Проклятие польской авантюристки, по приказу царя заточённой в тюрьму, погубило весь правящий дом. Романовы правили Россией 300 лет, но буквально за год потеряли власть и были почти поголовно истреблены. Конечно, революции редко бывают бескровными, однако история не знала случаев, когда за такой короткий срок династия погибала почти целиком, не оставив ни одного законного претендента на престол.
Жестокое время
Оказывается, над родом Романовых тяготело страшное проклятие. Его призвала на головы русских царей Марина Мнишек - дочь польского авантюриста и жена двух первых Лжедмитриев. И, между прочим, коронованная русская царица, заточённая в кремлёвской башне и от отчаяния совершившая самоубийство.
Марина, можно сказать, впуталась в российскую историю случайно. Но встреча с беглым монахом Гришкой Отрепьевым - Лжедмитрием I - привела её к коронации в мае 1606 года. Уже через неделю польский гарнизон в Москве был вырезан в одну ночь, самозванец убит, а сама Марина чудом ускользнула, не будучи узнанной людьми князя Шуйского.
Вместе с отцом её всего лишь сослали в Ярославль, что по тем временам было весьма гуманно. Воцарившийся Шуйский в 1608 году даже разрешил ей уехать в Польшу с условием, что она не будет именоваться русской царицей. Вот только обоз был захвачен сторонниками Лжедмитрия II, стоявшего лагерем в Тушине. Непонятно зачем, но Марина признала в Тушинском воре своего чудом спасшегося мужа.
Далее последовали череда интриг, борьба за московский трон, бегство от Лжедмитрия и возвращение к нему, но уже в Калугу. Здесь в декабре 1610 года второй муж Марины и был убит. А совсем скоро она родила от него сына, названного Иваном.
Марина с сыном оказались в лагере казачьего атамана Заруцкого. Ивана признали наследником престола некоторые бояре, и даже целые города. Но вскоре удача отвернулась от Марины. Пришлось бежать в Астрахань, а потом на Яик, где местные казаки вынудили её сдаться царским воеводам и отправили в Москву. На дворе стояло лето 1614 года, а ещё за год до этого в Ипатьевском монастыре было объявлено об избрании царём Михаила Фёдоровича Романова.
Марина с сынишкой оказались в заточении. Она формально была венчанной русской царицей, и закон запрещал казнить её. Если же признать Марину самозванкой, то её как польскую подданную надлежало выдать на родину.
Однако несчастный ребёнок, называемый теперь не иначе как Ивашка-Воренок, был русским подданным. Вот только детей на Руси до этого не казнили. Но для Ивана сделали исключение, заручившись согласием Церкви.
Сына у Марины взяли обманом, уверив, что царь не будет мстить ребёнку. Палач на руках отнёс его на Лобную площадь, где при небольшом скоплении народа его попытались повесить. Но верёвка оказалась слишком толстой и никак не могла затянуться на худенькой шейке мальчика. Москвичи говорили, что дело через несколько часов довершил декабрьский мороз.
Узнав о смерти сына, Марина прокляла весь род Романовых. Она кричала, что теперь в этой семье отцы, дети, жены и мужья будут убивать друг друга, все будут страдать, как несчастный мальчик, никто из Романовых не принесёт своей стране счастья, а закончит эта династия своё правление так же, как и начала, - детоубийством. Марина перестала принимать пищу, а потом разбила себе голову о каменные стены темницы.
Тень повешенного
Первые Романовы не придавали этой легенде значения. Мало ли кого проклинают преступницы в тюрьме. Например, болезнь и смерть Михаила списали на неизвестную болезнь.
Если девочки в семье Михаила рождались вполне крепкими, то двое мальчиков умерли в раннем детстве, а Алексей появился на свет слабым. Все царствование его преследовали внутренние смуты и войны, хотя правление Алексея Михайловича можно считать относительно успешным. Умер он, будучи ещё моложе отца - в 46 лет от внезапного сердечного приступа.
С детьми у Алексея тоже все было плохо. Мальчики продолжали умирать или же рождались больными. Например, Алексей Алексеевич умер в 15 лет вообще неизвестно от чего, Фёдор еле-еле дожил до двадцати, а Иван к 29 годам был парализованной развалиной. В более или менее добром здравии до зрелых лет дожил только Пётр. Вот он-то первым и обратил внимание на фамильную карму.
В 1715 году князь Александр Бекович-Черкасский из похода в Хиву привёз в Петербург какого-то слепого старика. Тот якобы мог, возложив на человека руки, узнать его судьбу. Старца подвели к царю, и тот промолвил:
Маленький мальчик. Повешенный. Его тень за тобой.
Чуть позже при дворе ходили слухи, что принять титул императора Петру предложил некий приезжий алхимик, утверждавший, что это поможет обмануть тёмные силы, питающие старинное проклятие.
Но Петру пришлось сполна вкусить все его последствия. Все мальчики, родившиеся у царя в двух браках, умерли маленькими, не считая Алексея. А его приказал казнить сам Пётр. Да и умер император в страшных мучениях.
Не было счастья в доме Романовых и дальше. Внук Петра Великого Пётр II умер от оспы 14-летним, едва взойдя на трон. Иоанн Антонович был свергнут Елизаветой ещё младенцем, заточен в Шлиссельбург и убит в тюрьме охраной. Ещё один внук Петра - Пётр III - был свергнут Екатериной II и убит. Кстати, её проклятие как будто пощадило. Но она и не была Романовой по крови.
Напрасные предупреждения
Уже Пётр III фактически был Голштейн-Готторпом, а не Романовым, но проклятие преследовало и потомков Михаила по женской линии. Это в полной мере прочувствовал на себе Павел Петрович - пожалуй, самая загадочная и мистическая фигура на российском престоле. Его молодость была наполнена не только игрищами с «карманной армией». Любил наследник загадочные истории, мрачные пророчества и рассказы о фамильных тайнах.
Однажды он узнал о монахе по имени Авель, который в числе прочего предсказал смерть Екатерины Великой. Императрица посмеялась и приказала заточить монаха в Шлиссельбург, но пророчество неожиданно сбылось день в день. Павел вступил на престол и приказал доставить к нему Авеля. Он услышал множество пророчеств и записал те, что касались будущего России.
Император запер их в отдельном ларце, который завещал вскрыть ровно через 100 лет после его смерти. Кстати, услышал Павел и предсказание своей судьбы, как потом оказалось, точное. Авель тоже говорил о страшном проклятии, нависшем над царским родом. Возможно, вступление Павла в звание магистра Мальтийского ордена было попыткой защититься от злых сил. Если так, то, как известно, она не удалась.
Александр Павлович, которого обвиняли чуть ли не в соучастии в убийстве отца, поначалу не выказывал признаков заинтересованности старинными преданиями. Но после возвращения из Заграничного похода он окружил себя мистиками и углубился в философствование. Баронесса Кирденер и Екатерина Татаринова открыто говорили о проклятии Романовых и обсуждали самые фантастические варианты избавления от него.
В конце концов они и им подобные были удалены от двора по настоянию церковных иерархов. Но, по слухам, в 1825 году Александр, надолго оставленный наедине со своими страхами и угрызениями совести, не выдержал. Он инсценировал свою смерть и скрылся от мира под именем старца Фёдора Кузьмича.
Но и уход от мира Александра не спас династию от проклятия. Николай I, принявший страну на вершине мирового могущества, довёл её до позорного поражения в Крымской войне. Умер он в ужасных мучениях, пусть не физических, но моральных. Его сын Александр II был и вовсе убит террористами. Нельзя назвать счастливым и финал жизни Александра III. В молодости это был здоровый и физически чрезвычайно сильный человек, но буквально сгорел за месяц, отправившись подлечиться в Крым. Ему не было и 50 лет.
Император, знавший свою судьбу
Наконец, на престол вступил последний император из рода Романовых - Николай II. Вскоре после коронации ему пришлось быть в Англии, где он от принца Уэльского узнал о каббалисте и предсказателе Кайро (Луис Хамон). Наследник британской короны, однажды беседуя с Кайро, попросил по датам рождения некоторых знакомых людей предсказать их будущее. Про Николая Хамон сказал, что этот человек «столкнётся с кровавыми войнами, несчастьями своей страны и будет насильственно умерщвлён вместе со своей семьёй».
Молодой император пожелал инкогнито встретиться с Кайро. Тот впоследствии вспоминал, что составил для посетителя персональный гороскоп, но в любом варианте 1918 год грозил ему катастрофой. А причиной было… некое событие в прошлом, почти за 300 лет до этого. В 1907 году они снова встретились, уже в Петербурге. Теперь Хамон понимал, что разговаривает с русским царём, но предсказания его были ещё мрачнее. Он составил гороскопы родственникам Николая, но обещал их содержание никогда не раскрывать.
Ещё в 1901 году император с супругой вскрыли ларец Павла I с предсказаниями Авеля. Они не говорили, что именно нашли там, но с тех пор Николай, по свидетельствам очевидцев, стал каким-то отстранённым. Вяло реагировал на самые острые события, проявлял себя фаталистом и часто говорил, что до 1918 года ничего не боится для себя, но молится о спасении России. А после второй встречи с Кайро эти настроения у императора усилились. Многие придворные уже после трагических событий 1918 года вспоминали, что Николай как будто знал свою судьбу.
История - наука сугубо материалистическая. Но, описывая те или иные исторические события, порой приходится сталкиваться с удивительными совпадениями, которые можно объяснить лишь вмешательством в сугубо земные дела неких сверхъестественных сил.
Взять, к примеру, так называемые фамильные проклятия королей. Иначе как вмешательством вышних сил невозможно объяснить случаи, когда рок жестоко карал членов царственных династий, публично проклятых за совершенные их предками преступления.
Маринкино горе...
Скажем прямо, судьба жестоко обошлась с дочерью сандомирского воеводы Мариной Мнишек.
В 1605 году она, молодая и красивая, обручилась с царевичем Дмитрием Иоанновичем, сыном русского царя Ивана IV Грозного. И ей было наплевать, что про него говорили разные нехорошие вещи. Дескать, никакой он не царевич, а беглый монах-расстрига Григорий Отрепьев. Главное, что его признала наследником престола Рюриковичей богатая Московия. Какая из паненок откажется от царского венца?
В 1606 году Марина Мнишек приехала в Москву, где и обвенчалась с уже царем всея Руси Дмитрием. Правда, царицей ей пришлось быть недолго. Через две недели после свадьбы ее мужа убили слуги боярина Шуйского, а саму Марину сослали в Ярославль.
Там ее нашел «чудом спасенный муж», который был в этот раз уже откровенным самозванцем. Марина «признала» его -ведь только став женой этого человека, она могла снова обрести царские почести и власть. От «царя Дмитрия Иоанновича», позднее известного как Лжедмитрий II, Марина родила в 1610 году сына, названного Иваном.
Но царицей она пробыла недолго. После убийства ее мужа в декабре 1610 года Марина бежала вместе с сыном в Астрахань. Ее любовником и покровителем стал казачий атаман Иван Заруцкий. Но к тому времени Смута подошла к концу, и новый царь Михаил Федорович Романов зачищал русскую землю от отрядов самозванцев разного калибра и просто разбойников. Под раздачу попала и Марина Мнишек.
Со своим сыном и любовником она была поймана царскими стрельцами в 1614 году на Урале и доставлена на суд в Москву. При новом царе судили круто: атамана Ивана Заруцкого посадили на кол, ее четырехлетнего сына повесили, а саму Марину заточили навечно в башне Коломенского кремля.
Рассказывают, что после жестокой расправы над сыном Марина прокляла весь род Романовых, пообещав, что многие из них будут убиты, а те, кто и умрет своей смертью, будут мучиться перед смертью не один день.
Триста лет династия Романовых будет править Россией, после чего враги посадят Романовых в острог, а потом убьют. Еще Марина пророчествовала, что династия Романовых, начавшаяся с Михаила, Михаилом и закончится.
Сама Марина Мнишек вскоре умерла в заточении. А ее проклятие начало сбываться. Действительно, из Романовых были убиты цари: Иоанн VI Антонович, Петр III, Павел I, Александр II и Николай II. От тяжелых болезней в муках скончались остальные царствовавшие Романовы.
В сыром холодном подвале Ипатьевского дома в 1918 году была расстреляна семья последнего императора Николая II. А формально династия закончилась на брате Николая II - великом князе Михаиле, в пользу которого отрекся от престола последний российский монарх.
Чтобы короли помнили и боялись...
Одним из небесных покровителей Польши считается святой Станислав. Был он в середине XI века епископом Краковским и находился в весьма напряженных отношениях с правившим в то время в Польше королем Болеславом II Храбрым. Король отличался буйным нравом и разнузданным поведением.
Случилось так, что король в 1079 году изнасиловал одну знатную пани. Епископ осудил Болеслава за это мерзкое преступление. Король, разгневанный на священнослужителя, пригрозил тому карами земными. В ответ епископ отлучил монарха от церкви.
Обезумевший от ярости Болеслав ворвался в краковский костел Святого Михаила, в котором епископ служил мессу, и собственноручно убил слугу божьего прямо у алтаря. Убивал он епископа жестоко - в 1963 году была проведена экспертиза останков святого Станислава, похороненного в сокровищнице кафедрального собора в Вавеле.
Ученые установили, что епископ погиб в возрасте примерно 40 лет. На его черепе остались следы 7 ударов мечом. Удары были нанесены сзади.
Папа Григорий VII в наказание за это убийство наложил на Польшу интердикт (запрет на все церковные службы). В стране началась смута, и король Болеслав был вынужден бежать из страны. Он нашел приют в Венгрии, где старался убедить короля Владислава помочь ему вернуть трон. По одной из версий, венгры убили беглого польского короля.
Еще в Средневековье в Польше появилась традиция: каждый новый король перед коронацией обязательно проходил пешком путь от краковского замка Вавель к собору Святого Михаила, в котором был убит Станислав. и там у алтаря на коленях просил прощения за «грех предка своего Болеслава». Обычай этот в Польше соблюдался неукоснительно. Лишь два короля его нарушили, короновавшись не в Кракове, а в Варшаве.
Другой польский обычай: не назначать епископами в Краков священников по имени Станислав, а также не давать это имя новорожденным мальчикам в польских королевских династиях, а когда началась эпоха «выборных» королей, кандидаты на трон с этим именем категорически отвергались.
Обычаи эти были нарушены лишь в XVIII веке. На польском престоле оказались два короля, не исполнившие древний обряд и носившие имя Станислав. Речь идет о Станиславе Лещинском (1677-1766 гг.) и Станиславе Понятовском (1732-1798 гг.). И лишь они повторили судьбу короля Болеслава. Их свергли с престола, и они погребены на чужбине.
Лещинский был королем дважды: сначала с 1704 по 1709 год, а затем в 1735 году, вторично став королем, он не усидел на престоле и года и умер во Франции в полной нищете и безвестности.
А Понятовский стал польским королем исключительно потому, что в свое время ухитрился залезть в постель к супруге наследника российского престола Петра Федоровича - будущей императрице Екатерине Великой.
Станислав Понятовский - единственный, пожалуй, на свете король, которого отхлестали по сусалам его же подданные. Бесславное правление Понятовского закончилось. тем, что Польша пережила три последовательных раздела, после чего окончательно исчезла с карты Европы.
Сам же экс-король был пригрет из милости своей бывшей любовницей в России. Здесь же он умер и был похоронен в Санкт-Петербурге в костеле Святой Екатерины. В 1938 году его прах передали Польше. В конце концов последний польский король упокоился в храме Святого Иоанна в Варшаве.
Пятница, тринадцатое
Самым известным королевским проклятием историки считают проклятие, которое наложил в 1314 году великий магистр ордена тамплиеров Жак де Моле.
Король Филипп IV Красивый в пятницу 13 октября 1307 года арестовал тамплиеров. А потом организовал судебный процесс против рыцарей-храмовников, закончившийся разгромом ордена и казнью высших его чинов.
По легенде, на костре великий магистр проклял папу и короля: «Климент, судья несправедливый, вызываю тебя на Суд Божий на протяжении 40 дней от сегодня, а тебя, король Филипп, также несправедливый, до года».
Папа через месяц умер от дизентерии, а менее чем через год Филипп IV умер при загадочных обстоятельствах - скорее всего, был отравлен уцелевшими тамплиерами. Проклятие касалось также потомков монарха вплоть до 13-го поколения.
У короля Филиппа было три сына, будущие короли: Людовик X, Филипп V и Карл IV, но ни у одного из них не оказалось потомка мужского пола. Внук проклятого короля, Иоанн I Посмертный, прозванный так за то, что родился через пять месяцев после смерти своего отца Людовика X, процарствовал только пять дней, скончавшись по неизвестной причине. Король Филипп VI Валуа доводился племянником Филиппу Красивому.
При нем во Франции началась эпидемия чумы, которая скосила полстраны и погубила королеву Жанну. Король Карл VIII накануне Вербного воскресенья 1498 года, дабы сократить путь, решил пройти через галерею, служившую и уборной. С размаху ударившись о притолоку, он расшиб голову и скончался здесь же, в зловонном коридоре, на грязной соломенной подстилке.
В 1559 году на турнире в Париже король Генрих II в поединке с капитаном королевской гвардии Монтгомери был ранен копьем в глаз. Рана оказалась смертельной.
Сыновья Генриха II и Екатерины Медичи-Франциск II, Карл IX и Генрих III - ввергли страну в пучину религиозных войн. Убийство Генрихом III герцога Гиза, претендовавшего на престол, и похороны последнего вылились в Париже в грандиозную демонстрацию, во время которой ее участники гасили свои свечи и кричали: «Так да погасит Господь династию Валуа!»
1 августа 1589 года тринадцатый в роду Капетингов и Валуа Генрих III был заколот монахом Жаком Клеманом. И мятежный дух великого тамплиера наконец успокоился. А на престол вступили Бурбоны.
Судьба царевича Ивана Дмитриевича (годы жизни 1611 - 1614), которого в Москве именовали не иначе как «ворёнок» и «выблядок», оказалась трагичной. Его отца, провозгласившего себя вторично чудесно спасшимся царем Дмитрием Ивановичем, сыном Ивана Грозного, в исторической литературе обычно называют Лжедмитрием II , а также «Тушинским вором». Он объявился в городе Стародубе весной 1607 года, через год после свержения и гибели первого самозванца и стал выдавать себя за спасшегося царя.
Новый авантюрист был человеком неизвестного происхождения, хотя существует немало версий на этот счет. Одни утверждают, что это поповский сын Матвей Веревкин, другие, что он сын стародубского стрельца. Имеет хождение и версия, что самозванец был сыном еврея из города Шклова в нынешней Белоруссии.
Встреча Марины Мнишек с «воскресшим» царем принесла разочарование. Это был грубый и невоспитанный человек, но она признала в нем своего мужа. Несмотря на молодость (ей тогда было 19 лет), она решительно выбрала опасный путь борьбы за возвращение московского престола. Однако, в декабре 1610 года второй самозванец был убит одним из его приближенных, князем Петром Урусовым. А через месяц Марина родила сына, которого крестили по православному обряду и назвали Иваном, а казацко-дворянское войско и его руководители объявили младенца законным наследником Московского престола.
У Марины теперь появился верный и преданный ей человек — Иван Мартынович Заруцкий, атаман казачьего войска, решительный противник польских интервентов, один из предводителей первого народного ополчения.
После утверждения на престоле Михаила Романова, новая династия больше всего опасалась атамана Заруцкого, Марины Мнишек и ее сына, потенциального претендента на Московское царство.
В начале 1613 года Марина Мнишек заявила о правах своего сына в качестве наследника престола Земскому Собору, который рассматривал её среди прочих (собор постановил призвать на царство Михаила Фёдоровича Романова).
Последний акт трагедии разыгрался в 1614 году. Казачий атаман бежал из Астрахани, к которой приближались превосходящие по численности и вооружению, но прежде всего по организованности, царские войска. Среди беглецов начал верховодить его многолетний сподвижник Треня Ус. Они уходят на Яик, но, спасая свою голову, лучший друг атамана выдает Заруцкого, Марину и ее сына царским воеводам. Сам он сумел скрыться.
И.М.Заруцкий после допросов и пыток был подвергнут ужасной казни — посажен на кол. Был казнен и малолетний сын Марины Мнишек. Об этом, например, можно прочитать в записках голландского путешественника Элиаса Геркмана, использовавшего рассказы очевидцев, которые он собрал во время пребывания в Москве в царствование Михаила Федоровича. Цитата великовата, но она заслуживает, чтобы ее прочитать.
«Затем публично повесили Димитриева сына… Многие люди, заслуживающие доверия, видели, как несли этого ребенка с непокрытою головою [на место казни]. Так как в это время была метель и снег бил мальчику по лицу, то он несколько раз спрашивал плачущим голосом: "Куда вы несете меня?"...
Но люди, несшие ребенка, не сделавшего никому вреда, успокаивали его словами, доколе не принесли его на то место, где стояла виселица, на которой и повесили несчастного мальчика, как вора, на толстой веревке, сплетенной из мочал. Так как ребенок был мал и легок, то этою веревкою по причине ее толщины нельзя было хорошенько затянуть узел, и полуживого ребенка оставили умирать на виселице". Э. Геркман. "Сказания Массы и Геркмана о Смутном времени в России". СПб, 1874 год, стр. 331.
Убийство людей, включая детей, которые могли бы помешать укреплению власти, особенно новой власти, вынужденной доказывать законность, или как любят сейчас говорить, легитимность своих притязаний, обычное явление в Средневековье. Случается такое, хотя и не часто, и в наше время. Но и для тех жестоких лет Смуты не совсем обычно было то, что казнь четырехлетнего ребенка совершилась публично. И окружение Михаила Романова не остановило то, что отец царя Филарет был провозглашен патриархом как раз Лжедмитрием II, отцом несчастного ребенка. Очевидно, что в данном случае было важно пресечь возможные версии "чудесного спасения" (тем не менее, историкам известен, по крайней мере, один ЛжеИван). Кроме того, убивая Ворёнка, Романовы рассчитывали, таким образом, задним числом дезавуировать лжедмитриев: ведь не может же закончить свою жизнь столь "воровским" способом природный внук Ивана Грозного!
Муза истории Клио, несомненно, самая мрачная и злопамятная из всех муз: завязанные ею кровавые узлы иной раз развязываются через века не менее кроваво. Смертью детей в прологе и эпилоге Смуты дело не закончилось: бессудной казнью одного невинного мальчика началось царствование Романовых, бессудной казнью другого оно через три столетия и завершилось. Пуля и штык, убившие цесаревича Алексея Николаевича, были прямыми потомками верёвки, триста лет назад удавившей Ивана "Ворёнка".
Мне по-человечески жаль и убитого цесаревича Алексея, и повешенного Ивана "Ворёнка" - они всего лишь дети. Им просто не повезло оказаться на самом острие российского политического кризиса.
1614 год. Москва.
Женщина лет сорока стояла неподвижно, прижимая к себе маленького ребенка. Растрепанные волосы безжизненно спускались на плечи, обрамляя худое, измученное лицо. Она была невысокого роста, сутуловата, но хрупкого телосложения, одета в потрепанное платье, отдаленно напоминающее аккуратный женский наряд: корсет пришел в негодность, крючки, за которые должны зацепляться железные петли, были вывернуты через один, а некоторые и вовсе отсутствовали. Юбка висела изорванными, грязными клочками и была грязно синего цвета. Губы ее дрожали, но выражение лица оставалось гордым и мстительным. Глядя на нее, еще можно было узнать красавицу-полячку – первую леди Московского царства.
– Марина. Марина Мнишек, – спокойно, холодно отвечала женщина, ребенок на ее руках, сжав в кулачках остатки платья матери, с ужасом смотрел по сторонам, все сильнее и сильнее прижимаясь к допрашиваемой.
– Не твое! Его! – терял терпение жирный мужчина того же возраста с редкими сальными волосами и короткими пальцами.
Подсудимой была не она, а совершенно несмышленый малыш, вцепившийся мертвой хваткой в тряпье матери и озираясь по сторонам большими глазами.
Мужичина нетерпеливо постукивал ногой, кусал губы и с сильным отвращением и неприязнью глядел на Марину своими заплывшими глазами.
– Иван Дмитриевич, сын Дмитрия Иоанновича, законный…
– Хватит! – на фальцет перешел зардевшийся чиновник, темвременем трехлетний ребенок стал тихо хныкать. – Заткни свое воровское отродье!
– Зачем же задаете все эти вопросы, ведь нет смысла затягивать все это, – слово в слово повторила Марина за чиновником.
Стояла звенящая тишина. Чиновник перестал кусать щеку, в два шага достиг стола, сгреб все бумаги в кучу и, повернувшись к людям в форме, кинул распоряжения.
– Под стражу, – сказал он, указывая на измученную, но сохраняющую самообладание, женщину с дитем.
Уже на выходе из залы, он обернулся и добавил, чтобы мать с ребенком поместили в разные помещения и не давали еды.
В ту же секунду из рук у Мнишек вырвали захлебывающегося слезами сына и, в который раз ударив по ногам и связав, кинули в камеру-одиночку.
Камера. Полночь.
POV Марина Мнишек.
Что с людьми делает жажда власти. А ведь будучи шестнадцатилетней девчонкой, я не подозревала, что стану заложницей собственных амбиций.
Все случилось тогда, десять лет назад, в 1603. К моему отцу – Юрию Мнишек, приехал молодой человек с весьма дельным предложением – круглую сумму золотых за дочь. А в придачу и ее счастье, ведь кто не хочет быть царской невестой и императрицей всея Руси. Он представился Дитрием, чудом спасшимся царевичем Дмитрием. Если бы его судьба была так трагична, как он говорил, я бы не была сейчас здесь.
Мой отец – невыносимый авантюрист, промотал все займы, погряз в долгах, нас ждало гниение в нищете, если б не Дмитрий. Тот пообещал ему, что если сделка пройдет успешно, он может позабыть о долгах. Об успешности сделки на судьбу можно не говорить.
Уже вскоре, в 1606 нас обвенчали.
Слепая, бедная Россия. Тогда я всем сердцем тебя ненавидела, ненавидела за эти платья, за эту черствую, грубую еду, за твою привычку есть руками, за твои обычаи и порядки. Помнится мне, как князья готовы были сжечь меня взглядом за увиденную в моих руках вилку, но то была бы не я, если б уступила.
Не долго «власть была в моих руках». Его, Дмитрия, казнили. Все знали, и я знала, что это никто иной, как бежавший Отрепьев. Все стало на свои места. Лишь восемь дней я сидела на троне, но за это короткое время поняла, что ничего нет лучше.
Судьба дала мне второй шанс в лице Дмитрия номер два, сам бог хотел видеть меня у русского престола. Нас обвенчали через год после знакомства. Я признала в нем «дорогого и горячо любимого мужа» сразу, без дум, такой сильной была моя жажда власти.
Вскоре я родила сына, назвали Иваном, Ваней, Ванечкой… если уж моя судьба сейчас так непредсказуема, его обречена, он разменная монета в нашем заговоре.
Как вы уже поняли и второй мой супруг мертв, лежит зарезанный где-то близ Калуги. Но, согласитесь, не каждой женщине так везет быть замужем оба раза и оба раза за царями, а вот мне повезло. И оба раза я – «несчастная» вдова.
Тогда мне покровительствовал Заруцкий, да, мы бежали. Тогда, уезжая из Москвы в спешке, я обещала себе, что вернусь.
И вернулась, только не с почестями и милостями, а в цепях и тряпье. Нас взяли у р. Яик, переправив в Астрахань и уже оттуда в столицу.
Сейчас совет решит нашу судьбу, Ваню в живых не оставят и эта мысль убивает меня. Пусть он – ребенок от нелюбимого мною человека, но мой сын, он из моей плоти и крови, его я носила под сердцем! Он не виноват, что стал главной щепкой в этой государственной распре. Боже, отпусти грехи мои, прими душу его в царство свое небесное…
Серпуховские ворота. Утро следующего дня.
Полунагую мать вывели на улицу, свет на мгновенье ослепил ее, заставив прикрыть глаза изувеченными руками. Первое, что увидела Мнишек – два столба с перекладиной и тут же ее сердце пропустило удар. Она упала на колени, ударившись головой об землю и, сгребая ногтями землю, зарыдала. Она захлебывалась в собственных возгласах, перемешанных с молитвами и слезами, голос ее разрезал холодный воздух, заставляя всех вокруг замолкнуть. Возможно, это был первый и последний в жизни Марины Мнишек момент раскаяния. Никогда раньше и никогда позже она не винила себя, так как сейчас и ненавидела «слепую, глупую» Россию, так как в эти минуты.
Когда ее подхватили под локти и оттащили к стене, она увидела уже болевшими и опухшими глазами, как один из неотесанных мужиков несет на руках мальчишкув белой оборванной рубахе, что была ему и так велика.
– Нет! – и снова отчаянный крик матери раздался на всю площадь.
Мальчик, услышавший отдаленно знакомый голос, вертел маленькой головкой по сторонам, ища мать. Он лепетал что-то не понятное, переходя на плачь. Он нашел ее глазами в тот момент, когдагрубая веревка затянулась на тонкой шее.
Эти глаза Мнишек не забудет до самой смерти: в ту секунду они просияли радостью о того, что увидели родную мать и в ту же секунду стали неподвижны. Ветхую перекладину выбили из-под детских ножек.
Марина в бессильных попытках вырваться закричала осипшим, хриплым голосом, откуда было столько силы в ее истощенном теле, но душа ее была по-прежнему сильна.
– Сволочи! Безбожники! Справились с ребенком! Твари! – отчаянно кричала мать ни в чем не повинного Ивана.
Мнишек схватили, скрутив руки, били по ногам, в бесполезных попытках угомонить, но она все сыпала угрозами и оскорблениями. В секунду она нашла балконный выступ, откуда за исполнением приговора наблюдал новоиспеченный царь – Михаил Федорович Романов.
– Не будет жизни рода твоего, детей твоих и внуков! Ни один из рода Романовых никогда, слышишь, никогда не умрет своей смертью и будет продолжаться это, пока все Романовы не сгниют в могиле!
Только сейчас удалось страже ударом в висок заткнуть отчаянную Мнишек, но последние слова ее слышали все, слышал и Романов.
1921 год. Ленинград.
– Имя? Отвечайте на поставленный вопрос, нет смысла затягивать все это.
– Я и не пытаюсь. – Сухо отвечала рыжеволосая девушка, плотного телосложения. У нее были большие глаза, выступающие скулы и чуть крупноватый нос, но мягкие полные губы.
– Анна. Анна Владимировна Романенко. – Раздался высокий, глубокий голос.
– Откуда вы?
– Я приехала сюда к моей тетке, у нее и остановилась. Я из Одессы, Украина, я там живу с от…
– Что вы знаете о царской семье, вам известны какие-либо подробности? – перебил ее следователь.
– Только то, что в 1918 всю семью Романовых расстреляли, правда, не помню, в доме,в доме… как там звали…
– Спасибо, вы должны немного подождать, нужно закончить с формальностями, это не займет много времени, скоро вы будете свободны.
– Да, конечно.
Девушка, назвавшая себя Анной, села на скамью.
«Только то, что в 1918 всю семью Романовых расстреляли, правда, не помню, в доме, в доме…» – звучали в ее голове собственно сказанные ею только что слова. Она лгала, но лгала во спасенье. Она помнила все, все до мельчайших мгновений. Помнила, как около часу ночи ее с отцом, матерью, сестрами и братом, явившиеся в столь позднее время люди проводили в полуподвал. Помнила, как туда вошли люди с оружием. Помнила, каждое слово, зачитываемого приговора. « ...На нас возложена миссия покончить с домом Романовых!» Помнила последние слова отца. «Как? Перечитайте…»Помнила тот момент, когда по команде началась беспорядочная стрельба.
Ее звали не Анной, ее звали Анастасией, Настей Романовой. Романовой, которой удалось выжить в ту роковую ночь…
– Не хотите кофе или чая? Приносим свои извинения за столь долгое ожидание. – К Анастасии подошел молодой солдат приятной наружности.
– Можно мне воду с лимоном? Спасибо…
Анастасия тщательно скрывала не только имя и происхождение, но и царское воспитание, однако манеры, осанка, вежливость всегда были при ней.
Спустя десять минут следователь вернулся в зал ожидания и сообщил княжне о том, что она может быть свободна.
Анна, попрощавшись, спокойно вышла сначала из зала суда, потом из самого здания. На улице было пасмурно и сыро – типичная ленинградская погода. На город опускался вечер, сейчас темнело быстро. Девушка быстрым шагом шла по узким улочкам, выбирая кротчайший путь до дома, в котором, конечно, не жила никакая тетка.
– Стой! Ей, стой, я говорю! – вдруг чей-то голос разрезал вечерний воздух.
Анастасия вздрогнула, но остановилась, медленно повернувшись. Бежать не было смысла. Это был тот самый солдат, предлагавший кофе в зале суда.
– Нас всегда выдают наши привычки, не так ли… Вода с лимоном вместо чая... я знаю об этом пристрастии младшей дочери Романова. Досадно, но должен вам сообщить, что вы не прошли главного испытания. Приносим свои извинения за столь долгое ожидание, княжна! – И с этими словами солдат резким движением вынул из-за пазухи пистолет и нажал на курок, выстрелив в упор.
Белые хлопья падали на промерзшую землю. Белые хлопья, становясь бледно-красными, были последним покрывалом княжны Анастасии.
Первая венчанная русская царица, когда повесили её трёхлетнего ребёнка, предрекла, что за это все Романовы умрут не своей смертью, и их династия истребится.
Первая венчанная Царица
Полячка Марина Мнишек была первой женщиной, венчанной Патриархом Московским на русский престол. И после Марины больше столетия не было в обычае венчать царскую жену на царство, пока Пётр I не повелел исполнить этот обряд над своей супругой Екатериной.
Когда, после убийства мужа, первого Лжедмитрия, она спаслась, ей дали возможность уехать на родину. Но вмешалась политика. «Царь Дмитрий» опять «воскрес»! И хотя это был не он, интересы марининой Отчизны требовали разыграть комедию и признать в нём её законного мужа – Царя. С отвращением помышляла Марина о сожительстве с этим безобразным и нелюбимым субъектом, но её успокоили: она должна лишь на людях показывать, будто состоит в супружестве.
А вскоре Марина обзавелась статным любовником – удалым предводителем донских казаков, уроженцем Западной Украины, атаманом Иваном Заруцким. Тот был одним из больших людей при втором самозванце, «тушинском воре». После того, как тот потерпел поражение и был убит, Заруцкий выбрал новое поприще.
«Ворёнок»
Москва в ту пору призвала на престол польского королевича Владислава и присягнула ему. Это закрывало перед Мариной всякую надежду вернуться на царство, составлявшее предмет её честолюбивых мечт. И её верный рыцарь Заруцкий не пошёл на службу полякам. Он кинул клич донским казакам: освобождать Москву от поляков и посадить на престол венчанную Царицу! А к этому времени у Марины с Заруцким родился сын Иван, которого, в политических целях, объявили сыном «законного Царя Дмитрия».
К Москве в 1611 году подступило Первое ополчение, и одним из его предводителей был Заруцкий. Но ополчение вскоре распалось, причём одним из поводов было нежелание многих русских признавать «ворёнка» новым Царём. Заруцкий продолжал осаждать Москву в одиночку. Осенью 1612 года он вошёл в соглашение с князем Дмитрием Пожарским и помог ему освободить Москву от поляков. Но «Совет всей земли», руководивший Вторым ополчением, наотрез отказался признавать права «ворёнка» и Марины на трон.
Адриана Беджиньска в фильме "Борис Годунов" 1986г.
Земский собор избрал Царём Михаила Романова, и московские воеводы развернули охоту на Заруцкого, Марину и их потомство. В 1614 году их загнали в Астрахань и захватили в плен. Заруцкого посадили на кол. Трёхлетнего «ворёнка» повесили у Серпуховских ворот. Марину заточили в тюрьму, где она и умерла. По наиболее достоверному преданию, её заточили в подвал башни кремля в Коломне, с тех пор называемой её именем. Там её уморили голодом.
Как исполнилось проклятие
Из уст в уста больше трёх столетий передавали, что в тот момент, когда палач выхватил спящего ребёнка из рук Марины, бывшая Царица прокляла род Романовых… Пётр I погубил своего сына-наследника. На его внуке – Петре II – пресеклась прямая мужская линия Романовых. Потомки женских линий династии кончили жизнь трагически или загадочно. Иван VI был с малолетства отстранён от власти и погиб в заключении. Были убиты Пётр III и его сын Павел I. Таинственна судьба Александра I. Возможно, покончил с собой Николай I. Был убит взрывом Александр II. Умер в расцвете лет Александр III. Трагически погиб Николай II со всей семьёй и большинством членов династии…
Фотоматериал использован из свободного доступа Яндекс и является иллюстрацией мыслей автора.
