Мифы Древнего Египта. ч.1

Боги жили среди людей и царствовали над ними. Они были бессмертны, но власть передавали по наследству. И вот пришло время царствовать над людьми Осирису и Сету. Боги поделили между ними землю тик. Осирису они отдали долину Нила, насоленную дикими людьми, которые ничего по умели делать, кроме как охотиться на зверей и драться друг с другом. Пленных они убивали, а потом поедали. Из великой реки они извлекали только одну пользу - пили воду и не догадывались, какие живительные силы таились в мутной воде и иле, который каждый год приносил Нил из своих верховий. Вот какое царство досталось Осирису»

Сет стал властителем всех «чужих стран» — огромных пространств по обе стороны долины Нила. Там были жаркие, безводные песчаные и каменистые пустыни, из которых в долину Нила прилетали знойные ветры-суховеи. Там, где сквозь скудную землю пробивалась трава и вырастали деревья, гуляли антилопы и жирафы, а еще ослы и свиньи. Все боги считали свинью отвратительным животным, а Сет сделал ее священной. Но больше всего ему нравились ослы. Он даже голову свою превратил в ослиную. Так и ходил по земле - длинный, худой, с ослиной мордой, «украшенной» длинными ушами.

Пока люди были такими же дикими, как животные, Сет не завидовал Осирису.
Осирис был добрым и мудрым царем. Он убедил людей в том, что нет ничего отвратительнее людоедства. Потом засеял принесенный Нилом ил семенами злаков, собрал урожай и испек хлебы. И люди научились у него земледелию. Бог-царь помог им приручить животных, выращивать плодовые деревья и виноградники. А для того чтобы люди не бродили по земле, как дикие звери, он научил их строить дома. У людей появился достаток, и им захотелось веселиться. Для этого Осирис придумал музыкальные инструменты и танцы. А чтобы веселье было полным, Осирис обучил людей из винограда давить вино, а из ячменя варить пиво.

Но как только жизнь в речной долине стала лучше и богаче, чем в пустыне, Сет стал им завидовать и задумал отобрать царство у Осириса. А Осирис ничего не подозревал. Он любил сидеть в саду с виноградной лозой в руках. Добрый бог был занят теперь обучением людей тому, как с помощью трав лечить болезни. Люди чаще всего слышали только голос Осириса, не видя его самого, потому что в отличие от смуглых жителей долины у бога была кожа цвета листьев, деревьев, злаков и трав - зеленая.

Сет все время думал о том, как погубить своего брата Осириса и завладеть его царством. А тем временем пустыня становилась все пустыннее» В оазисах высыхали источники. Никли пальмы и кустарники. Антилопы, жирафы и даже ослы и свиньи бежали поближе к Нилу.
…Однажды Осирис совершил поход в Азию. Вернулся он с богатыми дарами и знаниями о том, как живут боги и люди в дальних странах. Он решил задать пир на весь мир. Пригласил на праздник и Сета.
А в ослиной голове брата созрел коварный план. Сет подослал к Осирису одного из своих духов, и тот незаметно измерил рост Осириса. И закипела тайная работа. Духи сделали сундук точно по фигуре Осириса. Снаружи ящик покрыли красивыми рисунками и драгоценными каменьями. Вот с таким «сувениром» Сет в сопровождении семидесяти двух сообщников-духов явился на пир к брату. Когда все развеселились, Сет предложил собравшимся:
- Давайте устроим игру. Пусть каждый попробует лечь в этот ящик. Кому он окажется впору, тот и получит его в подарок.
Одним гостям он был слишком мал, другим - велик. Наконец пришел черед Осириса. Не подозревая злого умысла, он лег в этот сундук-саркофаг. Сет и его сообщники сразу захлопнули крышку, обвязали саркофаг прочными веревками и бросили в реку!

А Сет тут же уселся на трон Осириса.
Когда мужчины начинают жестоко враждовать, женщинам остается только одно - горько оплакивать погибших. Залилась горькими слезами Исида, жена и сестра Осириса, верная помощница во Всех его добрых делах. Вместе с нею плакала Нефтида. Она была женою Сета, но боялась его. А Осириса любила.
Но недолго пришлось плакать Исиде. Злой братец решил расправиться и с нею. Пришлось Исиде бежать. Она спряталась в дельте Нила, среди болот, в гуще тростников и папирусов. Ее сердце жгли два желания - найти тело любимого мужа и отомстить за него Сету.

Только что Иисус, находясь в гостях у фарисея, исцелил человека, страдавшего водянкой. Иисус наблюдает, как другие гости выбирают за столом почетные места, и, пользуясь случаем, объясняет, почему важно быть смиренным.

«Когда кто-нибудь пригласит тебя на свадебный пир,- говорит Иисус,- не стремись возлечь на самое почетное место. Может быть, в это же время он пригласил кого-нибудь более знатного, чем ты, и тогда пригласивший тебя и его подойдет и скажет тебе: „Уступи это место ему“. И ты со стыдом пойдешь занимать самое низкое место» (Луки 14:8, 9).

Иисус добавляет: «Когда тебя пригласят, пойди и возляг на самое низкое место, чтобы пригласивший тебя, подойдя, сказал тебе: „Друг, займи место выше“. Тогда тебе будет оказана честь перед всеми гостями, пришедшими с тобой». Речь идет не только о хороших манерах. Иисус поясняет: «Ведь каждый, кто возвышает себя, будет смирён, а тот, кто смиряет себя, будет возвышен» (Луки 14:10, 11). То есть он призывает слушателей развивать смирение.

Затем Иисус, обращаясь к пригласившему его фарисею, преподает еще один урок. Он объясняет, какой обед или ужин действительно ценен в глазах Бога: «Когда ты устраиваешь обед или ужин, не зови ни друзей, ни братьев, ни родственников, ни богатых соседей. Ведь может случиться, что и они в ответ когда-нибудь пригласят тебя, и это будет тебе вознаграждением. Но, когда устраиваешь пир, приглашай бедных, калек, хромых, слепых, и будешь счастлив, потому что им нечем отблагодарить тебя» (Луки 14:12-14).

Желание приглашать на обед или ужин друзей, родственников или соседей вполне естественно. Иисус и не хочет сказать, что это плохо. Какую же мысль он хочет подчеркнуть? Того, кто приготовит угощение для нуждающихся - бедных, калек, слепых,- ожидают большие благословения. Иисус говорит хозяину дома: «Ты будешь вознагражден при воскресении праведных». На это один из пришедших гостей замечает: «Счастлив тот, кто будет есть хлеб в царстве Бога» (Луки 14:15). Он осознает, какая это честь. Но из примера, который Иисус приводит далее, видно, что не все способны по достоинству оценить такую возможность.

«Один человек решил устроить большой ужин и пригласил много людей,- рассказывает Иисус.- Когда подошло время ужина, он послал своего раба сказать приглашенным: „Приходите, уже все готово“. Но они все как один стали отговариваться. Один сказал ему: „Я купил поле, и мне нужно пойти посмотреть его. Прошу тебя, извини меня“. Другой сказал: „Я купил пять пар быков и собираюсь их испытать. Прошу тебя, извини меня“. А третий сказал: „Я только что женился и поэтому не могу прийти“» (Луки 14:16-20).

Какие неубедительные оправдания! Зачем осматривать поле и испытывать скот после покупки? Ведь обычно это делается перед ней. Что же касается третьего человека, то он не готовится к свадьбе, а уже женился. Поэтому ничто не мешает ему принять приглашение на столь важное событие. Услышав эти отговорки, хозяин гневается.

Он говорит своему рабу: «Выйди скорее на главные улицы и в переулки города и приведи сюда бедных, калек, слепых и хромых». Раб так и делает, но еще остаются места. Тогда хозяин велит ему: «Выйди на дороги и к огороженным местам и заставь людей прийти, чтобы мой дом наполнился. Говорю вам: никто из тех, кто был приглашен, не попробует моего ужина» (Луки 14:21-24).

Приведенный Иисусом пример наглядно показывает, что Иегова Бог поручил Иисусу Христу предлагать людям возможность войти в небесное Царство. Вначале приглашение получили иудеи, в первую очередь их религиозные руководители. В большинстве своем они отказывались его принять на протяжении всего времени, когда Иисус служил на земле. Но приглашаются не только они. Иисус ясно дает понять, что в будущем должно прозвучать второе приглашение - оно будет обращено к простым иудеям и к прозелитам. Затем ожидается третье, и последнее, приглашение - позваны будут те, кто, по мнению иудеев, не заслуживают Божьей благосклонности (Деяния 10:28-48).

Да, сказанное Иисусом подтверждает слова одного из гостей: «Счастлив тот, кто будет есть хлеб в царстве Бога».

Ю.Б.Циркин

Текст этого мифа сохранился относительно хорошо. Вероятно, смысл всего повествования заключен в конце, где дается рецепт избавления от головной боли в результате пьянства. А сам рассказ является как бы предисловием к этому рецепту, удостоверяющим его действенность примером самого верховного бога Илу.

Роль Йариху в жизни людей велика. И ему, как и другим богам, приносят жертвы. Но иногда Йариху играет роль шута у богов. Так произошло на пиру, который дал верховный бог Илу .

Астарта и Анату преподнесли дичь к столу Илу, и тот решил пригласить богов на пир: пусть боги едят и пусть они пьют, пусть они пьют вино вдоволь, новое вино до опьянения. И сошлись все боги в жилище Илу и заняли свои места за пиршественными столами. Только Йариху не сел за стол. Схватил он кусок мяса и, как собака, потащил его под стол. Рассмеялись боги, и те, кто видели его, бросали ему мясо, а кто не видел, думая, что это действительно собака, били его палкой. И особенно вкусные куски бросили Йариху Астарта и Анату.

А сам Илу опьянел. Встав из‑за пиршественного стола, направился он к своим покоям. Но не мог он сам идти. Шукамуну и Шунаму поддерживали его, а бог Хаббайу с рогами и хвостом помогал им . Так добрался Илу до своих покоев и упал там замертво, и голова его раскалывалась от боли. И лишь позже, выпив сок ранних олив, излечился Илу. После этого все те, у кого голова раскалывается от боли, пьют сок ранних олив.

Примечания

Дальнейший рассказ проникнут своеобразным юмором и кажется примером непочтительного отношения угаритян к своим богам. Но эта кажущаяся непочтительность объясняется определенным очеловечением богов: они тоже имеют свои слабости, и это в значительной степени сближает их с людьми. К тому же обычные, житейские моральные нормы не всегда приложимы к миру богов. Что же касается шутовского поведения Йариху, то оно не уменьшает почтения к нему. Греки тоже рассказывали, как в случае размолвки на пиру богов хромоногий Гефест забавляет пирующих и этим снимает возникшее напряжение, что не ведет к какому‑либо умалению величия самого бога.

Имена богов Шукамуну и Шунаму в мифах более не встречаются. Однако среди богов, которым приносят жертвы, эти боги в соответствующих текстах упоминаются тоже. Как и в данном случае, эти упоминания находятся рядом с упоминанием Илу, совета богов и собрания богов. Какова их конкретная роль в Угарите, неизвестно. Полагают, что это божественная пара - Шукамуна и Шумалайа, которых почитали касситы (народ, господствовавший во второй половине II тысячелетия до н. э. над Месопотамией). Угарит поддерживал связи с Месопотамией, так что касситские божества вполне могли проникнуть в угаритскую мифологию. У касситов Шукамуна являлся, вероятно, богом огня и покровителем царей; первый известный нам касситский владыка Месопотамии Агум называл себя «светлым потомком Шукамуны». Шумалайа была богиней гор, с которых спустились касситы, чтобы вторгнуться в Месопотамию. Что касается бога Хаббайу, то о нем вообще больше никаких сведений нет. Иногда пытаются связать его с каким‑то подземным существом и рассматривать саму сцену сопровождения пьяного Илу как путь к мертвым (ибо пьяный без сознания подобен мертвецу), но пока это остается чистым предположением, не имеющим под собой оснований.

В данной части работы мы продолжим работать с уникальным явлением античной Греции - симпозиумом. При этом нас интересует не только видимый мир греческого пира, но и мир невидимый, божественный. Через восприятие Пира богов древними греками, можно не только больше узнать о древнегреческой кухне, но и лучше понять их систему мира.

Пир богов для грека был также реален, как земной пир. Его описание можно встретить в многочисленных письменных и визуальных источниках. Прежде всего в глаза бросается его «двойственный характер». С одной стороны, пир жителей Олимпа - это проекция человеческого пира. Кроме того, здесь особую роль играет не «физическое насыщение», а «душевное», потому как главным было приятное времяпрепровождения и беседа, а вовсе не кушанья.

Итак, можно выделить ряд общих черт у пира бессмертных и пира смертных в представлении древних греков. Во-первых, оба пира ритуализованны, то есть имеют четко слаженный порядок проведения. Афиней, ссылаясь на Симонида [Аморгского], говорит о важности ритуалов, что «пирушка скорее смахивает на трапезу неряшливой жены» , если проходит без обрядов. Так на любом из них есть распорядитель (симпосиарх), который устраивает пир и следит за гостями. Чаще всего данную должность занимал хозяин дома, а в случае с богами, то хозяин всего Олимпа - Зевс. Симпосиарх вынужден был также улаживать конфликты, возникающие на пиру, отсюда ещё одна общая черта земного и небесного пиров - наличие схожих проблем. Например, спор среди присутствующих из-за их места, о чём Плутарх пишет: «отвел мне такое непочетное ложе, что и эоляне и еще кто-то - все оказались выше» - а на пире Богов такой же спор произошёл у Геракла с Асклепием. Помимо этого, общая атмосфера пира была схожей: везде было место музыке и песням. «Блаженные боги Все пировали, сердца услаждая на пиршестве общем Звуками лиры прекрасной, бряцавшей в руках Аполлона, Пением Муз, отвечавших бряцанию сладостным гласом» [Ноm. Il. I, 600]. Это подтверждают изображения на вазах (см. Приложение №8, Лист №1, Рис. 51, Рис. 52). Кроме того, застольные беседы присущи как человеческому, так и божественному пиршеству. О ходе пира небожителей, пишет Гомер: «Боги, у Зевса отца на помосте златом заседая, Мирно беседу вели; посреди их цветущая Геба Нектар кругом разливала» (Ноm. Il. IV, 5). Из этой цитаты можно заметить ещё одно сходство: наличие особой должности чашника. Его можно увидеть, как на изображении людского симпозиума, так и на симпозиуме блаженных олимпийцев (см. Приложение №8, Лист №1, Рис. 53, Рис. 54).

С другой стороны, несмотря на все эти сходства поставить знак равенства всё же нельзя. Да, они оба ритуализированы, но ритуалы отличались. Нигде в письменных источниках не встречается упоминания того, что перед пиршеством боги омывались и натирались маслами, тогда как человеческий пир без этого никогда не проходил. Кроме того, шутовство и танцы присуще лишь людскому пиру. Что касается иных застольных традиций, то по изображениям на вазах мы видим, что Зевс чаще всего трапезничает сидя, и вообще многие боги едят именно так (см. Приложение №8, Лист №2, Рис. 55). Также важным отличием является рацион. Судя по письменным источникам боги питались чадом, исходившим во время жертвоприношений, амброзией и нектаром. Конечно, сразу появляется вопрос, а что такое амброзия и нектар, а главное, как себе это представляли сами греки и какими свойствами наделяли? Амброзия - пища бессмертия, пища богов, тогда как нектар - напиток богов, поддерживающий их вечную юность. Кроме того, если земной пир был преимущественно мужским, то на Олимпе собирались как боги, так и богини (см. Приложение №8, Лист №2, Рис. 56, Рис. 57).

Все эти сходства и различия, формирующие общее представление о пире богов, показывают, что в мировоззрении древних греков между пиром Олимпийцев и пиром людей была прямая связь. Без земных пиров с возлияниями и жертвоприношениями небесный пир невозможен. Это наглядно показано у Аристофана в комедии «Птицы», когда птичий город не пропускал на небо чад, что по словам Прометея, богам пришлось поститься .

Следует понимать, что эта связь была обоюдной, вычеркивая земной пир, пропадает божественный, но также, если бы в греческой системе мира не было бы пира богов, то симпозиума в его подлинном смысле скорее всего тоже бы не существовало. Ведь это не боги «подражали» грекам, устраивая на небесах пиршества, а это греки подражали богам. Данное подражание помогало им приблизиться к Олимпийцам, через пение пеана и возлияния люди могли почувствовать их невидимое присутствие. Ведь возлияние как акт, предшествующий распитию напитка, это приношение части вина какому-то богу, а что это как не приглашение. Получается этим действием люди приглашали богов разделить с ними трапезу. Кроме того, прикоснуться к небожителям помогала особая атмосфера, которая создавалась как-раз тем, что люди омывались перед пиром и натирались маслами, а вокруг в это время тлели благовония. Особую роль в этом действии играло вино. Как правильно отмечает Ф. Лиссараг: «вино - это благо, божественный дар огромной значимости, являющий собой параллель к дару Деметры - злакам» [Лиссарраг, 2008, c. 14]. Это благо опьяняло и это его свойство, ощущения при этом в купе с мифологическим сознанием давало соответствующий эффект. Таким образом настоящий симпозиум становился временным храмом, жрецами которого являлись сотрапезники. Однако следует отметить, что такой «ритуальный-божественный» пир был лишь частью большого пиршества, которое свершалась на отрезке после принятия пищи и до начала шумных развлечений, то есть вещей присущих лишь людской природе.

Продолжая мысль о связи человеческого пира с божественным, нельзя обойти стороной конкретные примеры объединения данных пиршеств. В. Буркерт пишет о том, что в Древней Греции существовали празднества, где к трапезе специально приглашались боги [Буркерт, 2004, с. 190]. Примеры таких сакральных трапез описывает и А.Ф. Лосев, рассказывая о Теоксении [Лосев, 1996, с. 490]. Понять, как выглядел данный праздник можно по данным вазописи. Мы видим пустое ложе с лирой, данный инструмент был атрибутом Аполлона, то есть это ложе скорее всего предназначалось для него, а рядом вероятно находятся приспособления, где раскуривались благовония (см. Приложение №8, Лист №2, Рис. 58). Хотя более любопытными являются случаи приглашения людей к божественной трапезе, которые зафиксированы в мифах. Например, Иксион и Тантал бывали на пирах небожителей, хотя для них это закончилось трагично, как пишет Лукиан: «так как они были гордецами и болтунами, то подвергались и подвергаются еще сейчас наказанию - а небо недоступно смертному роду и запретно» . Таким образом греки, наверное, понимали, что только избавившись от людских пороков, можно стать достойным божественного пира.

Возвращаясь именно к представлению о пире богов в сознании греков, стоит отметить, что образ застолья небожителей и отношение к нему трансформировались на протяжение веков. Гомеровские герои жертвовали богам только то, что обычно ели сами, не прибегая к мирре и ладану . Антифан в «Тимоне» напротив пишет: «Вернулся с рынка: накупил вот ладану я на обол на всех богов с богинями; для нас же, смертных, вот бычки отменные» - то есть мы видим, что во времена Классической Греции в понимании людей уже были сформированы четкие отличия божественной природы от человеческой, и что бессмертным следует подавать особые «кушанья». Говоря же подробнее о том, что жертвовали богам, можно убедиться, что еда - не просто продукт для поддержания жизнедеятельности, это особый символ. Данный символизм проявляется не только в том, что определенным богам делались определенные подаяния, как например, языки животных - Гермесу, как богу красноречия , но и в том, что некоторые продукты становились как бы атрибутами богов. Например, у Лукиана сказано: «Деметра раздала нам хлеб, Дионис вино, Геракл мясо, Афродита миртовые ягоды, а Посейдон какую-то рыбешку» . Подтверждение этому тезису мы находим и в визуальных источниках, в изображении на краснофигурных вазах (см. Приложение №8, Лист №3, Рис. 59, Рис. 60).

Анализируя дальше значение сюжета божественного пира в мировоззрение древних греков, можно сделать следующие выводы. Во-первых, из того что сказано ранее видно, что пир богов являлся идеалом любого пира, и, наверное, ориентируясь именно на него, в греческой культуре питания так ценилась умеренность и скромность, ведь даже Крониды не позволяли себе излишеств. Тоже самое касается и поведение на пиршестве: достойные мужи должны знать меру в питье и веселье. Помимо этого, исследователи греческой религии говорят об антропоморфизме греческих богов, и тот факт, что небожители едят и устраивают пиры ещё раз подтверждает это. Кроме того, можно предположить, что обращение к божественному имело дидактические свойства. Тем самым при изучении древнегреческой картины мира не стоит обходить стороной элементы их культуры питания.

Мин, в египетской мифологии бог плодородия, "производитель урожаев", которого изображали со стоящим фаллосом и поднятой плетью в правой руке, а также в короне, украшенной двумя длинными перьями. Полагают, что первоначально Мин почитался как бог-создатель, но в античные времена ему стали поклоняться как богу дорог и защитнику странствующих через пустыню. Мин также считался защитником урожая. Главный праздник в его честь назывался Праздник ступеней. Сидя на своей ступени, бог принимал первый сноп, срезанный самим фараоном.
Мин, как “владыка пустынь”, также являлся покровителем иностранцев; покровитель Коптоса. Мин покровительствовал размножению скота, поэтому почитался также как бог скотоводства.

Нун

Нун, в египетской мифологии воплощение водной стихии, которая существовала на заре времен и заключала в себе жизненную силу. В образе Нун слиты представления о воде как о реке, море, дожде и т. д. Нун и его жена Наунет, олицетворяющая небо, по которому солнце плавает ночью, являлись первой парой богов, от них произошли все боги: Атум, Хапи, Хнум, а также Хепри и другие. Считалось, что Нун возглавляет совет богов, где богине-львице Хатхор-Сехмет поручено покарать людей, замысливших зло против солнечного бога Ра.

Осирис, в египетской мифологии бог производительных сил природы, владыка загробного мира, судья в царстве мертвых. Осирис был старшим сыном бога земли Геба и богини неба Нут, братом и мужем Исиды. Он царствовал на земле после богов Pa, Шу и Геба и научил египтян земледелению, виноградарству и виноделию, добыче и обработке медной и золотой руды, врачебному искусству, строительству городов, учредил культ богов. Сет, его брат, злобный бог пустыни, решил погубить Осириса и изготовил саркофаг по мерке старшего брата. Устроив пир, он пригласил Осириса и объявил, что саркофаг будет подарен тому, кому придется впору. Когда Осирис лег в capкофаг, заговорщики захлопнули крышку, залили ее свинцом и бросили в воды Нила. Верная супруга Осириса, Исида, нашла тело мужа, извлекла чудесным образом скрытую в нем жизненную силу и зачала от мертвого Осириса сына, названного Гором. Когда Гор вырос, он отомстил Сету. Свое волшебное Око, вырванное Сетом в начале битвы, Гор дал проглотить мертвому отцу. Осирис ожил, но не захотел вернуться на землю, а, оставив трон Гору, стал царствовать и вершить суд в загробном мире. Обычно Осириса изображали человеком с зеленой кожей, сидящим среди деревьев, или с виноградной лозой, обвивающей его фигуру. Считалось, что, подобно всему растительному миру, Осирис ежегодно умирает и возрождается к новой жизни, но оплодотворяющая жизненная сила в нем сохраняется даже в мертвом.