Разные лица войны. Литературно-исторические заметки юного техника

Страница 1

Война повернула Симонова к прозе. Вначале Симонов обращается к публицистике, так как работа к газете требует оперативности в изображении событий. Но вскоре на страницах «Красной звезды» начали появляться и рассказы Симонова. Вот что об этом писал позже он сам:

«Уезжая на войну военным корреспондентом газеты «Красная звезда», я меньше всего собирался писать рассказы о войне. Я думал писать что угодно: статьи, корреспонденции, очерки, но отнюдь не рассказы. И примерно первые полгода войны так оно и получилось.

Но однажды зимой 1942 года меня вызвал к себе редактор газеты и сказал:

Послушай, Симонов, помнишь, когда ты вернулся из Крыма, ты мне рассказывал о комиссаре, который говорил, что храбрые умирают реже?

Недоумевая, я ответил, что помню.

Так вот, - сказал редактор, - написал бы ты на эту тему рассказ. Эта идея важная и, в сущности, справедливая.

Я ушел от редактора с робостью в душе. Я никогда не писал рассказов, и предложение это меня несколько испугало.

Но когда я перелистал в своей записной книжке страницы, относящиеся к комиссару, о котором говорил редактор, на меня нахлынуло столько воспоминаний и мыслей, что мне самому захотелось написать рассказ об этом человеке… Я написал рассказ «Третий адъютант» - первый рассказ, который вообще написал в своей жизни».

В своем прозаическом творчестве К. Симонов не отошел от своих основных литературных принципов: он писал о войне как о тяжелом и опасном труде народа, показывая, каких усилий и жертв стоит нам каждый день. Писал с суровой беспощадностью и откровенностью человека, видевшего войну как она есть. К. Симонов осмысливает проблему взаимоотношений войны и человека. Война бесчеловечна, жестока и разрушительна, но она вызывает огромный рост гражданской активности и осознанного героизма.

Многие биографы, описывая военную деятельность К. Симонова как корреспондента и писателя, Говорят, на основе его произведений, о его личной храбрости. Сам К. Симонов с этим не согласен. В письме Л.А. Финку 6 декабря 1977 года он пишет: «Людей «большой храбрости» я на войне видел, имел внутреннюю возможность сравнивать их с собой. Так вот, на основе этого сравнения могу утверждать, что сам я человеком «большой личной храбрости» не был. Думаю, что человеком долга, в общем, был, как правило, но не сверх того. Солдатом себя не чувствовал, иногда, по ходу обстоятельств, оказывался в шкуре солдата в том смысле, что оказывался в одинаковом положении, временно, а не постоянно, - что очень важно. Чувствовать себя солдатом может человек, который длительно и постоянно находится в положении солдата. Я в этом положении длительно и постоянно не был». В прозе Симонова мы находим рассказ о «большой храбрости» и героизме именно солдата – рядового бойца и офицера.

Когда Симонов обратился к прозе, он сразу осознал ее особенности и преимущества. Проза позволили ему подробней и обстоятельней заняться социально-психологическим исследованием человека. Уже первый рассказ К. Симонова позволяет сказать о том, как складывались многие особенности симоновской прозы. Очень скупо, только отдельными деталями повествуя о непосредственных батальных эпизодах, Симонов основное внимание уделяет нравственной и мировоззренческой основе поступков. Он рассказывает не только о том, как ведет себя человек на войне, но и почему его герой поступает так, а не иначе.

Интерес Симонова к внутреннему миру своих героев необходимо особенно подчеркнуть, ибо многие критики убеждены в эмпирически-описательном, информативном характере его прозы. Жизненный опыт военного корреспондента, воображение и талант художника, тесно взаимодействуя между собой, помогли Симонову в значительной степени избежать обеих опасностей – и описательности, и иллюстративности. Проза журналиста – такая характеристика военной прозы К. Симонова широко распространена, в том числе и под его собственных влиянием. «Мне не хотелось отделять очерки от рассказов, - писал он, переиздавая свою фронтовую прозу, - потому что разница между теми и другими по большей части только в именах – подлинных и вымышленных; за большинством рассказов стоят живые люди». Такая самохарактеристика не совсем объективна, так как очерки уступают рассказам К. Симонова и по степени обобщенности, и по глубине философской проблематики.

Все дальше уходят вглубь истории грозные годы Великой Отечественной войны, но время не сможет предать их забвению, выветрить из народной памяти. Наша победа над фашистской Германией – это победа над реакционными силами империализма, победа добра над злом. О том, как тяжело досталась эта победа нашей многонациональной Родине, написано много книг, авторы которых сами – участники тех кровопролитных боев. Среди наиболее ярких произведений о Великой Отечественной войне особенно выделяются стихи и проза Константина Михайловича Симонова.

Константин Михайлович Симонов родился 28 ноября 1915 года в Петрограде. Детство провел в Рязани и Саратове. Его отчим, в прошлом участник японской и германской войн, был преподавателем тактики в военном училище. В семье поддерживалась по-военному строгая дисциплина. Уважение и привязанность к армии и всему военному были заложены уже в детстве и связаны с авторитетом отчима.

В своей автобиографии К.Симонов пишет, что после седьмого класса он пошел на производство и сначала стал учеником токаря, а потом токарем по металлу сначала в Саратове, потом в Москве, куда переехала семья. В то время он думал, что станет военным, как его отчим, или инженером. Стихи он начал писать в 16 лет. Сначала это были сатирические сочинения в стихах для фабричной стенной газеты «Крокодил». Потом он поехал в отпуск в Ленинград, в котором он не был с детства. Город поразил юношу своей красотой. Вернувшись, он написал несколько стихотворений о Ленинграде. «Стихи эти были, - сказано в автобиографии Симонова, - очень плохи, но тогда они мне нравились». Продолжая работать токарем, он стал писать стихи всё чаще и чаще.

Осенью 1933 года под впечатлением газетных сообщений о Беломорстрое Константин Симонов пишет большую поэму «Беломорканал» и решается обратиться с ней в литературную консультацию Гослитиздата. Там ему посоветовали учиться в литературном университете. В 1934 году Константин Симонов поступает в вечерний рабочий литературный университет им. Горького. Первые два года он учился там по вечерам, продолжая днем работать на производстве. На третьем курсе он перешел на дневное отделение.

В 1936 году в печати появилось несколько стихотворений Симонова. В 1938 году была опубликована и поэма о Беломорканале. Она называлась теперь «Павел Черный» и, как замечал потом автор, не принесла ему радости, но зато научила его работать за те пять лет, что он ее писал и переписывал. Подлинным началом своей поэтической биографии К.М.Симонов считает стихотворение «Генерал (памяти Матэ Залка)» (1937). Затем он публикует несколько поэм: «Возвращение» (1937), «Победитель» (1937), «Ледовое побоище» (1938), «Пять страниц» (1938) и «Суворов» (1938) - одно из лучших своих поэтических созданий. После окончания Литературного университета, осенью 1938 года, К.М.Симонов поступает в аспирантуру. Но в августе 1939 года его посылают в Монголию работать в качестве корреспондента армейской газеты, выходившей там во время боев с японцами на реке Халхин-Гол. В 1939 году выходит цикл его стихов о Монголии - «Соседям по юрте».

После возвращения из Монголии, в 1940-1941 годах Симонов около года занимался на курсах военных корреспондентов при Военно-политической академии. Всего за несколько дней до начала Великой Отечественной войны он окончил эти курсы и получил звание командира запаса. В самый канун войны была написана пьеса «Парень из нашего города», обошедшая все театры страны.

24 июня 1941 года Константин Михайлович Симонов был призван из запаса и уехал на фронт. С конца июля 1941 года до осени 1946 года он был военным корреспондентом «Красной звезды». Симонов был на всех фронтах на территории нашей страны, а затем на территории Польши, Румынии, Болгарии, Югославии, Чехословакии. Он присутствовал при подписании гитлеровской капитуляции в Карлсхорсте. За войну К.М.Симонов был награжден четырьмя боевыми орденами.

Война обусловила эмоциональный и творческий взлет Симонова-поэта. В первый год войны он пишет в основном стихи. Они составили два сборника: «Война» и «С тобой и без тебя». Продолжал работать К.М.Симонов и как драматург. В 1942 году он публикует пьесу «Русские люди», вошедшую в классику советской драматургии. В том же году Константин Михайлович пишет по заказу редактора «Красной звезды» свой первый рассказ «Третий адъютант». В 1943 году за два с небольшим месяца была написана повесть «Дни и ночи». Симонов начинает все больше тяготеть к прозе. Очевидно, в этот период уже возник замысел романа о войне, осуществиться которому суждено было много позднее.

После войны Константин Михайлович Симонов провел в общей сложности три года в заграничных командировках. Сначала Симонов как корреспондент «Красной звезды» был послан в Японию, а оттуда в Соединенные Штаты Америки, Канаду и Францию. За это время ему довелось встречаться с самыми разными людьми. Под впечатлением поездки в Америку появились пьеса «Русский вопрос» (1946), повесть «Дым отечества» (1947), цикл стихов «Друзья и враги» и еще несколько пьес. За свои произведения писатель был удостоен шести Государственных премий СССР.

Поздней осенью 1949 года Симонов был в Южном Китае, в провинции Гуаньси в качестве корреспондента «Правды». Здесь ему довелось стать свидетелем одной из последних крупных операций, которую вели войска Китайской Народно-освободительной армии против войск Чан Кай-ши. В своей автобиографии К.М. Симонов записал: «Между этими последними слышанными мною выстрелами невдалеке от вьетнамской границы и теми первыми выстрелами, которые я когда-то, совсем еще молодым человеком, слышал в Монголии на реке Халхин-Гол, прошло больше десяти лет. Естественно, что во всем, что я написал за эти годы, в том числе и в стихах, война заняла очень большое место. Естественно также, что я, как и многие другие поэты и писатели, видевшие войну своими глазами и хорошо знавшие, что это такое, стал после войны активным участником движения сторонников мира, неоднократно ездил за границу в составе наших делегаций, выступал в защиту мира в печати, писал об этом стихи».

В 1952 году выходит роман «Товарищи по оружию» о событиях 1939 года на Халхин-Голе. По первоначальному замыслу автора, он должен был стать первой частью задуманной им трилогии о войне. Однако получилось иначе. Чтобы полнее раскрыть начальный этап войны, понадобились другие герои, другой масштаб изображаемых событий. Часть персонажей этого романа читатель встретит в трилогии, но в целом «Товарищам по оружию» суждено было остаться лишь прологом к монументальному произведению о войне.

В 1955 году Константин Михайлович Симонов приступает к работе над романом «Живые и мертвые». С 1958 по 1960 год писатель живет в Ташкенте. Вернувшись в Москву, он привозит законченный роман. Завершена первая часть большого правдивого произведения о Великой Отечественной войне, найдены герои, с которыми читатель пройдет путь от первых дней отступления до разгрома немецкой армии под Москвой. А через пять лет, в 1965 году, Константин Михайлович закончил свою новую книгу «Солдатами не рождаются», который является новой встречей с героями романа «Живые и мертвые». Сталинград, неприукрашенная правда жизни и войны на новом этапе - одолении науки побеждать. В дальнейшем Симонов предполагал довести своих героев до 1945 года, до конца войны, но в процессе работы стало очевидно, что действие трилогии завершится в тех местах, где оно начиналось. Белоруссия 1944 года, наступательная операция «Багратион» - эти события легли в основу третьей книги, которую Симонов назвал «Последнее лето». Все три произведения объединены автором в трилогию под общим названием «Живые и мертвые».

Главный герой трилогии - генерал Серпилин. Образ этот, по словам самого писателя, воплощает его «представление о положительном герое этой войны, этого общества, в эту эпоху...» Трилогия Константина Михайловича Симонова «Живые и мертвые» была удостоена Ленинской премии за 1973 год. В сентябре 1974 года К.М.Симонову было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Одновременно с работой над главным своим произведением Симонов продолжал писать рассказы, повести, пьесы, стихи, публиковал дневники и критические статьи. В том числе цикл повестей «Из записок Лопатина...».

«На мой взгляд, - писал в своей автобиографии К.М. Симонов, - поэзия всегда должна звать людей к мужеству, к решимости не отступать ни перед препятствиями, ни перед угрозами, ни перед необходимостью отдать свою жизнь за правое дело. Без этого поэзия не заслуживала бы своего названия ни в дни войны, ни в дни мира».

В годы войны Симонов написал целый ряд замечательных стихотворений: «Родина», «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…», «Жди меня, и я вернусь…», «Над черным носом нашей субмарины…», «Мы не увидимся с тобой…», «Атака», «Смерть друга» (памяти Евгения Петрова), «Дом в Вязьме», «Далекому другу», «Майор привез мальчишку на лафете…», «Если бог нас своим могуществом…», «Хозяйка дома», «Старая солдатская», «Не той, что из сказок…», «Умер друг у меня» (памяти Бориса Горбатова) и другие.

Но наиболее известны и любимы всеми следующие строки из стихотворения «Родина»:

Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы.
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть… но эти три березы
При жизни никому нельзя отдать;

И строки, посвященные А.Суркову из стихотворения «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…»:

Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,
За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.

А самым значительным стихотворением Симонова военных лет считается стихотворение «Жди меня, и я вернусь…», посвященное любимой женщине артистке Валентине Серовой. Здесь автор утверждает, что солдат из любого пекла вернется, если любимая будет его верно ждать. Он допускает возможность, что все близкие (даже сын и мать) поверят в то, что он убит, и справят поминки. А любимая пусть все равно верно ждет, и тем самым спасет его, и он обязательно вернется. Особенно сильно звучат последние строки:

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло. –
Не понять не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, -
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

Трилогия «Живые и мертвые» начинается с рассказа о том, что политрук Иван Петрович Синцов и его жена Маша утром 22 июня 1941 года оказались на пути в Симферопольский санаторий. Безоблачному счастью пришел конец. Синцовы оказались за тысячу вест от своей годовалой дочки, оставшейся с матерью Маши «в Гродно, слишком близко к границе, а значит - рядом с войной». Синцовы срочно возвращаются, но им удается добраться лишь до Москвы. Из Москвы на фронт Синцов отправляется один, не смотря на все уговоры жены взять ее с собой. В первые дни войны «все перемешалось и сдвинулось со своих мест». Все увидели зыбкость границы между жизнью и смертью. Вот, например, два военных задержали человека без документов, а через миг все трое убиты бомбой, сброшенной немцами. Синцов вмести с такими же солдатами, кто не успел вернуться из отпуска, продолжает упорно продвигаться к линии фронта. Пограничник, шедший с Синцовым, остановил попутку, шедшую на фронт. Но не успел Синцов приблизиться к машине, как раздался рев самолета. И уже нет ни машины, ни пограничника. Синцов почти не спал третьи сутки, и когда вместе со всеми устроился в придорожной канаве на ночлег, то проспал мертвым сном несколько часов, не услышав, что совсем близко упала бомба, а он продолжал спать около убитых. Было ли ему страшно? В книге есть об этом строки: «Никогда потом Синцов не испытывал такого изнурительного страха: что же будет дальше?!» Шел седьмой день войны. Синцов получил свое первое ранение от русского летчика, которого он шел спасти, но тот принял его за немца, выстрелил сначала в Синцова, а потом в себя. Да и первый убитый Синцовым, оказался по нелепой случайности советский человек, которого Синцов, желая спасти, нечаянно убил.

Позже военный корреспондент Синцов приступит к службе во фронтовой газете. Но, оказавшись на передовой у комбрига Серпилина и сообразив, что здесь готовится серьезная военная операция, он не захотел уезжать в газету, вполне сознавая, что может погибнуть вместе с бригадой генерала Серпилина. В редакцию газеты Синцов решил отправить своего бесстрашного товарища Зайчикова с отснятой пленкой, полагая, что фотокорреспондент Зайчиков останется жив и сможет отправить женам бойцов их фотографии и письма. Но все вышло иначе: Синцов и солдаты Серпилина вышли из окружения и вынесли своего тяжело раненого генерала, а Миша Зайчиков погиб, перед смертью из последних сил он засвечивал отснятую пленку и рвал письма, чтобы они не попали к врагу.

Генерал Серпилин является главным героем трилогии К.М.Симонова «Живые и мертвые». По крупицам можно собрать воедино всю историю жизни Серпилина. Его мать ушла из своей семьи, приняла христианство, чтобы выйти замуж за любимого. Умерла мать от ран, которые ей нанес бык, когда она пыталась защитить собой сына. Отец потом женился на другой. Мачеха не любила пасынка и всегда называла его татарином. При первой же возможности юноша уехал из дома. Некоторое время он, как и его отец, был фельдшером, но потом паренька призвали на военную службу, и он стал офицером. Женился на вдове геройски погибшего товарища, воспитывал с пятилетнего возраста его сына. Преподавал. В 1937 году на него преподаватель Баранов написал донос, что Серпилин на занятиях характеризует немецкую армию, как очень сильного противника. Серпилина арестовали и в течение шести месяцев пытались заставить подписать на самого себя клевету, но им не удалось сломить Серпилина, он так ничего и не подписал. Ему дали десять лет лагерей. Перед войной он был освобожден. В течение всех этих трудных для Серпилина лет жена, его свято веря, что ее муж - не враг народа, чем могла, продолжала поддерживать его. А вот их сына, курсанта военного училища, заставили отречься от отчима. Мать до конца своих дней не простила Вадиму этого поступка и не принимала никаких оправданий, сказав, что лучше бы и он получил срок, но не предал бы Серпилина. Встретившись с Вадимом на похоронах жены, Серпилин выслушал все, что пришел ему рассказать сын, но потребовал, чтобы сын завтра же написал заявление о службе на фронте. Серпилин разрешил ему поселить жену Анну и дочку Олю в их московской квартире. После гибели сына Серпилин стал заботиться о том, чтобы Аня и Оля не голодали.

В трилогии показано, какое угнетающее впечатление произвела беседа с И.В. Сталиным на бесстрашного генерала Серпилина, которого не сломили ни пытки, ни лагерь. «Серпилин сознавал, что говорить на эту тему опасно, но все-таки говорил, хотя и осторожно, тщательно выбирая слова» о стиле руководства войной и подстегивании, которое толкает на показные успехи и лишнюю кровь. Рискуя своей свободой, а может быть и жизнью Серпилин говорит и о том, что на войне установка – каждый день, везде, хоть на шаг, продвигаться вперед! – дорого обходится; что, не нужно зря губить солдат, захватывая ничего не значащее пространство, которое после захвата ключевой позиции и так попадет к нам в руки. В трилогии много доказательств того, что близость к Сталину была наиболее опасна. Серпилин это сознавал, но пользуясь тем, что может лично сказать это Сталину, он смело стал говорить, что в лагерях сидят невинные люди, напрасно осужденные, кем-то оклеветанные.

О Серпилине, как о человеке незаурядном, говорит и его отношение к подчиненным. Серпилин уважал чужую личную жизнь и чужое прошлое. Так, никто, кроме Серпилина и еще трех-четырех человек в армии, не знал, что нынешнегий комдив Талызин в июле 1941 года был отдан под трибунал. Талызину предъявили обвинение в трусости и утере управления дивизией, приговорили к расстрелу, который заменили на десять лет лишения свободы. Талызин из лагеря писал письма, просился на фронт. Летом 42-го он был освобожден, послан воевать заместителем командира полка. За полтора года он снова стал генерал-майором, командиром дивизии и даже Героем Советского Союза. Впервые увидев Талызина, Серпилин понял, что это человек, не способный получать задаром награды и звания. Серпилин понимал, что «один раз струсить или растеряться может даже самый храбрый человек. Кто думает иначе, тот войны не знает». Пока Талызин был жив, Серпилину не приходило в голову спросить у него, что было с ним в 41-м году. Захотелось спросить теперь, когда он погиб. Считая Талызина «человеком высокопорядочным», Серпилин ценил, что Талызин хорошо знает службу и командует своей дивизией честно. Когда Талызин погиб, то Серпилин вспоминал свой утренний разговор с Талызиным и переживал, не сказал ли он ему чего-то несправедливого, такого, что толкает людей к гибели. Когда человек погибает, тем более подчиненный, хочется задним числом, чтобы ты его перед смертью хвалил, а не ругал. А если в последний раз ругал, хотя бы и справедливо, то после его смерти думаешь, что надо было сказать ему что-то другое. Вот так близко к сердцу принимал Серпилин все, что происходило с его подчиненными.

Серпилин - атеист. Еще с гражданской войны у него сложилось непримиримое отношение к церкви. «Он никогда не понимал, как это сколько-нибудь образованные люди могут верить». Но, вот однажды хоронили геройски погибшего капитана. Серпилину доложили, что вместе с документами покойного сдан нательный крестик, который оказался у него на шее. Серпилин накричал на того, кто докладывал, что надо хоронить с тем, с чем человек умер. Здесь показано уважение Серпилина к религиозным чувствам верующих.

После аварии Серпилин находился на лечении в госпитале и встретил вдову Баранова. Между Федором Федоровичем и Ольгой Ивановной возникло сильное чувство. Она стыдится своего счастья, ведь у нее взрослые сыновья, и к тому же идет война. Серпилин советует ей, чтобы она написала своим, что Серпилин просил ее выйти за него замуж, «а ты ответила, что решишь после войны». Он рассказал ей о своих родителях, о том, что в первую мировую войну был фельдшером. Если бы не стал офицером, так и служил бы теперь фельдшером под ее руководством.

О Серпилине сказано, что он «человек сильный, справедливый… Не считал про себя, что всегда прав – потому что власть в руках».

Все видели, что генерал Серпилин сам очень много ездил по линии фронта, чтобы быть в курсе реального положения дел, чтобы лучше руководить военными действиями, чтобы сохранить как можно больше солдат живыми и невредимыми. Но «так и бывает на войне. Рискует подряд год, второй, третий – и с рук сходит. А потом за все разом отольется». Генерал Серпилин погибает, не узнав о присвоении ему звания генерал-полковника. Старый генерал Кузьмич сокрушается по поводу гибели Серпилина и рассказывает, как в него самого однажды немец с трех метров бил – сито бы мог из Кузьмича сделать, да автомат дал перекос патрона, а Серпилина осколком за пять верст достали! Осколок, после того, как убил Серпилина, покалечил пальцы шоферу генерала - Гудкову. Военврач сказал Гудкову: «Нервы не перебиты, а косточки срастутся. Баранку удержишь». И хоть ни в чем не виноват Гудков, но чувствует себя виноватым. Во всем обвиняет себя, что как-нибудь иначе надо было вести машину. Все горюют, что такого командира лишились. Генерал Константин Прокофьевич Захаров – член военного совета, которого все солдаты очень любят и за глаза называют «наш Костя», решает собрать и отправить обратно все письма, которые приходили Серпилину от Ольги Ивановны с другого фронта, чтобы эти письма «не гуляли по рукам». Отважному воину Захарову было до слез жалко и Серпилина, и эту женщину. Захаров знал, что ей сорок лет. Чем старше женщина, тем меньше у нее остается времени, чтобы называли «милой Олей». Захаров решил, что должен написать ей обо всем. И, хотя его угнетала эта обязанность, которую он сам на себя взвалил, он написал ей письмо, обдумывая каждое слово. Он решил послать свое письмо вместе с ее письмами и неоконченным письмом Серпилина не полевой почтой, а с оказией.

Не задолго до смерти генерал Серпилин сказал: «Надо и после войны жить по чести. На войне при всех своих недостатках все же честно живём. Надо и после не хуже жить». И еще вспомнились Захарову слова Серпилина: «Про какую людскую жизнь язык повернется сказать, что она слишком малая потеря? Как ни мало потеряем, а кто-то все же умрет…Говорим…, что незаменимых нет. Нет на свете ни одного заменимого человека. Потому что как его заменишь?»

Если бы не заступничество Серпилина, то не оставили бы на фронте опытного воина - генерала Кузьмича, который себя не щадит, а солдат зря под пули не подставляет, свое мнение перед начальством отстаивает. За прямоту-то больше всего Батюк и не любит Кузьмича. На словах, будто бы жалеет Кузьмича, что стар он для фронта, да вот и старая рана открылась (разбередил ногу, валенок полон крови), а он все равно не желает в госпиталь уезжать. «Не отправим старика в тыл – умрет». А Серпилин возражает: «Вот, если отправим, тогда точно не сможет жить».

Сам Батюк груб со всеми, кто ниже его по званию. Зато имеет любимчиков, за которых готов хлопотать хоть они того и не заслуживают его. Так, Батюк приказал Серпилину назначить командиром полка Барабанова, который полтора года прослужил адъютантом у Батюка, и которого Батюк на своих плечах вынес из окружения («там, где другие родного отца бросили бы»). Батюк уступил просьбе своего любимца, и, присвоив ему майора, отправил его в полк – «расти», хотя командовать полком Барабанов не мог и начинать «расти» ему надо было с другой должности. «Барабанов был из тех людей, что стремятся возместить храбростью все, чего им не хватает. Это опасные люди. Он был неумен, храбр, властен и нетерпим к чужим мнениям. Кроме того, он пил». И вот, изрядно перебрав спиртного в новогоднюю ночь, он решил отличиться – повел полк в наступление без приказа Серпилина, солгав, что приказ был. Своей безрассудностью Барабанов погубил замечательного воина - капитана Тараховского, оставив сиротами пятерых детей.

Во второй книге трилогии есть мысли Сталина, что Батюк «казался ему достаточно надежным исполнителем всего, чтобы не приказали. В нем было нечто до поры до времени возмещавшее в глазах Сталина недостаток способностей и знаний, и поэтому Батюк перед войной двигался вверх, занимая одно за другим освободившиеся места. И если бы …Сталин …не двигал и не расчищал Батюку дорогу, то …Батюк не встретил бы войну в должности командующего округом». «Только дурак мог не понимать этого», - так думает Сталин о Батюке в связи с тем, что ему теперь доложили о высказываниях подшефного. Батюк, видимо в подпитии, похвастался, что воевал вместе с И.В. Сталиным в Первой Конной, и что будто бы объяснял товарищу Сталину с какого конца заряжается пушка. «Двойной дурак: не подумал, над кем шутит, и не подумал, при ком шутит», - так охарактеризовал его Сталин про себя и «повысил»: отправил служить на Север заместителем к тому, кто раньше был подчиненным у Батюка. Видимо, долго пришлось Батюку оправдываться перед Сталиным, но удалось все-таки вернуться на Западный фронт. Подчиненные заметили перемены, произошедшие в Батюке. Он стал добрее, мягче. Не смотря на все свои недостатки Батюк, наконец-то смог оценить все достоинства своего подчиненного и также переживает, что тот погиб. Чтобы погибшего Серпилина похоронить в форме, соответствующей новому званию, Батюк отдает свои запасные погоны. «Если б даже дурной приметой считал, все равно бы отдал…»

Рядом с мужчинами воюют и женщины. Так, хрупкая женщина-военврач Овсянникова Таня удивляла всех солдат своей смелостью и выносливостью. Она дважды выходила из окружения. Синцов и Золотарев спасли ей жизнь, когда она повредила ногу, они несли ее на руках. Найдя порядочных людей, они оставили Таню у них под видом местной жительницы. Потом она поправилась и работала в партизанском отряде и в подполье. Сюда была заброшена жена Синцова Маша. После неудачного приземления ей пришлось без наркоза делать операцию. Поправившись, Маша пошла на явку и была арестована. В отряд сообщили, что Маша погибла. Таня вернулась в Москву. Сообщила об этом Синцову. Время идет. Между Синцовым и Таней крепнет любовь. То он, то она выбывают из строя по ранению, возвращаются в свою часть. А любовь их все крепнет, и они ни от кого не скрывают ее. Их дочка, едва родившись, умирает. Таня во всем винит себя. Чувствует себя виноватой и за то, что все кругом воюют, а она, по ее словам, три месяца «прохлаждалась». По дороге из Ташкента на фронт, Таня внезапно узнает, что первая жена Синцова, Маша, не погибла, как предполагалось ранее, а была угнана в Германию. Таня ни в чем не виновата, виновата бесчеловечная война, но считает, что теперь не имеет права оставаться рядом с Синцовым, принимает решение проситься на другой фронт. Боясь, что может погибнуть и не успеет рассказать Синцову о Маше, написала ему обо всем письмо. Однако разговор состоялся. Через некоторое время после этого тяжелого разговора Таня была ранена, но не настолько тяжело, чтобы уезжать из прифронтового госпиталя. Но она тверда в своем решении оставить Синцова ради Маши. «Оказывается, - размышляет Синцов, - воскрешение из мертвых не всегда приносит счастье – даже страшно об этом думать, но это так! …Почему ты должен лишиться человека, без которого уже не можешь жить? Почему этот человек должен лишиться тебя? Почему известие о том, что еще один человек жив, должно непременно убить вас двоих?»

В трилогии показано много и других замечательных людей, в том числе работник Генштаба - Иван Алексеевич Полынин. Он - хороший приятель Серпилина, человек недюжинного ума, исключительной честности. Однажды, когда Сталин отстранил его от работы в Генеральном штабе, у Полынинина появилась возможность осуществить своё давнее желание: перечесть «Войну и мир» Л.Н.Толстого. Ивана Алексеевича потрясло «одно место в «Войне и мире»… Это было место, где Толстой рассуждал про великое, хорошее и дурное. «Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного, - писал Толстой. - Для великого нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик…И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости... Нет величия там, где нет простоты, добра и правды». Иван Алексеевич проводит аналогию с тем, что происходит теперь на этой войне. Он задумывается, «не слишком ли много труда употребил в разное время своей жизни на то, чтобы понять и оправдать такие вещи, в которых величие и добро уже слишком далеки друг от друга?» Мысли его о Сталине, что «со Сталиным не только говорить трудно, о нем даже думать трудно: столько с ним связано в жизни. Хотя последнее время, конечно, думаешь о нем больше всего в связи с войной. И тут есть, над чем подумать. Как должны поступать люди, в руках которых такая непререкаемая власть, а тем более во время войны? Боремся, как можем, с его заранее готовыми решениями, с предвзятыми мнениями, утешаем себя, что прислушивается, а про себя знаем, что все-таки недостаточно прислушивается к советам. Верно! Но советы, они идут с разных сторон и - бывает - противоречат друг другу. И где-то наступает минута, когда уже нельзя прислушиваться, - надо решать. Это с каждым, кто командует на войне, с большим и с маленьким. А вот чтобы люди никому - как бы высоко ни стоял! - не страшились давать советы, не имели нужды угадывать его мнение, чтобы эта нужда постепенно не сделалась потребностью, которая превращает даже самых хороших людей в дрянных, - вот это, как говорится, вопрос вопросов. Конечно, это зависит и от тех, кто дает советы, но гораздо больше - от того, кому дают. От него прежде всего зависит - боятся или не боятся давать ему советы. И, может, все же прав Толстой, когда говорит, что нет величия без простоты, добра и правды? Вроде бы слишком наивно, как в букваре, а возразить этому букварю вдруг оказывается трудно, хоть ты и две академии окончил...»

Именно от Полынина Серпилин узнал, что перед войной из каждых 225 офицеров было только 25 тех, кто закончил военное училище, а остальные – ускоренные курсы. Из полковых командиров были единицы, кто имел за плечами учебу в Военной Академии. Самые образованные к тому времени отбывали сроки в лагерях, как Серпилин, либо были расстреляны, как Гринько.

Такие люди, как герои трилогии К.М. Симонова «Живые и мертвые»: генералы Серпилин, Орлов, Полынин, Туманян, Кузьмич, Захаров, работник райкома партии Малинин, комбат Синцов, Левашов, военврачи Ольга Ивановна, Таня Овсянникова, так и труженники тыла (родители Тани, вдова сына Серпилина Аня), которые обеспечивали фронтовиков всем необходимым, внесли несомненный вклад в дело победы. Именно их дальновидность и слаженность действий позволили одолеть врага.

Удачно совпало, что когда я читала книгу К.Симонова «Живые и мертвые», то разыскивала материалы о Маршале Советского Союза А.М.Василевском. Так вот, я думаю, что фамилия члена Генштаба «Полынин» неслучайно прозвучала только в первой книге трилогии. Создается впечатление, что Симонов и не хочет, чтобы читатель запоминал эту фамилию. Здесь может подразумеваться как сам начальник Генштаба Василевский, так и А.И.Антонов, назначенный в декабре 1941 года по просьбе Василевского его 1-ым заместителем и начальником Оперативного управления, так и любой другой генерал Генштаба, кто самоотверженно служил Родине. Тем более что Полынин, ровесник Василевского, человек с похожей биографией.

Бесспорно, герои трилогии – образ собирательный. Но некоторые моменты из жизни вымышленных героев совпадают с тем, как жили и погибали подлинные герои Великой Отечественной войны. Так, например, именно в 1944 году, как и герой трилогии Федор Федорович Серпилин, от полученных ран скончался генерал армии Ватутин Николай Федорович (1901-1944), звание Героя Советского Союза ему было присвоено посмертно в 1965 году. В годы Великой Отечественной войны Н.Ф. Ватутин был начальником штаба Северо-западного фронта, заместителем начальника Генштаба; а с 1942 года командовал войсками Воронежского, Юго-западного и 1-го Украинского фронтов. Генерал Н.Ф. Ватутин принимал участие в Курской и Сталинградской битве, то есть именно там, куда поместил К.М. Симонов своего героя генерала Серпилина.

Несомненный вклад в дело победы внесли и другие такие советские военачальники, как Г.К. Жуков, А.М. Василевский, К.К. Рокосовский, С.К. Тимошенко, А.И. Еременко и другие, чей подвиг так же вдохновил Симонова на написание столь правдивого произведения о войне.

Трилогия К.М. Симонова «Живые и мертвые» - величайшее произведение 20 века. К.М. Симонов - достойный преемник Л.Н. Толстого. Так же как и Толстой, Симонов смог показать величие простоты, но низость тех, кто считает себя великими, рвется к власти, не взирая на отсутствие души и талантов; что есть преданность, а что является предательством. Трилогию «Живые и мертвые» можно поставить в один ряд с романом-эпопеей «Война и мир», как произведения, равновеликие по силе и мудрости.

Целью этой всенародной Отечественной войны против фашистских угнетателей, как и целью Отечественной войны против Наполеона (1812), было освобождение не только нашей страны, но и помощь всем народам Европы от захватчиков. Вот почему так важно было победить в этих двух Отечественных войнах. Не прошли даром и увенчались полной победой над врагом все неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, их напряженный труд в тылу и на фронте.

Объем: 31655 [ символов ]

Но однажды зимой 1942 года меня вызвал к себе редактор газеты и сказал:

Недоумевая, я ответил, что помню.

Так вот, - сказал редактор, - написал бы ты на эту тему рассказ. Эта идея важная и, в сущности, справедливая.

Многие биографы, описывая военную деятельность К. Симонова как корреспондента и писателя, Говорят, на основе его произведений, о его личной храбрости. Сам К. Симонов с этим не согласен. В письме Л.А. Финку 6 декабря 1977 года он пишет: «Людей «большой храбрости» я на войне видел, имел внутреннюю возможность сравнивать их с собой. Так вот, на основе этого сравнения могу утверждать, что сам я человеком «большой личной храбрости» не был. Думаю, что человеком долга, в общем, был, как правило, но не сверх того. Солдатом себя не чувствовал, иногда, по ходу обстоятельств, оказывался в шкуре солдата в том смысле, что оказывался в одинаковом положении, временно, а не постоянно, - что очень важно. Чувствовать себя солдатом может человек, который длительно и постоянно находится в положении солдата. Я в этом положении длительно и постоянно не был» Симонов К. Письма о войне. 1943-1979. - М., 1990. - С. 608-609.. В прозе Симонова мы находим рассказ о «большой храбрости» и героизме именно солдата - рядового бойца и офицера.

Интерес Симонова к внутреннему миру своих героев необходимо особенно подчеркнуть, ибо многие критики убеждены в эмпирически-описательном, информативном характере его прозы. Жизненный опыт военного корреспондента, воображение и талант художника, тесно взаимодействуя между собой, помогли Симонову в значительной степени избежать обеих опасностей - и описательности, и иллюстративности. Проза журналиста - такая характеристика военной прозы К. Симонова широко распространена, в том числе и под его собственных влиянием. «Мне не хотелось отделять очерки от рассказов, - писал он, переиздавая свою фронтовую прозу, - потому что разница между теми и другими по большей части только в именах - подлинных и вымышленных; за большинством рассказов стоят живые люди». Такая самохарактеристика не совсем объективна, так как очерки уступают рассказам К. Симонова и по степени обобщенности, и по глубине философской проблематики.

Суть симоновской военной прозы в противопоставлении жизни и смерти, и в их неразрывной связи на войне. «На войне волей-неволей приходится привыкать к смерти» - эти спокойные и в то же время многозначительные слова из широко известного рассказа «Бессмертная фамилия» обнажают самую суть военной прозы Симонова. Важно отметить, что, вспоминая «свое первое и очень сильное впечатление войны» Симонов в 1968 году напишет, что таким явилось впечатление «большого и безжалостного хода событий, в котором вдруг, подумав уже не о других, а о самом себе, чувствуешь, как обрывается сердце, как на минуту жаль себя, своего тела, которое могут вот так просто уничтожить…» Симонов К. От Халхин-Гола до Берлина. - М.: изд-во ДОСААФ, 1973. - С.8..

И писатель, и его герои, оказавшись на передовой, сразу были вынуждены осознать ту жестокую очевидность, что смерть в условиях мирной жизни - событие чрезвычайное, исключительное, взрывающее нормальное течение будней, враждебное обыденности, - здесь, на фронте, становится именно обыденностью, явлением повседневным, бытовым. При этом, как говорится в рассказе «Третий адъютант», в мирной жизни «неожиданная смерть - несчастье или случайность», а на войне она «всегда неожиданна», потому что поражает не людей больных, старых, часто уже измученных жизнью и даже уставших от нее, а молодых, энергичных, здоровых. Эта закономерность неожиданного, обычность необычного, нормальность ненормального и заставляет людей пересмотреть все сложившиеся представления, найти для себя новые критерии ценности человека, выработать какие-то иные принципы для определения того, что справедливо и несправедливо, нравственно и безнравственно, гуманно и негуманно.

Симонов сражался в рядах армии, могущество которой было неотделимо от ее морально-политического единства. И поэтому акцент в его прозе военного времени - именно на этом единстве. Конечно, и в то время бывали у Симонова образы офицеров, вызывавших критику и осуждение. В повести «Дни и ночи» такая тенденция получила наиболее яркое выражение.

Художественный рост Симонова-прозаика был основан на серьезном освоении традиций русского реализма. Свою военную прозу К. Симонов с самого начала ориентировал на Л.Н. Толстого, хорошо понимая всю дерзость подобного замысла. А. Макаров справедливо увидел, что Симонов развивает в своем творчестве толстовские представления о характере русского воина. Он писал: «Работая над романом об армии, поставив себе задачу реалистического показа русского военного характера, Симонов естественно встал на путь, указанный Л. Толстым» Макаров А. Серьезная жизнь. - М., 1962. - С.384..

И. Вишневская вслед за А. Макаровым находит у Симонова развитие толстовских идей о наиболее типичном поведении на войне русского человека. При этом она замечает чрезвычайно важное обстоятельство: «С толстовской же тенденцией связана и еще одна мысль из повести «Дни и ночи»: о том, что люди перед лицом смерти перестали думать, как они выглядят и какими они кажутся, - на это у них не оставалось ни времени, ни желания. Так от реальной, будничной войны, ее взрывов, смертей и пожаров Симонов переходит к нравственным ее итогам…» Вишневская И. Константин Симонов. - М., 1966 - С.99..

В письмах Симонова есть одна очень важная самооценка - он относит себя к тем литераторам, которые вполне сознательно стремятся «написать войну правдиво и буднично, как великий и страшный труд». Симонов учился у Л.Н. Толстого главному - принципам изображения войны и человека на войне.

Толстой учит Симонова не судить человека, исходя из того, каким он кажется, и особенно из того, каким он хочет казаться. Он учил обнаруживать внутренние достоинства русского солдата под любой внешностью, учил проникать в его душевную сложность, к скрытым побудительным причинам его поступков. Толстой учит Симонова проверять ценность человека его поведением в самой драматической ситуации - перед лицом смерти. Убежден, что не только от жизненных впечатлений, но и от Толстого пришла к Симонову философская проблематика, выраженная им впоследствии в многозначности заглавия «Живые и мертвые».

Однако бесспорно, что новый тип войны, новый характер внутриармейских отношений скорректировали толстовские традиции и подсказали Симонову жизнеутверждающее, по преимуществу позитивное направление его художественных поисков. Сам К.М. Симонов в рассказе «Пехотинцы» так определяет свой взгляд на изображение войны: «На войне рассказывают о войне по-разному, иногда волнуясь, иногда приходя в ярость. Но чаще всего бывалые люди говорят о самом невероятном так, как Ткаленко, спокойно, точно, сухо, словно ведя протокол». Протоколирование невероятного - так зачастую можно определить стилистику симоновской прозы, а ее психологические истоки отлично объясняются фразой того же рассуждения о комбате Ткаленко: «Это значит, что они все давно обдумали и решили и поставили перед собой отныне единственную и простую цель - убивать врага».

Рассказывая о людях, верных одной-единственной цели, а поэтому ясных, сильных и цельных, К.М. Симонов подчас как бы заимствует у них свои принципы повествования, выражающие убежденность и силу духа. Так и возникает то художественное единство, которое, может быть, не всегда достигалось Симоновым, но в «Пехотинцах» было успешно осуществлено.

Рассказ «Пехотинцы» показался Симонову одним из самых трудных в работе, но это, несомненно, один из его лучших военных рассказов по глубине психологизма, по силе образного обобщения. Наконец, в этом рассказе, напечатанном в «Красной звезде» уже в конце войны, 25 сентября 1944 года, мы встречаемся с убедительным художественным утверждением гуманизма солдата, одним из самых глубоких нравственно-философских выводов К. Симонова. А скорее всего - самым важным и для Симонова, и для всех людей его поколения в то суровое военное время.

Все основные особенности симоновской стилистики как прозаика лучше всего проявились в повести «Дни и ночи». В этом произведении со всей тщательностью выписана неразделимость личного и социального, частных и общих судеб. Сабуров, сражаясь и добывая победу, в то же время добывает счастье для Ани. Иногда в горячке боя ему даже некогда подумать о ней, но стоит только получить возможность хоть на какое-то время отвлечься от своих воинских дел, как мысль об Ане и осознанная жажда счастья становятся для Сабурова целью жизни, неотделимой от главного - от победы, от Родины.

Стремление к многогранности, емкости изображения приводит к тому, что в повести бытоописание органично сочетается с прямыми эмоциональными оценками событий и героев. Авторский лиризм часто вторгается в раздумья Сабурова. Так, например, посреди описания одного из боевых эпизодов, можно прочитать: «Он не знал, что происходило южнее и севернее, хотя, судя по канонаде, кругом повсюду шел бой, - но одно он твердо знал и еще тверже чувствовал: эти три дома, разломанные окна, разбитые квартиры, он, его солдаты, убитые и живые, женщина с тремя детьми в подвале - все это вместе взятое была Россия, и он, Сабуров, защищал ее».

Здесь, кажется, впервые так отчетливо прозвучала мысль о единстве «живых и мертвых», которой суждено было на десятилетия стать главной в творчестве Симонова.

Взволнованная, чуть ли не поэтическая интонация подобных строк напоминает, что Симонов первоначально собирался писать поэму о защитниках Сталинграда, а потом оставил свою мысль и обратился к прозе. И ему действительно удалось, сохраняя свое взволнованное отношение к теме, создать повесть, которая справедливо оценивается как одно из первых аналитических произведений о войне. Но анализ человеческих характеров не помешал прямому эмоциональному и даже агитационному воздействию повести, которое в ту пору Симонов убежденно считал главной задачей литературы. Повесть Симонова, несомненно, одно из тех произведений военных лет, которые успели принять участие в Великой Отечественной войне, были могущественным средством патриотического воодушевления, яростно сражались за победу.

В 1966 году в предисловии к собранию сочинений Константин Симонов писал: «Я до сих пор был и продолжаю оставаться военным писателем, и мой долг заранее предупредить читателя, что, открывая любой из шести томов, он будет снова и снова встречаться с войной»Цит. по: Слова, пришедшие из боя. Статьи, Диалоги. Письма. Вып.2 /Сост. А.Г. Коган- М.: Книга, 1985. - С.85.

К. Симонов сделал очень многое для того, чтобы рассказать миру о мировоззрении и характере, нравственном облике и героической жизни советского воина, разгромившего фашизм.

Для поколения, к которому принадлежит Симонов, центральным событием, определившим его судьбу, мировоззрение, нравственный облик, характер и интенсивность эмоций, была Великая Отечественная война. Лирика К. Симонова была голосом этого поколения, проза К. Симонова - его самосознанием, отражением его исторической роли.

К. Симонов так понимал значение литературы в те годы: «…Писать о войне трудно. Писать о ней, как только о чем-то парадном, торжественном и легком деле, нельзя. Это будет ложью. Писать только о тяжелых днях и ночах, только о грязи окопов и холоде сугробов, только и смерти и крови - это тоже значит лгать, ибо все это есть, но писать только об этом - значит забывать о душе, о сердце человека, сражавшегося на этой войне». Симонов К. Солдатское сердце// Литература и искусство, 15 апреля 1942 года.

Симонов настойчиво стремился к тому, чтобы раскрыть героизм солдата без всяких прикрас и преувеличений, во всей его великой доподлинности. Поэтому так сложна в его произведениях структура конфликтов, неизменно включающая в себя помимо основного антагонистического столкновения с фашизмом и широко разветвленную сферу конфликтов внутренних, нравственных, мировоззренческих. Поэтому так очевидно возрастает в нем стремление стать трагическим писателем. Трагическое выступает как наиболее верный, чуткий и могущественный инструмент проверки человека, осмысления его ценности и утверждения величия его духа. Художественная проза К. Симонова дала доказательства неразрывности трагического и героического, так как подтвердила, что героические характеры во всей своей истинности и силе выступают именно в трагических обстоятельствах. Победа над обстоятельствами требует осознанности поступков, личной убежденности в их необходимости, неодолимой воли к их свершению. Изображение героического характера поэтому немыслимо вне психологизма, или, точнее, пользуясь термином А. Бочарова, вне психологического драматизма как сочетания суровости военных событий и вызванных этими событиями напряженных душевных драм.

Симонов достаточно ясно сказал и о том, что советские люди были подготовлены к героизму военных лет своим предыдущим жизненным опытом: трудом в годы первых пятилеток, преданностью Родине. Следовательно, Константин Симонов достаточно полно исследовал социально-нравственные истоки подвига и обратился к этой проблематики одним из первых. Такое глубокое проникновение в душевную жизнь героя становится возможным потому, что К. Симонов близок к жизни героев, которые для него является и героями времени, людьми, решавшими историческую судьбу всего человечества.

Глубокая, многосторонняя связь с жизнью и дала возможность Симонову создать произведения, которые стали вершинами отечественной литературы о войне и отчетливо выражают все ее основные тенденции.

К онстантин Симонов, безусловно, был одной из ключевых фигур советской литературы. Поэт, писатель, драматург, публицист, редактор - за 63 года жизни Симонов успел сделать очень много, причем не только создать и опубликовать собственные произведения, но и пробить сквозь цензурные препоны чужие.

После развенчания культа личности Сталина Симонову ставили в вину верную службу вождю, участие в организованном «осуждении» Михаила Зощенко , Анны Ахматовой и Бориса Пастернака , в кампании против «безродных космополитов». Но именно благодаря «генералу от литературы» Симонову удалось опубликовать «Мастера и Маргариту» Булгакова, снять опалу с романов Ильфа и Петрова, добиться издания переводов самых значительных произведений Эрнеста Хемингуэя, Артура Миллера, Юджина О’Нила. Неизвестно, как сложилась бы судьба фильма Алексея Германа «Двадцать дней без войны», если бы автор сценария Константин Симонов не стал его адвокатом.

Те, кто близко знал Симонова, говорят, что в последние годы жизни он особенно рьяно, отчаянно старался помочь талантливым людям, пытался восстановить справедливость в отношении великих произведений литературы и искусства, которые были сочтены советской властью чуждыми. Возможно, так проявлялось раскаяние. Талантливый человек, Симонов в молодости действительно искренне почитал Сталина, с благодарностью принимал знаки расположения вождя.

Сын поэта, писатель и общественный деятель Алексей Симонов, считает, что, став фигурой публичной, Константин Михайлович боялся разоблачения «темного» места семейной биографии: его отец, офицер царской армии, пропал без вести в начале Гражданской войны - этот факт мог при случае дать органам возможность заклеймить Константина Симонова как сына врага народа. Алексей Симонов честно и интересно рассказывает об отношении Константина Михайловича к Сталину и о последовавшей трансформации этой темы в сознании писателя. «Отец мне дорог тем, что он всю жизнь менялся» , - говорит Алексей Симонов в лекции, прочитанной им в стенах Библиотеки иностранной литературы.

Отца заменил Симонову отчим - военный Александр Иванишев. Детство мальчика прошло в военных гарнизонах. Окончив Литинститут, Константин Симонов поехал военным корреспондентом на Халхин-Гол, в том же качестве прошел всю Великую Отечественную.

Война стала и до конца жизни оставалась главной темой Симонова - поэта, писателя, драматурга. Начиная с 1959 года в свет будут выходить части его романа-эпопеи «Живые и мертвые» (в 1964-м на экраны выйдет одноименный фильм Александра Столпера) - грандиозной фрески о людях на войне. Но первые фильмы и спектакли по военным произведениям Симонова появились непосредственно в годы Великой Отечественной - и, по свидетельствам многих, они стали актами огромной моральной поддержки для бойцов и тех, кто ждет солдат с фронта.

«Жди меня» - это стихотворение, посвященное Симоновым его возлюбленной, актрисе Валентине Серовой, стало гимном всем подругам, женам советских бойцов. Его переписывали от руки и хранили в нагрудных карманах гимнастерок. Серова сыграла главную роль в одноименном фильме «Жди меня», который был снят по сценарию Симонова режиссером Александром Столпером в 1943-м на Центральной объединенной киностудии в Алма-Ате.

Но еще раньше, в 1942-м, Столпером был снят фильм «Парень из нашего города», основанный на одноименной пьесе Константина Симонова. В нем Николай Крючков сыграл бойца, а Лидия Смирнова - его невесту, красивую актрису Вареньку. В «Парне из нашего города», кстати, впервые прозвучала песня «Жди меня», музыку к которой написал композитор Матвей Блантер. А также ставшая популярной песня «Броня крепка, и танки наши быстры» (музыка братьев Покрасс, слова Бориса Ласкина).

Фильмы по сценариям Симонова снимались и в 60-е, и в 70-е, и почти каждый становился ярким событием. Верный соавтор Симонова режиссер Александр Столпер в 1967-м экранизировал его роман «Солдатами не рождаются» - картина вышла под названием «Возмездие». В 1970 году вышел фильм Алексея Сахарова «Случай с Полыниным» по сценарию Симонова - про любовь бравого летчика Полынина (Олег Ефремов) и актрисы из фронтовой актерской бригады (Анастасия Вертинская). Этот сюжет напоминает драматическую историю любви Валентины Серовой и ее первого мужа - летчика Анатолия Серова, погибшего на испытаниях нового самолета.

В 1970-х по повести Симонова Алексей Герман снял фильм «Двадцать дней без войны», в котором усовершенствовал свой фирменный метод «квазидокументальности», то есть максимального достижения исторической правды - бытовой, костюмной, физиогномической, атмосферной. Удивительно, но - человек совершенно другого поколения и эстетической веры - Симонов принял и горячо защищал фильм Германа от обвинений в «чернушности», в попытке преподнести «фигу в кармане» вместо картины к очередному юбилею Победы. Сегодня фильм «Двадцать дней без войны», безусловно, входит в ряд важнейших отечественных фильмов-достижений.

Константин (Кирилл) Михайлович Симонов. Родился 28 ноября 1915, Петроград - умер 28 августа 1979, Москва. Русский советский прозаик, поэт, киносценарист, журналист и общественный деятель. Герой Социалистического Труда (1974). Лауреат Ленинской (1974) и шести Сталинских премий (1942, 1943, 1946, 1947, 1949, 1950).

Константин Симонов родился 15 (28) ноября 1915 года в Петрограде в семье генерал-майора Михаила Симонова и княжны Александры Оболенской.

Мать: княжна Оболенская Александра Леонидовна (1890, Санкт-Петербург - 1975).

Отец: Михаил Агафангелович Симонов (супруг А. Л. Оболенской с 1912 года). Согласно некоторым источникам - имеет армянское происхождение. Генерал-майор, участник Первой мировой войны, Кавалер разных орденов, образование получил в Орловском Бахтинском кадетском корпусе. В службу вступил 1 сентября 1889. Выпускник (1897) Императорской Николаевской военной академии. 1909 - полковник Отдельного Корпуса пограничной стражи. В марте 1915 - командир 12-го Великолуцкого пехотного полка. Награждён Георгиевским оружием. Начальник штаба 43-го армейского корпуса (8 июля 1915 - 19 октября 1917). Последние данные о нём датируются 1920-1922 годами и сообщают о его эмиграции в Польшу.

Отчим: Александр Григорьевич Иванишев (супруг А. Л. Оболенской с 1919 года).

Своего отца так и не увидел: тот пропал без вести на фронте в Первую мировую войну (так отмечал писатель в официальной биографии, по данным его сына А. К. Симонова - следы деда теряются в Польше в 1922 году).

В 1919 мать с сыном переехала в Рязань, где вышла замуж за военспеца, преподавателя военного дела, бывшего полковника Русской императорской армии А. Г. Иванишева. Мальчика воспитал отчим, который преподавал тактику в военных училищах, а потом стал командиром РККА.

Детство Константина прошло в военных городках и командирских общежитиях. После окончания семи классов он поступил в фабрично-заводское училище (ФЗУ), работал токарем по металлу сначала в Саратове, а потом в Москве, куда семья переехала в 1931 году. Так он, зарабатывая стаж, продолжал работать ещё два года после того, как поступил учиться в Литературный институт имени А. М. Горького.

В 1938 году Константин Симонов окончил Литературный институт имени А. М. Горького. К этому времени он уже написал несколько произведений - в 1936 году в журналах «Молодая гвардия» и «Октябрь» были напечатаны первые стихи Симонова.

В том же году Симонов был принят в СП СССР, поступил в аспирантуру ИФЛИ, опубликовал поэму «Павел Чёрный».

В 1939 году направлен в качестве военного корреспондента на Халхин-Гол, в аспирантуру не вернулся.

Незадолго до отъезда на фронт окончательно меняет имя и вместо родного Кирилл берёт псевдоним Константин Симонов. Причина - в особенностях дикции и артикуляции Симонова: не выговаривая «р» и твёрдого «л», произнести собственное имя ему было затруднительно. Псевдоним становится литературным фактом, и вскоре поэт Константин Симонов приобретает всесоюзную популярность. Мать поэта новое имя не признавала и до конца жизни называла сына Кирюшей.

В 1940 году написал свою первую пьесу «История одной любви», поставленную на сцене Театра им. Ленинского комсомола; в 1941 году - вторую - «Парень из нашего города». В течение года учился на курсах военных корреспондентов при ВПА имени В. И. Ленина, 15 июня 1941 года получил воинское звание интенданта второго ранга.

С началом войны призван в РККА, в качестве корреспондента из Действующей армии публиковался в «Известиях», работал во фронтовой газете «Боевое знамя».

Летом 1941 года в качестве специального корреспондента «Красной звезды» находился в осаждённой Одессе.

В 1942 году ему было присвоено звание старшего батальонного комиссара, в 1943 году - звание подполковника, а после войны - полковника. В годы войны написал пьесы «Русские люди», «Жди меня», «Так и будет», повесть «Дни и ночи», две книги стихов «С тобой и без тебя» и «Война».

Константин Симонов во время войны

Приказом ВС Западного фронта №: 482 от: 03.05.1942 года старший батальонный комиссар Симонов Кирилл Михайлович награждён орденом Красного Знамени.

Большая часть его военных корреспонденций публиковалась в «Красной звезде».

04.11.1944 года подполковник Симонов Кирилл Михайлович, спец. корреспондент газеты «Красная Звезда», награждён медалью «За оборону Кавказа».

Как военный корреспондент побывал на всех фронтах, прошёл по землям Румынии, Болгарии, Югославии, Польши и Германии, был свидетелем последних боёв за Берлин.

Приказом ВС 4-го Украинского фронта №: 132/н от: 30.05.1945 года корреспондент газеты «Красная Звезда» подполковник Симонов награждён орденом Отечественной войны 1-й степени за написание серии очерков о бойцах частей 4-го Украинского фронта и 1-го Чехословацкого корпуса, нахождение во время боев на НП командиров 101-го и 126-го стр. корпуса и нахождение в частях 1-го Чехословацкого корпуса в период наступательных боев.

Приказом ГлавПУ РККА от: 19.07.1945 года подполковник Кирилл Михайлович Симонов награждён медалью «За оборону Москвы».

После войны появились его сборники очерков «Письма из Чехословакии», «Славянская дружба», «Югославская тетрадь», «От Чёрного до Баренцева моря. Записки военного корреспондента».

В течение трёх лет пробыл в многочисленных зарубежных командировках (Япония, США, Китай), работал главным редактором журнала «Новый мир».

В 1958-1960 годах жил и работал в Ташкенте в качестве собственного корреспондента «Правды» по республикам Средней Азии. В качестве специального корреспондента «Правды» освещал события на острове Даманский (1969 год).

кадры из фильма "Звезда эпохи"

Последняя супруга (1957) - Лариса Алексеевна Жадова (1927-1981), дочь Героя Советского Союза генерала А. С. Жадова, вдова фронтового товарища Симонова, поэта С. П. Гудзенко. Жадова окончила искусствоведческий факультет МГУ имени М. В. Ломоносова, известный советский искусствовед, специалист по русскому авангарду, автор нескольких монографий и множества статей. Симонов удочерил дочь Ларисы Екатерину, потом у них родилась дочь Александра.

Стихотворения и поэмы Константина Симонова:

«Слава»;
«Победитель» (1937, поэма о Николае Островском);
«Павел Чёрный» (М., 1938, поэма, прославлявшая строителей Беломорско-Балтийского канала);
«Ледовое побоище» (поэма). М., Правда, 1938;
Настоящие люди. М., 1938;
Дорожные стихи. - М., Советский писатель, 1939;
Стихи тридцать девятого года. М., 1940;
Суворов. Поэма. М., 1940;
Победитель. М., Воениздат, 1941;
Сын артиллериста. М., 1941;
Стихи 41-го года. М., Правда, 1942;
Фронтовые стихи. М., 1942;
Война. Стихи 1937-1943. М., Советский писатель, 1944;
Друзья и враги. М., Гослитиздат, 1952;
Стихи 1954 года. М., 1955;
Иван да Марья. Поэма. М., 1958;
25 стихотворений и одна поэма. М., 1968;
Вьетнам, зима 70-го. М., 1971;
Если дорог тебе твой дом…;
«С тобой и без тебя» (сборник стихов). М., Правда, 1942;
«Дни и Ночи» (о Сталинградской битве);
Я знаю, ты бежал в бою...;
«Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...»;
«Майор привез мальчишку на лафете...»

Романы и повести Константина Симонова:

Дни и ночи. Повесть. М., Воениздат, 1944;
Гордый человек. Повесть. 1945;
«Товарищи по оружию» (роман, 1952; новая редакция - 1971);
«Живые и мёртвые» (роман, 1959);
«Солдатами не рождаются» (1963-1964, роман; 2-я часть трилогии «Живые и мёртвые»);
«Последнее лето» (роман, 1971 3-я (заключительная) часть трилогии «Живые и мёртвые»);
«Дым отечества» (1947, повесть);
«Южные повести» (1956-1961);
«Так называемая личная жизнь (Из записок Лопатина)» (1965, цикл повестей);
Двадцать дней без войны. М., 1973;
Софья Леонидовна. М., 1985

Пьесы Константина Симонова:

«История одной любви» (1940, премьера - Театр имени Ленинского комсомола, 1940) (новая редакция - 1954);
«Парень из нашего города» (1941, пьеса; премьера спектакля - Театр имени Ленинского комсомола, 1941 (пьеса ставилась в 1955 и 1977 годах); в 1942 - одноимённый кинофильм);
«Русские люди» (1942, опубликована в газете «Правда»; в конце 1942 премьера пьесы с успехом прошла в Нью-Йорке; в 1943 - кинофильм «Во имя Родины», режиссёры - Всеволод Пудовкин, Дмитрий Васильев; в 1979 - одноимённый телеспектакль, режиссёры - Майя Маркова, Борис Равенских);
Жди меня (пьеса). 1943;
«Так и будет» (1944, премьера - Театр имени Ленинского комсомола);
«Под каштанами Праги» (1945. Премьера - Театр имени Ленинского комсомола;
«Чужая тень» (1949);
«Доброе имя» (1951) (новая редакция - 1954);
«Четвёртый» (1961, премьера - Театр «Современник», 1972 - одноимённый кинофильм);
Друзья остаются друзьями. (1965, в соавторстве с В. Дыховичным);
Из записок Лопатина. (1974)

Сценарии Константина Симонова:

«Жди меня» (совместно с Александром Столпером, 1943, режиссёр - Александр Столпер);
«Дни и ночи» (1944, режиссёр - Александр Столпер);
«Второй караван» (1950, совместно с Захаром Аграненко, режиссёры-постановщики - Амо Бек-Назаров и Рубен Симонов);
«Жизнь Андрея Швецова» (1952, совместно с Захаром Аграненко);
«Бессмертный гарнизон» (1956, режиссёр - Эдуард Тиссэ);
«Нормандия - Неман» (соавторы - Шарль Спаак, Эльза Триоле, 1960, режиссёры Жан Древиль, Дамир Вятич-Бережных);
«Левашов» (1963, телеспектакль, режиссёр - Леонид Пчёлкин);
«Живые и мёртвые» (совместно с Александром Столпером, режиссёр - Александр Столпер, 1964);
«Возмездие» 1967, (совместно с Александром Столпером, художественный фильм, снят по II части романа «Живые и мёртвые» - «Солдатами не рождаются»);
«Если дорог тебе твой дом» (1967, сценарий и текст документального фильма, режиссёр Василий Ордынский);
«Гренада, Гренада, Гренада моя» (1968, документальный фильм, режиссёр - Роман Кармен, кинопоэма; премия Всесоюзного кинофестиваля);
«Случай с Полыниным» (совместно с Алексеем Сахаровым, 1971, режиссёр - Алексей Сахаров);
«Чужого горя не бывает» (1973, документальный фильм о вьетнамской войне);
«Шел солдат» (1975, документальный фильм);
«Солдатские мемуары» (1976, телефильм);
«Обыкновенная Арктика» (1976, Ленфильм, режиссёр - Алексей Симонов, вступительное слово от автора киносценария и эпизодическая роль);
«Константин Симонов: остаюсь военным писателем» (1975, документальный фильм);
«Двадцать дней без войны» (по повести (1972), режиссёр - Алексей Герман, 1976), текст от автора;
«Мы не увидимся с тобой» (1981, телеспектакль, режиссёры - Майя Маркова, Валерий Фокин);
«Дорога на Берлин» (2015, художественный фильм, Мосфильм - режиссёр Сергей Попов. Снят по мотивам повести Эммануила Казакевича «Двое в степи» и военных дневников Константина Симонова).

Дневники, мемуары и очерки Константина Симонова:

Симонов К. М. Разные дни войны. Дневник писателя. - М.: Художественная литература, 1982;
Симонов К. М. Разные дни войны. Дневник писателя. - М.: Художественная литература, 1982;
«Глазами человека моего поколения. Размышления о И. В. Сталине» (1979, опубликовано в 1988);
Далеко на востоке. Халхингольские записки. М., 1969;
«Япония. 46» (путевой дневник);
«Письма из Чехословакии» (сборник очерков);
«Славянская дружба» (сборник очерков);
«Югославская тетрадь» (сборник очерков), М., 1945;
«От Чёрного до Баренцева моря. Записки военного корреспондента» (сборник очерков);
В эти годы. Публицистика 1941-1950. М., 1951;
Норвежский дневник. М., 1956;
В этом непростом мире. М., 1974

Переводы Константина Симонова:

Редьярд Киплинг в переводах Симонова;
Насими, Лирика. Перевод Наума Гребнева и Константина Симонова с азербайджанского и фарси. Художественная литература, Москва, 1973;
Каххар А., Сказки о былом. Перевод Камрона Хакимова и Константина Симонова с узбекского. Советский писатель, Москва, 1970;
Азербайджанские народные песни «Эй смотри, смотри сюда!», «Красавица», «Колодец в Ереване». Советский писатель, Ленинград, 1978 г.