим хощет сам душу отъяти, и ниже братиею кого-либо именовать от меньших подданных своих, но и отца, иногда зазывая и
195
пиша своею рукою, простому человеку уподобил за злобу свою—Никоном зовет и ниже патриархом именует, и яко раба под оброки себе сотворил; и не мене—худого раба Божия, но и Господа моего И. Христа поработил себе: все, еже Господу нашему И. Христу данное в вечное наследие святей церкви его, себе усвоил и людем своим, о нем суд имеет от Самого Господа Бога, по делом руку своею приимут. Аще возмнит кому жестоко слово сие, мы не отречемся показати от писания на ином месте».
Такое отрицательное отношение царя к церкви, к заповедям Божиим и ко всем вообще законам и правилам церковным Никон объясняет следующим: «всем всюду ведомо, яко царь не любит Господа, понеже не хранит заповеди его, ниже есть ученик Христов, понеже не люби т нас, Господу свидетельствующу: не любяй мя, словес моих не соблюдает... Не вем, что либо царское величество делает от евангельских заповедей, но своя человеческия всюду предпочел паче Христовых; а еже бы самому государю хранити святые Божия заповеди,—не вем... И аще бы государь царь любил Бога , любил убо мене... А то правда, что царское величество расширился над церковью чрез вся божественные законы своим достоинством, а не законом коим либо Божиим, и не до сего точию ста, но и на самого Бога возгорде широтою орла... Не на меня единого вознесеся (царь), но и на самого Бога и закон». В виду этого Никон в своем письме к царю грозит ему: «на тя от всех родов имут собратися: первие, св. Дух, яко обезчестил еси и недовольна ту силу и благодать сотворил еси без твоего указу; второе, святии апостоли, яже имут сести на обою надесяти престолех, еже чрез правила их дерзаеши повелением своим; к тому же лики святых седьми вселенских соборов и прочих св. отец, еже исправили и утвердили не преступати, со страшным запрещением, еже аще кто убавит или прибавит и прочее; тако же и благочестивые царие и великия князи, иже уставили и укрепили православные преданные, законы, еже имут святые церкви на вспоможете ко святых апостол и ев. отец правилом, еже твоя повеления разори и ни во чтож вмени».
От неправд и насилий царя не только «мати его святая.великая соборная церковь, которая породила его водою и
Духом и хризмою на царство помаза, обидима плачет, яко сирота последняя и яко вдова обругана», но страдает и весь православный русский народ. «Государь царь за едино слово, аще кто о правде молвит, языки режет, и руки и ноги отсекает, в заточение невозвратное посылает, забыв смертный час, аки безсмертен и не чая будущего суда Божия». В грамоте константинопольскому патриарху Никон пишет: «и весь род христианский утягчи (царь) данми сугубо и трегубо и вящше и ничто бывает в пользу». В письме к самому царю Никон пишет: «ты всем проповедуешь постити, а ныне и неведомо кто не постится; скудости ради хлебные во многих местах и до смерти постятся и есть нечево: и несть, кто бы помилован был, но от начала царствия твоего вси купно отписаны давидским беззаконным отписанием: нищие и маломощные, слепые, хромые, вдовицы и черницы, и вси данми обложены тяжкими и неудобь искусными,—везде плачь и сокрушение, везде стенание и воздыхание, и несть никого веселящася во днех сих» 1).
После царя с особою силою и ожесточением Никон нападает на Уложение и его главного составителя боярина Одоевского. Царь и патриарх Иосиф, заявляет Никон, приказывая боярину Одоевскому составить Уложение, не имели в виду «новые законы вводити», а «он, князь Никита, человек прегордый, страху Божия в сердцы не имеет и божественного писания и правил св. апостол и св. отец ниже читает, ниже разумеет, и жити в них не хощет и живущих в них ненавидит, яко врагов сущих, сам бых враг всякой истине. А товарищи его люди простые и божественного писания неведущии, а диаки ведомые враги Божия и дневные разбойники, без всякия боязни в день людей Божиих губят». Если таковы составители, то таковы, понятно, и составленные ими законы. Одоевский заявляет, что он составил Уложение «выписав из правил св. апостол и св. отец, и из градских законов греческих царей, и из старых судебников прежних великих государей», и то он, заявляет Никон,
1) Рукопись Беляева, л. л. 180—181, 136,212, 415. Зап. рус. археол. общ. I, 460, 473, 547, 550.
«солгал: из правил св. апостол и св. отец и благочестивых царей градских законов ничего не выписывал, якож и сама та Уложенная беззаконная книга свидетельствует беззаконие их. О самом Уложении Никон не стесняясь выражается: «како же ты, описателю неправедный (т. е. Одоевский) не убоялся Господа Бога свята обезчестити, глаголя: суд царя и великого князя и прочее беззаконие; кто еси ты чрез божественные законы и св. апостол и св. отец правила смел дерзнути новые бесовския законы написати, яко новый Лютер ?» «Разсмотри, богоборче и истиноборче, повсюду писания свидетельетвы писаное, а не без свидетельства, яко же ты самоумне написал Уложенную книгу без всякого свидетельства». «Тебе же кто ублажит или избавит суда Божия, весь евангельский закон и заповеди раззорившего, но горе тебе, второе распинающему Христа, уне бы тебе не родитися, Богу свидетельствующу: отраднее быти Содому и Гомору и пр». «Ты, князь Никита, новый закон написал, советом антихриста—учителя своего, статья 84: а будет которому архимандриту, или игумену и прочим, за чье безчестье платить будет нечем, и на них тем людям править безчестье нещадно до тех мест, как они с истцы учинят сделку, или как в том с истцом своим добьют челом: не суть-ли дьявольский се закон? Ей самого антихриста, дабы никто не смел тяжести ради Уложенья никому о правде слова Божия проповедати, по писанному: не обличай безумных, да не возненавидит тя и пр».. «Ты, и последующие твоему проклятому законоположению, смертию умерли». Самая мысль, что законы, касающиеся духовенства, пишутся мирским лицом, возбуждает в Никоне негодование: «ты (Одоевский) неси архиерей, ни иерей, почто на церковь неистовствуеши, судом властью прелюбы твориши? что убо себе твориши пастыря, овца сущи? что бывавши глава, нога сый? слеп сый, почто руководствовати нудишися? грешен сый, почто оправдати мнишися? гнущая идол,—святая крадеши? иже в законе хвалишися, преступлением закона Бога безчествуеши, имя Божие вами хулится» 1).
Если в Уложении были написаны «новые бесовские за-
1) Рукоп. Беляева, л. л. 280, 281, 344, 351, 354, 361.
коны» «советом антихриста», учителя составителя законов, то следовать им и подчиняться им, признавать, на основании их, мирской-царский суд над духовенством, в лице Монастырского приказа, очевидно, никак не следует. Указывая на примеры святых, особенно Златоуста, потерпевших от несправедливостей царской власти, Никон пишет, обращаясь к Лигариду: «видил-ли еси, со вопросниче, мужество святых и приснопамятных великих отец наших, како не точию сами под суд царей не приходили, но и царей беззаконные суды исправляли и обличали, аще и множицею муками и смертию претили, но невозмогоша тем устрашити: изволиша правды ради умрети, нежели беззаконен суд прияти». Никон идет и далее; он решительно приглашает всех духовных лиц, буде их позовут в мирской суд, не только не слушать судей, но открыто «поплевать и проклясть веления их и законы». Написано в 10 главе, в 106 статье, пишет Никон: «а будет кто-нибудь пришед в который приказ к суду, или для иного какого дела, судью обезчестит непригожим словом, о сыщется про то допряма, и того за государеву пеню бита кнутом, а судье велеть на нем доправити безчестье. И в 142 статье, в 10—же главе: будет кто наказную или приставную память, или государевы грамоты отымет и издерет, и тем он приказных людей, от которых тот пристав послан будет, обезчестит, а сыщется про то допряма, и такова непослушника— за государеву грамоту бита кнутом и посадити в тюрьму на три месяца. И аще бы принужден был кто священного чину: патриарх, или митрополит, или архиепископ, или епископ, или архимандрит, или игумен, или священник, или диакон, даже до последних причетник, по твоим беззаконным законам в судищи не точию послушал бы, но и поплевал, и про судью беззаконного и закон, яко же отроцы повелеваю цареву не точию понудишася, но и оплеваху, такожде и прочий святии мученицы и исповедницы, о ннхже слышим в повсеместном воспоминании в книге Пролог, како храбски потщася, влекоми на судища, не точию повинушася, но и оплеваша и проклята беззаконие их,—тако и ныне , аще кто за святый евангельский закон и за заповеди Христовы и св. апо-
199
стол и св. отец каноны станет и мужески подвигнется, якоже и первии подвижницы, не точию судии послушает, но и оплюет и проклянет веление его и закон, такожде и у пристава наказную и приставную память аще кто отимет и издерет и поплюет и потопчет , не погрешит таковой спасения, яко же и первомученицы » 1).
Никон не ограничился однако тем, что возводил тяжкие обвинения на царя, всю вообще государственную власть, на тогдашнее государственное законодательство и государственные учреждения, отрицал их как проявление беззакония и нечестия, но, что особенно характерно для Никона, он, после оставления им патриаршей кафедры, отрицательно отнесся и ко всей русской церковной иерархии и даже всей вообще тогдашней русской церкви. «Ныне, пишет он, Бог терпит такому беззаконию царя, что чрез божественные уставы избирает (в архиереи и другие важные церковные должности), его же любит, и ставити повелевает ,—вси ти не избрани от Бога и недостойны; за всех же ответ имать дати государь царь пред Господом Богом: како может что дати, его же сам не имеет»? По поводу назначения Крутицкого митрополита Питирима заведующим патриаршею кафедрою, что впрочем сделано было с согласия и одобрения самого Никона, он заявляет: царь без собора назначил Питирима заведовать патриаршею кафедрою, а правила вселенских соборов прямо говорят, что архиерей, получивший власть от князя т. е. от мирской власти—извергается; а по правилам св. апостол «со отлученными и отверженными моляйся и той отлучен и отвержен да будет». Отсюда Никон делает такой вывод: «вся от него (Питирима) поставленнии пресвитеры и диакони и прочия причетницы чужды священия. И елицы от тех крещени, ниже христиане нарицати тоже лето есть. Такожде и вси, елицы ему приобщишася: митрополиты, архиепископы, епископы и прочий священного чина, и мирстии люди, кто-нибудь, по святым правилом извержени и отлучени». Указывая на правила соборов, Никон пишет: «мирскаго суда у царя просяй—не епископ. Такожде и прочий священного чина, оставивше церковные суды, к
1 ) Рукоп. Беляева, л. л. 254, 353.
мирским судиям прибегнут, аще и оправдали будут— извергнутся. И елицы ныне митрополиты, архиепископы и епископы, архимандриты, игумены, священницы и диаконы, и прочий причетницы церковнии, чрез божественные правила под суд царский и прочих мирских людей ходят: митрополиты уже несть к тому достойни именоватиея митрополитами, також и архиепископы, даже и до последних, аще и в чину себе сочетавают и священных одежд лепотами (украшенными) являются, яко митрополиты и архиепископы и прочий,—по святым божественным канонам извержены суть; тем же: и елика свящают—не освящени суть, елико благословляют—не благословени суть, ибо от тех крещени—не крещени, и поставлени—не причетницы... И такова ради беззакония все упразднилося святительство и священство и христианство—от мала и до велика ». В другой раз Никон замечает, что если требования церковных правил и законов приложить к тогдашним духовным, «мню, говорит он, яко не один архиерей, или пресвитер, останется достоин, яко же мы вемы». Не только архиереи и все духовенство на Руси, по мнению Никона, после оставления им патриаршества, стало более чем сомнительно, но и самые храмы Божии теперь уже не настоящие храмы. Он пишет: «кака же храм Господень, Иже под властью царя и сущих под ним, и еже хотят—делают и повелевают? То уже не Божий храм таковый, но онех дом, иже власть имеют над ним. Аще бы был храм Господень, никто же бы, за страх Божий, владел или имал что от сущих его». По заявлению Никона, в феврале 1663 года, посланным к нему от государя в Воскресенский монастырь, «в соборной церкви ныне несть пения (т. е. в Успенском московском соборе нет настоящего богослужения) и соборная церковь ныне учинена вертеп или пещера, потому ныне-де вдовствует, а будет и патриарх новой будет, и она будет прелюбодеица», так как он оставил патриарший престол ради неправд и гонений государя. Самые церковные соборы, какие не раз были собираемы у нас после удаления Никона с патриаршей кафедры для устройства текущих дел и, особенно, по делу самого Никона, он называет, как собираемые царем, на что последний не имеет никакого нрава, или
201
сонмищем иудейским, или сонмищем бесовским. Никон даже заподозрил оставленную им русскую церковь в соединении с латинством. В грамоте к константинопольскому патриарху Дионисию он говорит, что на Москве царем созван собор, на котором, по приказу государя, председательствовал латынник—газский митрополит Паисий Лигарид, поставивший крутицкого митрополита в новгородские, чудовского архимандрита в митрополиты и епископов в иные епархии, «И от сего беззаконного собора, пишет Никон Дионисию, преста на Руси соединение святые восточные церкви, и от благословения вашего отлучишася» 1).
На вопрос: что же теперь сталось с православным благочестивым московским царством? Никон, подобно первым защитникам старообрядчества, довольно решительно заявляет, что, судя по всему, на Руси наступают времена антихриста. «Яве есть ныне всякому, пишет он, точно ум имущему разумети, яко время то (пришествия антихриста) есть, по деянию нынешнему; что беззаконнее, еже царю архиереев судити? Не Богом данную власть взял на ся царь». «Ныне многи антихристы есть—Крутицкий митрополит и прочий подобни ему... дух лестчь—газский митрополит и иные подобнии ему». Никон при этом замечает, что власть антихриста, по слову Иоанна Богослова, будет не чувственная и видимая, она проявляется в том, «что чрез божественные заповеди мирския власти начнут владети церковным... (антихрист) повелит себе кланятися нечувственно, но якоже ныне архиереи, оставя свое достояние священническое и честь, кланяются царем и князем, аки преобладающим, и о всем тех спрашиваются и чести ищут и сподобляются, по писанному: о ставя прямой путь, ходят во стезях погибели». И в письме к Зюзину Никон заявляет, что по всем признакам теперь наступают времена антихриста, «что ныне антихристи мнози быша, и от сего разумеем, яко последний час есть» 2).
Таким образом, патриарх Никон решительно и смело
1) Акад. рукоп. № 218, л.л. 184 об., 335, 421, 427, 451. Зап. рус. археол. общ. II, 526, 559.
2) Рукоп. Беляева, л. 170. Гиб. II , 600.
заявил, что священство выше царства на столько, «елико земли небо», что светская власть не имеет никаких верховных прав над лицами духовными, не может судить их и управлять ими, так как церковь есть вполне самостоятельное и независимое от государства учреждение, которое имеет свои собственные божественного происхождения законы и постановления, свои собственные органы для управления и суда, и что всякое вмешательство в церковную жизнь со стороны мирской—государственной власти, всякая ее попытка подчинить себе церковь, есть незаконное и прямо преступное посягательство, гибельное и для самого государства, почему против таких посягательств всячески и решительно должны бороться все архипастыри церкви,—эти стражи и охранители прав церкви. Этого мало. Церковь во всех отношениях не только должна быть безусловно независима от всякого вмешательства в ее дела государства, но ее высший представитель—патриарх имеет неотъемлемое право и обязанность контролировать всю государственную и общественную жизнь, чтобы она строилась и шла согласно с божественными, вечными и неизменными законами и правилами церкви, что всякое нарушение их, всякое уклонение от них должно встречать со стороны патриарха обличения, не стесняясь тем обстоятельством, если эти обличения будут направлены и на личность самого царя. Так поступать патриарх должен не только в интересах церкви, но и в интересах самого царя и управляемого им государства, так как от пренебрежения царями божественных церковных законов происходят в государствах всякие смуты и беды и, в конце, самые царства надают окончательно. Никон, следовательно, явился решительным и горячим борцом за самостоятельность церкви, за ее независимость от притязаний светской власти, обличителем злоупотреблений последней, насколько она насильственно врывалась в церковную жизнь и стремилась во всем подчинить ее себе, поскольку она в своем строе и всем характере своей жизни являлась нарушительницею божественных законов и велений. Таким, по крайней мере, Никон представлялся самому себе и усиленно желал, чтобы и другие так смотрели на него, т. е. как на поборника самостоятельности церкви против незаконных
притязаний светской власти, как на страдальца, терпящего гонения, всякие неправды и преследования от светской власти именно за его стойкость в ограждении попираемых светскою властью прав церкви.
Возможно, что воззрения Никона на церковь, как на самостоятельное, независимое от царства учреждение, имеющее право на жизнь по своим собственным законам, которыми оно никак не должно поступаться пред светскою государственною властью, еще могли бы иметь некоторое значение, если бы они изложены были спокойно, беспристрастно и притом с очень значительными ограничениями в виду тех исторических, веками сложившихся отношений церкви к государству, какие нельзя не принимать во внимание при решении затронутых Никоном вопросов. Но именно в том виде, как эти воззрения были изложены Никоном, они не могли иметь особенно важного и серьезного значения: не Никону, человеку увлечений и крайностей, плохо знавшему и ни в чем не соблюдавшему меру, человеку с болезненно развитым самолюбием, везде и всюду ставившим на первом плане свое личное я и с точки зрения личного положения и личных интересов смотревшего на все происходившие вокруг его события,—было браться за решение такого сложного и щекотливого вопроса, как вопрос об отношениях между церковью и государством. Будь церковь при Никоне действительно низведена на степень заурядного государственного учреждения, во всем зависящего от светских властей, пред которыми духовные власти ничего не значат, и тогда бы протест Никона не поправил дела.
Никон, как мы видели, настаивал не только на том, что церковь независима от государства, что духовная власть не подчинена светской, но что священство выше царства; священство—это душа, царство—тело. Как душа есть высшее в жизни человека начало, руководящее и регулирующее жизнь тела, так духовная власть, как высшее начало, должна руководить светскою властью, которая, как низшая, обязана слушаться и подчиняться власти духовной, во всем сообразоваться с ее требованиями и указаниями, так как законы и правила церкви, по самому своему происхождению и всему характеру, святы, непогрешимы, неизменяемы и
204
потому они должны быть всегда незыблемою уряжающею основою не только для церкви, но и для государства. Поэтому Никон считал себя вправе «о проклятой книге (т. е. Уложении) многажды глаголать царскому величеству, чтоб искоренить ее», считал себя в праве публично и смело обличать и укорять царя за его вмешательство в дела церковные, указывать ему на те гибельные для него и государства последствия, которые могут отсюда произойти и уже происходят.
Никон заверяет, что духовная власть на Руси крайне принижена светскою, которая владеет и распоряжается всем духовным и что церковь порабощена была именно царем Алексеем Михайловичем, который, вопреки всем церковным правилам и постановлениям, присвоил себе право церковного управления и суда, право владеть и обогащаться церковными имуществами, так что вся тяжкая вина, вся тяжкая ответственность за угнетенное, приниженное положение церкви на Руси падает, по его уверениям, исключительно на царя Алексея Михайловича. Но если бы Никон и действительно был прав, когда заявлял, что церковь находится на Руси в положении обобранной и всеми притесняемой беззащитной вдовицы, то и в таком случае с его стороны было несправедливо всю ответственность за это возлагать только на царя Алексея Михайловича. Такие отношения светской власти к духовной, пусть они действительно существовали, сложились, как мы видели, не вдруг, но мало помалу в течении веков и, как сложившиеся исторически, всеми признавались доселе вполне правильными и нормальными. Заверения Никона, что именно только царь Алексей Михайлович всячески преобидел святую церковь, что только он начал, под конец патриаршества Никона, насильственно вмешиваться в церковные дела и управлять ими, как верховный архиерей, и что он делал все это из присущей ему гордости, потому что он «и на самого Бога возгорде широтою орла»,—настолько были мало согласны с личным характером благочестивейшего из государей Алексея Михайловича и с указанною нами историческою действительностью, что это невольно чувствовал сам Никон. Он, вопреки правде, принужден был уверять всех в том,
205
что царь Алексей Михайлович в действительности будто бы вовсе не был благочестив, что он—будто бы не любил Бога, не хранит Его заповедей, не есть ученик Христов и что в нем вообще мало христианства. Понятно само собою, что такими обвинениями, взводимыми на благочестивейшего царя, Никон не только не помогал защищаемому им делу, но и прямо вредил ему: слишком уже ясно в его обвинениях проглядывало нежелание посмотреть на дело спокойно, беспристрастно, правдиво, безотносительно к своему личному положению и интересам. К тому же, и самый протест Никона явился у него только после удаления с кафедры и после того, как он окончательно убедился, что светская власть вовсе не думает снова возвращать его на оставленный им патриарший престол. В виду этого протест Никона, как человека, руководившегося, в этом случае, личными побуждениями и интересами, не мог иметь той силы и того значения, какое он имел бы, если бы был написан более спокойно, обдуманно и беспристрастно, и если бы он исходил при этом от человека, практически вовсе не заинтересованного в таком или ином решении возбужденного вопроса и потому ратующего не за себя лично, не за свое личное положение и интересы, но за интересы церкви, за права и интересы всего государства вообще.
Нельзя не признать и того, что в некоторых отношениях протест Никона принимал иногда характер открытого возмущения против существующих и всеми признаваемых государственных законов и учреждений. Законы Уложения были признаваемы обязательными для всех лиц и учреждений государства не только светскою властью, но и духовною, так как под ними подписались: патриарх Иосиф, архиереи и разные духовные лица, между которыми была, что особенно характерно, и подпись самого Никона, тогда еще архимандрита. Изданные в Уложении законы имели силу и обязательность при патриархе Иосифе, во время патриаршества Никона, не были отменены и после его удаления с патриаршей кафедры. А между тем Никон, оставив патриарший престол и раздраженный тем, что царь не приглашает его снова стать патриархом, открыто и вслух всех стал называть Уложение «проклятою кни-
стою», законы Уложения «бесовскими, составленными по совету антихриста», стал приглашать всех духовных лиц не подчиняться законам Уложения и не повиноваться им. Но этого мало. Никон советует всем духовным, когда их, согласно Уложению, позовут на суд мирские судьи, не слушать их, но поплевать и проклясть веление их и закон, а наказную и приставную память отнять у пристава, изодрать ее, поплевать и потоптать. Это был, очевидно, открытый призыв к неповиновению существующим государственным законам и учреждениям, призыв, исходивший притом от человека, который еще законно носил титул московского патриарха, и постоянно ссылался на слова Спасителя: «слушаяй вас, Мене слушает...»
Наконец Никон не удержался не только от крайне несдержанных и резких нападок на светскую государственную власть, но он стал открыто порицать и самую русскую церковь, которая, после оставления им патриаршества, в лице высшей своей иерархии, лишилась будто бы настоящего законного епископства, а вместе и священства, и потому в конце потеряла свой строго православный характер и даже, ради Паисия Лигарида соединилась о латинством, так что на Руси уже наступили, будто бы, времена антихриста. Дальше этого Никону идти было уже некуда.
Из сказанного мною понятным становится, почему Никон, раз оставив патриаршую кафедру, уже никогда не мог более возвратиться на нее, не смотря на хлопоты об этом русских друзей Никона, в роде Зюзина, не смотря на усилия некоторых преданных ему греков и даже на советы царю в этом смысле со стороны иерусалимского патриарха Нектария.—Напрасно думают нежелание царя восстановить Никона на патриаршей кафедре обяснить только происками и интригами врагов Никона, ненавистью к нему бояр и вообще лиц, чем-либо им оскорбленных—в действительности причина падения и окончательного осуждения Никона лежала глубже: она заключалась в тех воззрениях Никона на относительное достоинство священства и царства, какие он так откровенно—резко высказал после удаления с патриаршей кафедры. Конечное осуждение Нилова сделалось прямо государственной необходимостью, этого
207
требовали интересы верховной государственной власти, безотносительно к церковной реформаторской деятельности Никона, к тем симпатиям и антипатиям, какие питали к нему те или другие лица. Если ранее в необыкновенно высоком и властном положении Никона патриарха не только относительно дел церковных, но и гражданских, могли видеть явление чисто временное и случайное, зависящее единственно от особого расположения государя к патриарху, причем положение Никона приравнивалось к положению обычного и заурядного временщика; то после появления его ответов на сочинение Паисия Лигарида, дело получало совсем иной вид. Никон употребил в своих ответах все усилия доказать, что то необыкновенно высокое и независимое положение, какое он, будучи патриархом, занимал относительно светской власти, вовсе не было случайным, зависящим от такого или иного расположения к нему царя; но что оно принадлежало ему, как главе церкви, по праву, так как священство, по самому своему существу, по самой своей природе, выше царства и притом выше настолько, насколько небо выше земли, что всякая попытка со стороны светской власти подчинить себе духовную власть и поставить ее в зависимость от себя, есть явление незаконное и даже преступное, за которое светская власть должна подвергнутся тяжкой ответственности. Таким образом, с возвращением или невозвращением Никона на патриарший престол тесно связан был принципиальный вопрос об отношении царской власти к патриаршей. восстановить Никона на патриаршем престоле, значило признать в известной мере справедливость и законность высказанных им притязаний, значило бы, рядом с одним великим государем, признать законность существования и другого великого государя—духовного, причем духовный великий государь, пользуясь полной самостоятельностью и независимостью в церковной сфере, во имя сохранения божественных заповедей, церковных правил и постановлений, во имя служения высшей божественной правде, заявил бы притязание контролировать все действия и распоряжения светского великого государя и, при случае, налагать на них свое veto , если бы нашел в них, что-нибудь несогласное с существую-
208
щими церковными правилами и постановлениями и с градскими законами благочестивых греческих царей. Понятно само собою, что государь, не отказавшись от прерогатив своей власти, никак не. мог признать правильным взгляд Никона на отношение светской власти к духовной, а следовательно, никак не мог согласиться и на восстановление Никона на патриарший престол. Значит, Никон неминуемо должен был подвергнуться конечному осуждению и низвержению потому главным образом, что в его лице осуждались, как незаконные и очень вредные, те притязания духовной власти на особое, исключительное положение в государстве, за которые так горячо и настойчиво ратовал Никон после оставления им патриаршей кафедры,— личные же отношения и счеты имели во всем этом деле только побочное, а не решающее значение.
Страница сгенерирована за 0.2 секунд!
Николай КАВЕРИН
У известного старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина) однажды спросили:
— Батюшка, будет ли у нас когда-либо царь?
— Если будет, то только китайский, — ответил о. Иоанн.
Нередко в околоцерковных кругах можно слышать о некоем «православном догмате о царской власти», которое является чуть ли не основополагающим в Церкви. Царь, согласно этому учению, выше любого Патриарха («холопа царя») и поэтому вправе диктовать Церкви свою волю. Кроме этого, царь в своих поступках никому «не подотчетен», следовательно, обладает харизмой «непогрешимости», превосходящей «непогрешимость» римских пап, которая ограничивается у них понятием ex cathedra. Любая критика в адрес земных помазанников Божиих считается недопустимой (историки, критически оценивающие деятельность какого-либо царя, тут же зачисляются в масоны); понятие о Церкви с ее собственными правами дискредитируется.
Такие антицерковные лжемудрования, к которым следует отнести и «учение о царе-искупителе» (св. Николае Александровиче) и «царе-победителе» (последнем грядущем царе, который якобы победит Антихриста), составляют основу богохульного учения, именуемого царебожием — приписыванием земному царю божеских свойств (вне всякого сомнения, царебожие — это разновидность ереси хлыстовства). Об этом учении журнал «Благодатный Огонь» писал неоднократно, но так как «царебожие» продолжает «идти в массы», то еще раз кратко остановимся на его постулатах.
Согласно царебожническому учению, царь Николай II был неправильно прославлен на Архиерейском Соборе 2000 года: он должен именоваться не «царем-страстотерпцем», а «царем-искупителем», совершившим «христоподражательный подвиг». Подвиг сей состоит в «искуплении греха народа русского», заключавшегося то ли в нарушении соборной клятвы 1613 года на верность Дому Романовых, то ли в самом цареубийстве 17 июля 1918 года. (Причем русскому народу настойчиво предлагается покаяться за эти грехи, несмотря на то что царь Николай их уже «искупил».)
Из этого получается еретическая доктрина, согласно которой Искупительный подвиг Господа нашего Иисуса Христа был несовершенным : Господь искупил все народы кроме русского , для искупления которого требуется еще одна искупительная жертва в лице последнего царя Николая II.
Логически из этой царебожнической и весьма богохульной доктрины должна вытекать и неизбежность воскресения из мертвых «царя-искупителя», являющегося «земным образом Царя Небесного Христа Спасителя». (Тут царебожники проводят такие аналогии: Гефсиманский сад и взятие Христа под стражу соответствуют отречению царя на станции Дно, а Голгофа — ипатьевскому подвалу). Может быть, как тело Христа Спасителя не обреталось во гробе по причине Его славного восстания из мертвых, так и тело «царя-искупителя» не было обнаружено в Ганиной яме, дабы воскреснуть ему в предназначенное время в качестве уже «царя-победителя», который возьмет на себя (в России!) завершение домостроительства спасения человеческого рода и мировой истории: убьет Антихриста (Откр. 19, 20-21)? (Благочестивый читатель да осенит себя крестным знамением, читая такие безумные глаголы!)
Эта статья не ставит своей целью как-то принизить власть монархическую, однако никакого «догмата Православной Церкви о царской власти» не существует. О нем не говорится в Символе веры, не обретается он в Православном катехизисе . Тот же, кто дерзает сочинять новые догматы, — суть еретик и отпал от Церкви, а следовательно, и от спасения.
Те, кто оправдывает вмешательства царей (в том числе и русских) в дела Церкви, входят в противоречие со святоотеческим учением о взаимоотношении царской и церковной власти (царства и священства). Царь — не глава или правитель Церкви (как английская королева). Св. Писание нигде не говорит, что цари имеют власть над Церковью. Но «дана Мне всякая власть на небе и земле» — сказал Иисус Христос, глава Церкви (Мф. 28, 18). Вмешиваясь в дела Церкви, тем более судя епископов, царь восхищает на себя власть, которая не дана ему Богом.
Преп. Иоанн Дамаскин писал: «Не достоит Царю давать законы Церкви . Апостол Павел между лицами, которым поручено от Бога водительство Церкви (1 Кор. 12), не поименовывает царя... Цари должны заботиться о процветании государства, а о благосостоянии Церкви — пастыри и учители» (Oratio II, р. 1296).
Другой святой отец Церкви — святитель Григорий папа Римски й писал следующее: «Ты знаешь, император, что догматы Святой Церкви — дело не императоров, но архиереев, и должны быть точно и верно определяемы. Для этого-то и поставлены в церквах архиереи — мужи, свободные от дел общественных. И императоры поэтому должны удерживать себя от вмешательства в дела церковные и заниматься тем, что им вручено» (Из письма к императору Льву Исавру).
Великий учитель Церкви святитель Иоанн Златоуст в своем Слове о священстве поясняет сущность власти духовной и полное ее отличие и духовное превосходство над властью светской, то есть царской: «Священство настолько превосходит царство, насколько дух превосходит тело. Царь управляет телом, а священник духом, поэтому царь преклоняет главу перед десницею священника… Следовательно, власть священника выше царской».
В том же смысле учил другой учитель Церкви свят. Григорий Богослов в своем 17-м слове: «Закон Христов подчинил вас (владык земных) нашей власти и нашему суду, ибо и мы также владычествуем, и наша власть даже выше вашей. В самом деле, разве дух должен преклоняться перед материей, небесное перед земным?»
Итак, Христос Спаситель дал власть «вязать и решить» апостолам и их преемникам — епископам и священникам, но не царям, даже самым благочестивым, которые не вправе устанавливать законы для Церкви, ибо Церковь устрояется отеческими преданиями, а не царскими узаконениями.
Сие буди, буди!
Когда, в подтверждение «православного догмата о царской власти», ссылаются на высказывания святых, в том числе и новомучеников российских, которые положительно отзывались о монархии, то следует понимать эти высказывания как подтверждение слов апостола Петра: « Бога бойтесь, царя чтите » (1 Пет. 2, 17) и апостола Павла: « несть власти, аще не от Бога » (Рим. 13,1), ибо святые эти жили в Российской империи при Божиих помазанниках — русских царях, то есть при монархической системе правления, противление которой, по слову апостола Павла, равнялось противлению Божию установлению (Рим. 13, 2).
Прот. А.Шмеман насчитывает 28 попыток византийских императоров навязать Церкви подчинение римским папам.
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Шрифт:
100% +
Священство выше царства
В 1054 году произошел раскол в христианстве. Возникли католицизм и православие. В 1517 году Мартин Лютер положил начало расколу в католицизме. Появились лютеранство, кальвинизм, протестантизм, англиканская церковь и т. д. В 16531656 годах реформы в русской православной церкви провел патриарх Никон. В результате раскола возникло старообрядчество, которое официальная церковь на протяжении длительного времени пыталась уничтожить. Образовались многочисленные секты (с латинского – «учение, направление, школа»).
Дело в том, что многое в русской истории похоже на европейскую историю. Но похожесть эта кажущаяся.
В Европе раскол представлял собой желание освободиться от излишеств католической мироорганизации, при которой зажравшиеся папы, кардиналы, епископы и прочая церковная номенклатура были готовы лопнуть, но не поступиться ничем из своих позиций. Для прагматичных буржуа, которых в Европе становилось все больше, нужна были церковь подешевле, а ограничений поменьше.
В России также на протяжении веков шел спор между светской и церковной властью. За время монголо-татарского ига Русская православная церковь укрепила свои позиции, особенно экономические. К началу XVI века значительная часть пахотных земель и вообще территории страны принадлежала митрополиту, монастырям, подлежала церковной юрисдикции, была выведена из служебного, государственного оборота.
Государство же вело непрерывные войны, постоянно нуждалось в средствах, и не удивительно, что высшая светская власть стала заглядываться на церковные, монастырские богатства. Первым выступил с планом секуляризации монастырских земель, то есть их перехода в руки государства, Иван III. Но он натолкнулся на жесткое сопротивление церковных верхов и вынужден был отступить. Серьезно «пощипал» церковные богатства Иван IV.
В 1589 году в Московском государстве было учреждено патриаршество. Светская власть рассматривала этот акт как укрепление своих международных позиций. До учреждения патриаршества московская митрополия формально подчинялась греческим патриархам, которые, в свою очередь, полностью зависели от хорошего отношения со стороны турецких султанов. Очень быстро стало ясно, что патриархи не могут не играть весьма заметной роли в политической жизни страны. А патриарх Филарет, бывший до насильственного пострижения в монахи при Борисе Годунове видным боярином Федором Никитичем Романовым, отцом первого царя из рода Романовых, Михаила Федоровича, был фактическим соправителем своего сына на протяжении 1619–1633 годов. Этот прецедент имел далеко идущие последствия.
«Не от царей начало священства приемлется, но от священства на царство помазуются; священство выше царства. Царь не давал нам прав, а, напротив, похитил наши права; церковью обладает; весь священный чин ему работает и оброки дает; завладел церковным судом и пошлинами. Господь двум светилам светить повелел, солнцу и луне, и через них показал нам власть архирейскую и царскую: архирейская власть сияет днем, – и власть эта над душами, царская же в вещах мира сего», – поучал Алексея Михайловича, второго царя из династии Романовых, патриарх Никон.
Никита Минов (1605–1681) родился в крестьянской семье. Он терпел много зла от мачехи и тайно ушел в Макарьевский Желтоводский монастырь. Затем монастырь был оставлен, так как Никита женился и стал сельским священником. В скором времени все трое детей молодого священника умерли, что было воспринято им как знамение свыше. Он уговорил жену постричься в монахини. Сам принял монашество в Анзерском скиту на Белом море. После ссоры с настоятелем Никону пришлось бежать. В другом, Кожеозерском, монастыре братия избрала его своим игуменом.
В 1646 году Никон прибыл по монастырским делам в Москву и в ходе бесед с молодым царем Алексеем Михайловичем приобрел на него значительное влияние. Царь был моложе Никона на 24 года и видел в священнослужителе своего духовного наставника. Никон стал архимандритом Новоспасского монастыря, принимал все челобитные на царское имя, быстро приобрел большой авторитет и влияние.
Крутой, властный и амбициозный характер Никона проявился на посту митрополита Новгородского. Он получил от царя широкие полномочия, вел себя как царский наместник и своими действиями вызвал «хлебный бунт» 1650 года, во время которого даже был избит толпой.
В 1652 году Никон согласился стать патриархом (царь просил его об этом, стоя на коленях), но при условии полного невмешательства светской власти в дела церкви. Никон достиг высшего духовного сана, получил от царя карт-бланш и начал коренные реформы, которые вызвали раскол в Русской православной церкви. После Собора 1654 года противники церковных новшеств подверглись ссылке и заточению.
Церковный раскол стал трагедией русского народа. Раскольниками стали наиболее истовые верующие, фанатично преданные старым порядкам. Царь поддерживал Никона, так как в сопротивлении раскольников видел противоборство политике верховной власти, нажиму сверху41
В 20-30-х годах XX века тех, кто, находясь в рядах Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), не желал «колебаться вместе с генеральной линией партии», называли «раскольниками».
Никон при поддержке царя стал «ломать через колено» судьбы многих людей, восстановил против себя бояр, духовенство. Он завел огромный придворный штат, сделался недоступен, окружил себя царской роскошью. Подобно старухе, героине «Сказки о рыбаке и рыбке», которая хотела стать «владычицей морскою», патриарх Никон решил стать главным лицом в стране.
Однако, как говорит русская пословица, «дружба дружбой, а табачок врозь». Словами «священство выше царства» Никон подписал приговор и себе, и всей Русской православной церкви. Никон забыл, что Владимир I взял христианство из Константинополя, из Византии, где императоры из династии Исавров полтора столетия давили на духовенство до тех пор, пока церковная власть не была полностью подчинена светской. В Западной Европе в XI–XIII веках высшим авторитетом был Папа, которому и хотел уподобиться патриарх Никон, крестьянский сын. Никон забыл, что живет в России, которая прошла через ордынское иго и в которой может быть только один повелитель. Если говорить современным языком, Никон «зарвался», «пустился во все тяжкие». Он заявил, что слагает с себя обязанности патриарха, и думал, что Алексей Михайлович будет снова на коленях умолять его вернуться.
Эта опасная игра закончилась плохо. В 1666–1667 годах Собор с участием зарубежных православных патриархов, которым «помогли» разобраться в ситуации, встал на сторону царя, не пожелавшего быть «луной» при патриархе-«солнце». Никона лишили патриаршества и священства, сняли клобук и панагию, отправили простым монахом в Ферапонтов монастырь.
Никону удалось перенести все тяготы заточения и пережить царя Алексея Михайловича. Низложенный патриарх даже получил некоторое моральное удовлетворение. Алексей Михайлович незадолго до своей смерти попросил у бывшего наставника прощения, но Никон ему отказал.
Умер Никон в Кирилло-Белозерском монастыре, но похоронен был в Новом Иерусалиме, который сам отстроил в бытность патриархом. Через 19 лет после смерти Никона умер десятый по счету патриарх Адриан, но Петр I не спешил подыскивать кандидата на патриарший престол. Он просто упразднил сам престол и создал Святейший Синод для управления делами церкви. Огосударствление русской православной церкви было осуществлено в самой жесткой форме. Об амбициях Никона русское духовенство, наверное, не раз с горечью вспоминало вплоть до 1917 года, когда патриаршество было восстановлено.
К тезису «священство выше царства» Русская православная церковь вернулась в 1917 году. «Режим правительства был в последнее время беспринципный, грешный, безнравственный, – писал епископ Уфимский и Мензелинский Андрей (Ухтомский). – Самодержавие русских царей выродилось сначала в самовластие, а потом в явное своеволие, превосходившее все вероятия». Священный Синод обвинял царское правительство в том, что оно довело Россию «до края гибели», вследствие чего «народ восстал за правду, за Россию, свергнул царскую власть, которую Бог покарал за все ее тяжкие и великие грехи». «Церковь фактически отказалась защищать императора». Все эти суждения приведены в монографии М. А. Бабкина42
Бабкин М. А.
Духовенство Русской православной церкви и свержение монархии (начало XX в. – конец 1917 г.). М.: Государственная публичная историческая библиотека России, 2007. С. 231, 175, 144.
Вызвавшей большие споры среди специалистов.
В ретроспективном плане с учетом нынешнего положения Русской православной церкви в России некоторым современным идеологам будет, наверное, трудно признать, что в марте 1917 года церковь вслед за армией, полицией, жандармерией предала своего вождя, руководствовалась принципом «падающего – толкни». Николай II, допустивший, терпевший и защищавший распутинщину, другого отношения, собственно, и не заслуживал. Современные идеологи вряд ли поддержат рассуждения о революционности хотя бы части духовенства в 1917 году, о «церковной революции», происходившей в 1917 году. Не принято говорить о том, что в корпусе священнослужителей всегда были не только рядовые священники, которые честно и зачастую в трудных жизненных условиях выполняли свой долг, но и высшая прослойка, епископат, которая привыкла приспосабливаться к политической конъюнктуре и использовать все возможности для усиления своего влияния, для победы принципа: «священство выше царства».
Во всяком случае два факта представляются бесспорными и весьма показательными. С Николаем II и его семьей в тобольскую ссылку не поехал ни один священнослужитель. Восстановить патриаршество Русская православная церковь смогла только в революционном 1917 году.
Чин чина почитай
Не помню, от кого впервые довелось услышать поговорку «От бобра бобренок, а от свиньи – все вшивый поросенок». В советском обществе официально провозглашалось социальное равенство, говорилось, что перед молодежью «открыты все дороги, все пути». Но в то же время было известно, что путь в МГИМО (Московский государственный институт международных отношений), в МГУ (Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова) или ЛГУ (Ленинградский университет им. А. А. Жданова) для детей «простых советских людей» был закрыт наглухо. Советская знать (номенклатура), дети которой учились в привилегированных учебных заведениях страны, жила по своим законам, ею же установленным.
И возникла эта система не в советское время, а давным-давно, в XVI–XVIII веках. Еще В. О. Ключевский отмечал, что Московское государство отличалось «тягловым, не правовым характером внутреннего управления и общественного состава. Сословия различались не правами, а повинностями». Человек в государстве «превратился в солдата или работника, чтобы под руководством командира оборонять Отечество или на него работать»43
Ключевский В. О.
Сочинения. Т. II. М., 1988. С. 372.
Формирование сословной системы в России заняло несколько веков. В период Древней и ордынской Руси можно говорить о достаточно сложной социальной стратификации (разделении общества на различные слои – страты). Но различия между социальными группами в X–XV веках еще не приобрели характера непроницаемых перегородок. В Московский период (XVI–XVII века) сословное деление стало приобретать достаточно четкий характер, а со второй половины XVIII века стало жесткой системой.
«Обыкновенно термином "сословие" обозначают отдельную группу подданных, своим юридическим положением каким-либо определенным образом отличающихся от остального населения, причем отличия эти передаются по наследству», – можно прочитать в самом знаменитом дореволюционном справочном издании44
Лазаревский Н.
Сословия // Энциклопедический словарь Брокгауз и Ефрон. Т. 30а. СПб., 1900. С. 912.
В последние десятилетия Санкт-Петербургский государственный университет стал вести свою историю не с 1819-го, а с 1725 года. Горный институт датой своего основания считает 1783 год. Как ни странно, но сколько-нибудь основательной истории петербургской высшей школы до сих пор не написано.
Наряду с термином «сословия» до революции употреблялось и слово «состояния». В современных условиях обычно используется понятие «статус», под которым понимается неотъемлемая характеристика человека, включающая в себя набор значимых качеств, его общественный престиж, оценку другими лицами.
В феодальном обществе общественные группы образуются по социальному статусу, преимущественно по инициативе государственной власти и, следует сразу же сказать, для ее, государственной власти, удобства. В Московии понятие статуса определялось словом «чин». Чин являлся постоянной характеристикой человека. Чин определял основные признаки и функции человека в обществе. Чин всех окружающих интересовал больше, чем имя и личные качества самого конкретного человека. И это было действительно удобно, так как постоянство общественного положения каждого индивида обусловливало стабильность, устойчивость общественной системы в целом.
Устойчивость системы чинов и чинопочитания была выгодна для тех, кто занимал первое место среди всех сословий и высшие ступеньки в рамках своего сословия.
Самыми решительными противниками нарушения чинов выступали дворяне. Они считали себя лучшими людьми, мудрыми, благочестивыми, великодушными. Все это, по их мнению, давало им право быть господами холопов, «простецов», худородных, малоумных, неправедных. Еще со второй половины XII века появилась группа людей, которая постоянно жила при княжеском дворе. Дворян
следует отличать от дворовых людей,
которые составляли штат низших служащих. (Дворянами
в шутку называют дворовых
псов, двор
няжек, так как основой для словообразования послужил корень «двор».)
Служилое дворянство сформировалось как особая группа в ордынский период вокруг Великого князя Московского. Они считали себя защитниками царя от внутренних и внешних врагов, подвизались на поле военной или административной деятельности45
См. подробнее: Яблочков М. Т.
История Российского дворянства. М.: Эксмо, 2006.
В XVI веке служилый класс составляли: члены боярской думы (бояре, окольничьи и думные дворяне); придворные чины (высшие – спальники, стряпчие, стольники; низшие); военные люди (жильцы – гвардия; дворяне московские; дворяне городовые, дети боярские); военные люди низших служб (стрельцы, пушкари, казаки, драгуны, воротники, рейтары, солдаты); лица гражданской службы (дьяки и подъячие, приказные, городовые, площадные и др.); дворяне и дети боярские архирейские и знакомцы боярские.
В 1682 году было отменено местничество, а в 1687 году составлена «Бархатная книга», куда были занесены наиболее знатные боярские и дворянские фамилии. В конце XVII века в Московском государстве учитывалось 2985 дворянских фамилий, в которых было 15 тыс. землевладельцев, не считая детей. Утверждение Петром I Табели о рангах (1722) создало условие для пополнения дворянского сословия, и к 1737 году в стране было уже 100 тыс. дворянских семей и около 500 тыс. человек. В 1762 году дворянство было освобождено от обязательной службы, но его привилегированное положение не только не было ликвидировано, но даже упрочилось. В Жалованной грамоте дворянству (1785) Екатерины II отмечались заслуги дворянства, перечислялись права, основания для приобретения дворянского звания и т. д. В 1785 году были составлены губернские дворянские книги.
Дворяне в подавляющем своем большинстве были слишком бедны, чтобы не служить государству. 59 % дворян были владельцами менее двадцати душ. Лишь у 16 % было более ста крепостных, что считалось минимумом, который мог обеспечить жизнь сельского барина. У большинства дворян не было иного выбора, кроме как остаться на государственной службе и жить на приносимое ею жалованье46
Пайпс Р.
Собственность и свобода. М., 2000. С. 248–249.
При преемниках Петра I разграничение между дворянами и чиновниками резко увеличилось. Термин «дворянин» применялся к помещикам, офицерам и потомственным дворянам. Профессиональных государственных служащих называли «чиновниками», то есть обладателями чинов. У правительства всегда не хватало толковых чиновников, и оно вынуждено было пополнять ряды государственных служащих из среды священнослужителей и мещан, отчего престиж чиновной карьеры упал еще ниже. Считается, что именно со второй половины XVIII века появился принцип «чин чина почитай».
При Елизавете Петровне (1741–1761) выпускникам высших учебных заведений разрешалось начинать службу не в самых низших чинах. Однако среднему чиновнику, чтобы быть повышенным до следующего чина, приходилось ждать, пока не освободится соответствующая должность. С целью завоевать еще большую поддержку в стране Екатерина II в 1767 году повелела, чтобы всех государственных чиновников, прослуживших в своем чине минимум семь лет, автоматически продвигали на следующую ступеньку (заслуги при этом не учитывались). Позднее Павел I сократил этот срок для большинства чинов до четырех лет. Порядок автоматического повышения по старшинству позднее был перенесен на армию, вследствие чего понизилось качество офицерского состава. В 1883 году было законодательно закреплено титулование чиновников, имевших определенный ранг в соответствии с Табелью о рангах: I–II классы – Ваше высокопревосходительство, III–IV – Ваше превосходительство, V – Ваше высокородие, VI–VIII – Ваше высокоблагородие, IX–XIV – Ваше благородие. Члены царской семьи были Вашими Высочествами. К императору и императрице обращались – Ваше Величество. Для соблюдения правильной субординации существовала различная униформа, знаки различия и многое другое, что позволяло определить: сколько полагалось приседаний и «ку» по отношению к каждому лицу (как в кинофильме «Кин-дза-дза»).
М. М. Сперанский, великий русский реформатор, возлагал большие надежды на прогрессивное чиновничество. Он считал, что в России следует подготовить «новых людей», которые, находясь на государственной службе, будут постепенно, эволюционным путем, без революций и потрясений улучшать ситуацию в стране. По предложению М. М. Сперанского и по указу Александра I, для получения чинов VIII и V классов чиновники должны были либо предъявить диплом о наличии у них высшего образования, либо сдать специальный экзамен «на чин». Для подготовки «новых людей» открывались все новые высшие учебные заведения. Открылись университеты в Дерпте (1802), Вильно (1803), Казани (1804), Харькове (1805), Варшаве (1816), Петербурге (1819), Киеве (1834). Для детей из старинных дворянских родов предназначались закрытые привилегированные заведения, имевшие статус вузов: Царскосельский (1811), Училище правоведения (1835). Чиновников гражданской службы готовили также лицеи: Ришельевский в Одессе (1817), князя Безбородко в Нежине (1820), Волынский (1819). Специалистов для различных отраслей хозяйства начали готовить институты: Петербургский лесной институт (1802), Институт Корпуса горных инженеров (1804), Институт Корпуса инженеров путей сообщения (1809), Технологический институт (1828), Строительное училище (1832)47
В последние десятилетия Санкт-Петербургский государственный университет стал вести свою историю не с 1819-го, а с 1725 года. Горный институт датой своего основания считает 1783 год. Как ни странно, но сколько-нибудь основательной истории петербургской высшей школы до сих пор не написано.
В середине XIX века в 36 высших учебных заведениях училось около 7 тыс. студентов, работало около 900 профессоров, преподавателей и других должностных лиц. Было подготовлено около 15 тыс. специалистов48
Высшие учебные заведения // Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года.: Энциклопедия. Том I. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1994. С. 493.
Однако в целом российская жизнь развивалась не по Сперанскому. Большая часть его предложений по реорганизации государственного строя не была принята. Экзамены на чин со временем сошли на нет. Российская бюрократия превратилась в крайне консервативную силу, «средостение между государем и народом», как тогда говорили. Внутри самой бюрократической касты сложились отношения в соответствии с принципом «чин чина почитай». Жесткая иерархическая лестница, по которой множество преимуществ для движения вверх предоставлялось только выходцам из дворянского сословия, не оставляла места для проявлений самостоятельности, творческой мысли, для действительного служения отечеству. В чиновничьей среде получили распространение взяточничество, чинопочитание, подхалимство, откровенный произвол, унижение младших старшими и т. д. Все это было описано А. С. Грибоедовым, Н. В. Гоголем, М. Е. Салтыковым-Щедриным, А. П. Чеховым и другими авторами, которые не являются героями современных российских СМИ.
Казни сына своего в юности его, и покоит тебя в старости и даст красоту души твоей
Поучение из «Домостроя» (середина XVI века) служило стержневой идеей отечественной педагогики, системы взаимоотношений между родителями и детьми, между высшей властью и народом – «чадами несмышлеными». Устрашение, угроза наказания считались наилучшей гарантией от всякого рода отклонений от установленных норм поведения, которые определялись церковной моралью и правящей элитой. «Русский народ любит палку», «демократия не для нас», «лучше перегнуть, чем отпустить гайки» – подобного рода рассуждения являются весьма обычными для российской жизни.
В Древней Руси смертной казни законодательство – Русская Правда – не предусматривало. В отличие от аналогичных правовых актов, действовавших в европейских странах к XI веке, в Русской Правде, утвержденной Ярославом Мудрым, не предусматривалось ни телесных, ни калечащих (членовредительских), ни других устрашающих наказаний. За все преступления провинившихся били рублем, точнее – гривной. Лишь за самые страшные уголовные деяния предусматривались «поток и разграбление» – распродажа имущества виновного и обращение его самого вместе с семьей в рабство.
Русское законодательство ужесточилось в ордынский период как под влиянием разных обстоятельств, так и по примеру монгольской Ясы Чингисхана. Монголо-татарская экзотика, связанная с вырыванием сердца, переламыванием позвоночника и т. п., не сразу и не в полном объеме пришлась ко двору в Московском государстве. Судебник 1497 года Ивана III предусматривал смертную казнь по десяти составам преступлений (умышленное убийство, умышленный поджог, третья кража, кража в церкви, измена и т. п.). Соборное уложение 1649 года предусматривало смертную казнь более чем в 60 случаях, а Воинский артикул 1715 года – более чем в 120 случаях. Смертная казнь преследовала цель устрашения населения, представляла собой своеобразный спектакль. Использовались четвертование, колесование, закапывание в землю заживо (женщин-мужеубийц), сожжение, посажение на кол, залитие горла металлом и т. д. Все эти виды казни считались квалифицированными. В отличие от простых видов смертной казни – отсечения головы, повешения или расстрела.
При определении наказания законодательство содержало явную неопределенность. «Как государь укажет», – определяло Соборное уложение. Так, за первую кражу предусматривалось битье кнутом, урезание уха, 2 года тюрьмы и последующая ссылка. За вторую кражу – битье кнутом, урезание другого уха и 4 года тюрьмы. За третью кражу – смертная казнь – «как государь укажет». Со временем стало использоваться специальное клеймение. С помощью колодки, на которой рядами гвоздей писалось слово «ВОР», после накаливания этих гвоздей на огне клеймо наносилось на лоб преступника, предварительно смазанный порохом. Естественно, что самой популярной прической в Московском государстве задолго до ансамбля «Битлз» была обширная копна волос, которая должна была прикрыть клейменный лоб и урезанные уши.
Мало кто знает, что после реформы местного управления Ивана IV с середины XVI века и почти до конца XVII века должность палача, как и большинство остальных, была выборной. Но главным палачом оставался царь, который по-отечески «воспитывал» своих «чад». Десятки тысяч людей стали жертвами Ивана Грозного, особенно в период опричного террора. В 1607 году по приказу В. Шуйского было утоплено до 45 тыс. болотниковцев. Сам И. А. Болотников, сдавшийся В. Шуйскому, вместо обещанной милости был ослеплен и утоплен в Каргополе. В правление Алексея Михайловича Тишайшего за подделку денег было казнено свыше 7000 человек, при подавлении «медного бунта» – 2000, а также множество разинцев. В 1698–1699 годах было казнено 2000 стрельцов. Процессом руководил, непосредственно в нем участвовал «ручным усечением» будущий Отец Отечества царь Петр I. В 1707–1708 годах были казнены свыше 400 булавинцев49
Шелкопляс Н. А.,
Смертная казнь в России: история становления и развития. Минск: Алмафея, 2000. С. 29, 46.
Затем пришла очередь пугачевцев.
После подавления выступления 14 декабря 1825 года и проведения соответствующего следствия наступил момент определения способа казни. По действующему законодательству декабристов полагалось колесовать. В начале XVIII века в правление Петра I руководителю «заговора» Кикину переломали ломом кости рук, ног, позвоночник и бросили умирать на колесо, прибитое параллельно земле к столбу. На счастье Кикина сам государь проезжал мимо и на обращение о милости, о прекращении мучений разрешил отрубить Кикину голову. Николай I хоть и не числился в просветителях и поклонниках гуманизма, но посчитал, что в 1826 году ломать людям кости ломом будет не совсем «комильфо». Декабристов просто повесили. А Сперанский, перерабатывавший российское законодательство, исключил из Уголовного уложения все эти устаревшие посажения на кол, четвертования и окопания. Была выстроена «лестница наказаний», которая благополучно просуществовала до 1917 года.
Телесные наказания были еще в последней трети XVIII века отменены для духовенства и дворянства, в XIX веке – для большинства остальных категорий населения, а для крестьян – только в 1906 году. Детей же родители секли и за проступки, и просто так, для профилактики. Надо ведь было готовить подрастающее поколение к взрослой жизни, в которой казни и битье были главными средствами воспитания.
