Спиридов григорий андреевич - биография. Спиридов Григорий Андреевич: краткая биография Сообщение о г а спиридова

Григорий Андреевич Спиридов

Григорий Андреевич Спиридов - выдающийся русский флотоводец, адмирал (1769 год), внёс большой вклад в строительство флота и развитие русского военно-морского искуссттва.

Г.А. Спиридов родился в 1713 году в г. Выборг в семье дворянина Андрея Алексеевича Спиридова (1680 - 1745 годы), служившего во времена Петра I комендантом в г. Выборг - умер 8 (19) апреля 1790 года в Москве, похоронен в своём имении - селе Нагорье Переславского уезда в склепе Преображенской церкви, ранее построенной на его средства.

В 1723 году Спиридов начал службу на флоте волонтёром, в 15 лет после сдачи экзаменов по навигационным наукам был произведён в гардемарины и направлен на Каспийское море, командовал гекботами “ Святая Екатерина “, “ Шах-Дагай “, плавал от Астрахани до Персии, обучаясь у А.И. Нагаева, впоследствии известного адмирала, гидрографа и составителя морских карт. Нагаев был весьма доволен усердием способного моряка. С 1732 года Г.А. Спиридов служил в Кронштадте, где досрочно получил первый офицерский чин мичмана, постоянно находился в плаваниях по Балтийскому морю.

Кронштадтский рейд

В 1738 году, став адъютантом вице-адмирала П.П. Бредаля, участвовал с ним в Азовской экспедиции Донской военной флотилии, которая совместно с сухопутной армией вела войну с Турцией, в этой войне Спиридов отважно действовал во всех морских боях, получил боевую закалку.

В 1741 году он был командирован в Архангельский порт, откуда на одном из построенных кораблей сделал переход в Кронштадт. В течение десяти лет, командуя придворными яхтами и линейными кораблями, стал известен на Балтийском флоте и в Санкт-Петербурге. В 1754 году был произведён в капитаны 3-го ранга и послан в Казань для организации доставки лесов в петербургское Адмиралтейство. В 1775 году он стал членом комиссии по рассмотрению регламента для флота, а в следующем году назначен ротным командиром в Морской шляхетский кадетский корпус. Размеренный ход службы был прерван Семилетней войной 1756-1763 годов. Господство русского флота на Балтийском море способствовало успешной борьбе России с Пруссией на сухопутном театре войны. Участвуя в битвах Балтийского флота Г.А. Спиридов командовал кораблями “ Астрахань “ и “ Святой Николай “, плавал в Данциг и Швецию, к Стральзунду и Копенгагену. В 1761 году он с десантным отрядом в 2000 человек пришёл на помощь генералуи П. Румянцеву, осаждавшему приморскую крепость Кольберг, и заслужил высокую оценку своими действиями. Румянцев характеризовал его как исключительно “ честного и храброго офицера “.

В 1762 году Г.А. Спиридов был произведён в чин контр-адмирала. Командуя Ревельской эскадрой, он прикрывал русские коммуникации на Балтике. После войны он был командиром Кронштадтского и Ревельского портов, затем командовал всем Балтийским флотом. В 1764 году он был произведён в вице-адмиралы.

Талант Г.С. Спиридова как флотоводца во всю проявился в русско-турецкой войне 1768-1774 годов, когда Россия вела борьбу за выход к Чёрному морю. Екатерина II решила подкрепить сухопутную компанию против Турции действиями в Средиземном и Эгейском морях и направила в район Греческого архипелага экспедицию русского флота. Во главе первой эскадры был назначен Спиридов, только что произведённый в адмиралы. 17 июля 1769 года Екатерина II посетила корабли, готовившиеся к отплытию, наградила Спиридова орденом святого Александра Невского и, благословляя к походу, надела ему на шею образ Иоанна Воина. Она приказала выдать офицерам и матросам четырёхмесячное жалованье “ не в зачёт “ и потребовала немедленного выхода эскадры в плавание. Перед Спиридовым стояла очень трудная задача - проложить путь в восточную часть Средиземного моря, совершив туда первый в истории русского флота переход из Балтийского моря.

Корабли Г.А. Спиридова в походе

Переход был осложнён отсутствием собственных баз на пути следования, тяжёлыми погодными условиями, болезнью Спиридова в начале пути. Вследствие повреждения кораблей и вынужденных остановок для ремонта эскадра двигалась медленно. В феврале 1770 года эскадра Спиридова прибыла к полуострову Морея (Пелопонес), вскоре туда подошла и вторая эскадра под командованием Д. Эльфинстона. Под общим руководством графа А.Г. Орлова эскадры начали боевые действия, осложнившиеся трениями между Орловым и Спиридовым, а также недисциплинированностью Эльфинстона. В феврале - мае эскадры высадили несколько десантов на Морее, овладели базами Наварин и Итилон. Турция вынуждена была перенацелить свой флот с поддержки сухопутных войск на борьбу в море, а заодно отвлечь часть сухопутных войск с Дунайского театра военных действий.

Граф А.Г. Орлов

После активного поиска противника русская эскадра (9 линейных кораблей, 3 фрегата, 1 бомбардирский корабль, 17 вспомогательных судов и транспортов, всего 820 орудий) под командованием генерал-аншефа графа А.Г. Орлова обнаружила турецкую эскадру (16 линейных кораблей, 6 фрегатов и до 50 малых судов, всего 1430 орудий, под командой капудан-паши Д. Хасан-бея). Турецкие корабли, построенные в две боевые линии, при этом корабли второй линии стояли в промежутках между кораблями первой линии, стояли на якоре в Хиосском проливе (Эгейское море) в 0,5 мили от берега.

Cражение в Хиосском проливе

Первым обнаружил турок высланный на разведку вместе с двумя мелкими судами линейный корабль “ Ростислав “, которым командовал капитан 1-го ранга В.Ф. Лупандин. Поданный им сигнал “ Вижу неприятельские корабли “ после полудня заметили на русской эскадре. Почти двойное превосходство турок в силах не поколебало стойкости и мужества русских военных моряков. Они горели желанием сразиться с сильнейшим противником, считая, что воюют не числом, а умением. По предложению адмирала Г.А. Спиридова генерал-аншеф А.Г. Орлов принял решение атаковать турецкий флот. Был принят такой план боевых действий: сначала ударить по турецкому авангарду и части центра, посылая по одному русскому кораблю против каждого корабля противника, а затем нанести удар по остальным вражеским кораблям. В полдень 24 июня 1770 года русские корабли начали сближение с противником. Раздались залпы турецких пушек. Однако русские офицеры и матросы, проявляя выдержку и хладнокровие, не отвечали на огонь противника и продолжали сближение до “ мушкетного “ выстрела (около 1-го кабельтова). Неожиданно произошёл неприятный казус. Передний корабль “ Европа “ проскочил назначенное ему место в линии боя. Повернув на правый галс и зайдя за корабль “ Ростислав “, он снова вступил в бой.

Линейный корабль “ Ростислав “

Адмирал Спиридов, рассерженный таким манёвром командира “ Европы “ капитана 1-го ранга Ф.А. Клокачёва, поравнявшись на “ Евстафии “ с “ Европой “, получившей повреждения, крикнул: “ Господин Клокачёв! Поздравляю вас матросом “, тем самым как бы обвинив командира в трусости. Но фактически манёвр Клокачёва был вызван необходимостью и продиктован условиями боя. В последующем ходе боя Клокачёв и экипаж его корабля продемонстрировали мужество и подлинный героизм.

Подвиг линейного корабля “ Евстафий “

Когда огонь трёх неприятельских кораблей обрушился на флагманский линейный корабль “ Евстафий “, его командир капитан 1-го ранга А.И. Круз приказал не отвечать на выстрелы противника. И только после того, как дистанция заметно сократилась, решительно атаковал турецкий адмиральский корабль “ Реал-Мустафа “. Достойный пример мужества и бесстрашия показывал и адмирал Г.А. Спиридов. Увлечённый боем, он, пренебрегая опасностью, со шпагой в руке ходил по верхней палубе, отдавая необходимые команды, а музыкантам приказал “ играть до последнего “. Ядра турецких кораблей повредили паруса и такелаж “ Евстафия “, который, потеряв управляемость, навалился на охваченный пламенем флагманский турецкий корабль. Прогремело русское “ Ура “, матросы и офицеры взобравшись на палубу “ Реал-Мустафы “, вступили в рукопашную схватку с турками, в ходе которой русские моряки сорвали и захватили кормовой флаг турецкого флагмана. Как только адмирал Г.А. Спиридов убедился, что спасти “ Евстафий “ уже невозможно, он приказал перенести свой флаг на корабль “ Три святителя “. Судьбу обоих кораблей решил непредвиденный случай: обвалилась горящая грот-мачта “ Реал-Мустафы “ попав на русский корабль искры вызвали взрыв пороха и боеприпасов. Вслед за “ Евстафием “ взлетел на воздух и турецкий флагман. Этот взрыв и успешная атака русских вызвали панику на турецких кораблях. Турецкая эскадра, потерявшая управление, поспешила убраться в Чесменскую бухту под защиту береговых батарей, выйти оттуда уже не смогла, так как была заблокирована.

На военном совете 25 июня у графа Орлова был принят план Спиридова, заключавшийся в уничтожении турецких кораблей в их собственной бухте. Учитывая скученность кораблей противника, исключавшую для них возможность маневра, адмирал Спиридова предложил уничтожить турецкий флот комбинированным ударом корабельной артиллерии и брандеров, причём главный удар должна была нанести артиллерия. Для атаки противника 25 июня были оборудованы 4 брандера и создан специальный отряд под командованием младшего флагмана контр-адмирала С.К. Грейга в составе 4 линейных кораблей, 2 фрегатов и бомбардирского корабля “ Гром “

контр-адмирал С.К. Грейг

Замысел атаки, разработанный Спиридовым, сводился к следующему. Корабли, выделенные для атаки, пользуясь темнотой, должны были в ночь на 26 июня скрытно подойти к противнику на дистанцию 2-3 кабельтова и, встав на якорь, открыть внезапный огонь: линейные корабли и бомбардирский корабль “ Гром “ - по кораблям, фрегаты - по береговым батареям.

“ Три Святителя “ в Чесменском сражении

бомбардирский корабль "Гром "

Подвиг лейтенанта Д.С. Ильина

Чесменское сражение

В полночь, когда все приготовления к бою были закончены, по сигналу флагмана корабли, назначенные для атаки, снялись с якоря и направились в указанные для них места. Подойдя на дистанцию 2-х кабельтовых (менее 500 м), русские корабли заняли места по установленной для них диспозиции и открыли огонь по турецким кораблям и береговым батареям. “ Гром “ и некоторые линейные корабли вели огнь главным образом брандскугелями (зажигательными бомбами). За линейными кораблями и фрегатами в ожидании команды на атаку были развёрнуты 4 брандера под командованием капитан-лейтенантов Р. Дугдаль, Ф. Мекензи, лейтенанта Д. Ильина и мичмана В. Гагарина. В начале 2-го часа на одном из турецких кораблей от попавшего брандскугеля возник пожар, который быстро охватил весь корабль и начал перебрасываться на соседние корабли противника. Турки пришли в замешательство и ослабили свой огонь. Это создало благоприятные условия для атаки брандеров. В 1 час 15 минут все 4 брандера под прикрытием огня линейных кораблей начали движение на противника. Каждому брандеру был назначен определённый турецкий корабль, с которым он должен был сцепиться. Три брандера по различным причинам не достигли поставленной цели и только брандер лейтенанта Д. Ильина выполнил поставленную задачу. Удачно маневрируя, под огнём противника он подошёл к 84-х пушечному линейному кораблю турок, сцепился с ним и поджёг свой брандер. Команда брандера вместе с лейтенантом Д. Ильиным села в шлюпку и покинула горящий брандер. Вскоре на турецком корабле возник мощный пожар и произошёл взрыв. Тысячи горящих обломков разлетелись по всей Чесменской бухте, распространив пожар почти на все корабли турецкого флота. В это время Чесменская бухта стала похожа на кратер огромного действующего вулкана и ещё долго была освещена багрово-красным заревом. Турецкие корабли один за другим взрывались и взлетали на воздух. “ Легче вообразить,- чем описать ужас, остолбенение и замешательство, овладевшее неприятелем: целые команды в страхе и отчаянии кидались в воду “. В 4 часа русские корабли прекратили огонь. К этому времени почти весь турецкий флот был уничтожен. Из 15 линейных кораблей, 6 фрегатов и 50 вспомогательных судов уцелели и были захвачены русскими в плен лишь один линейный корабль “ Родос “ и 5 галер. Турки потеряли свыше 10000 матросов и офицеров, потери же на судах отряда Грейга составили всего 11 человек.

Победа в Чесменском морском сражении была достигнута благодаря высокой боевой выучке, стойкости и мужеству русских моряков. Чесменский бой имел огромное военно-стратегическое значение. Турецкое командование, лишившись флота, вынуждено было полностью отказаться от наступательных действий против русских в Архипелаге и сосредоточить свои усилия на обороне пролива Дарданеллы и приморских крепостей.

В память о Чесменской победе была выбита медаль, которой были награждены все участники сражения. Граф А.Г. Орлов был награждён орденом Святого Георгия 1-й степени и получил почётное добавление к своей фамилии Чесменский (Орлов-Чесменский), адмирал Г.А. Спиридов получил высший орден Российской империи - Святого Андрея Первозванного, контр-адмирал С.К. Грейг был удостоен ордена Святого Георгия 2-й степени, давший ему прав она потомственное русское дворянство, лейтенант Д.С. Ильин был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени и произведён в капитан-лейтенанты. В Царском Селе (ныне г. Пушкин) был воздвигнут памятник - Чесменская колонна.

Схема расположения кораблей в Чесменском сражении

После победы под Чесмой Г.А. Спиридов в течение трёх лет господствовал в Греческом архипелаге. Он не только осуществлял блокаду Дарданелл, но и приступил к систематическому контролированию коммуникаций противника в Эгейском море с целью пресечения подвоза продовольствия и сырья в Стамбул из Греции. В качестве базы русского флота использовался остров Парос, где были сооружены адмиралтейство и верфь, а также магазины, больницы, церковь. Между блокадным отрядом кораблей и главными силами флота постоянно действовало несколько крейсерских отрядов, полностью перекрывавших Эгейское море в наиболее узкой его части. В 1772 году русский адмирал распространил свои действия на всю восточную часть Средиземного моря, начиная с Ионических остовов и до побережья Египта и Сирии. Совместно с экспедиционными сухопутными силами флот Спиридова вёл активные действия против турецких приморских крепостей и портов Эгейского моря.

В июне 1773 года 60-летний адмирал подал прошение об отставке по состоянию здоровья. В феврале 1774 года он получил разрешение оставить свою должность, а также право на пенсию в размере полного адмиральского жалования. Вернувшись в Россию Г.А. Спиридов прожил ещё 16 лет. Умер в своём имении в селе Нагорье. Провожали его в последний путь местные крестьяне и его верный друг - Степан Хметевский, командир “ Трёх иерархов “ в Чесменском сражении.

Чесменская колонна в Царском Селе (г. Пушкин)

Памятник Д.С. Ильину

Адмирал Григорий Андреевич Спиридов

Сегодня день памяти выдающегося русского флотоводца адмирала Григория Андреевича Спиридова, скончавшегося 8 апреля 1790 года.

Будущий адмирал родился в 1713 г. в семье офицера. Будучи записанным во флотскую службу в 10-оетнем возрасте, Спиридов в 1733 г. был произведен в мичманы, а в 1741 г. уже был командиром линейного корабля. Он участвовал в двух Русско-турецких войнах (1735-39 и 1768-74) и Семилетней войне (1756-63). При осаде Кольберга командовал двухтысячным морским десантом. В 1762 г. Спиридов был произведен в контр-адмиралы и вскоре был назначен главным командиром Ревельского и Кронштадтского портов. Став в 1769 г. адмиралом, он командовал одной из пяти эскадр, впервые совершивших переход из Балтийского моря в Средиземное, для того, чтобы оттянуть часть турецких сил с дунайского театра военных действий.

Перед отходом эскадры в поход, 17 июля 1769 г. Императрица Екатерина II посетила корабли, готовившиеся к отплытию, наградила Спиридова орденом святого Александра Невского и, благословляя к походу, надела ему на шею образ Иоанна-воина. Командуя 1-ой эскадрой русских кораблей (общее командование экспедицией осуществлял граф А.Г.Орлов) Спиридову удалось овладеть Мизитрой и Аркадией, и, одержав победу в Наваринском бою, взять турецкую крепость Наварин. Не менее успешно Спиридов руководил сражением в Хиосском проливе в 1770 г. 26 июня в Чесменской бухте Русский флот под командованием Орлова (а фактически Спиридова, составившего план уничтожения флота) и контр-адмирала С. К. Грейга разбил флот турок. Турки потерпели сокрушительное поражение, потеряв почти все корабли и около 10 тыс. убитыми, ранеными и пленными (в то время как с русской стороны погибло всего 11 человек). В результате блестящей Чесменской победы Русский флот установил свое господство в районе греческого Архипелага, получил возможность блокировать Дарданеллы и вести активные боевые действия на морских коммуникациях Турции. По случаю сей славной победы Спиридов докладывал в Петербург: "Слава Богу и честь Всероссийскому флоту! С 25 на 26-е неприятельский флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили". В честь Чесменской победы Екатерина II велела возвести специальную колонну и церковь, а также выбить памятную медаль с изображением горящего турецкого флота и красноречивой надписью над ним: "Был". Спиридову Императрица пожаловала высокую награду - орден святого Андрея Первозванного. Особой милости удостоился граф Орлов, получивший к своей фамилии почетную приставку - "Чесменский".

Спиридов отличался решительностью действий и личной храбростью, имел большой опыт флотоводца и внес крупный вклад в развитие русского военно-морского искусства периода парусного флота.

В 1774 г. адмирал по состоянию здоровья вышел в отставку. Умер Спиридов в Москве и был похоронен в своем имении - селе Нагорье Ярославской губернии, в склепе церкви, ранее построенной на его средства.

Начал карьеру в русском флоте в 1723 году, стал морским офицером в 1733 году. Участник Русско-турецкой войны (1735—1739), Семилетней войны (1756—1763), Русско-турецкой войны (1768—1774). Прославился разгромом турецкого флота в ходе Чесменского сражения.

Слава богу и честь Всероссийскому флоту! С 25 на 26-е неприятельский флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили. (о битве с турками)

Спиридов Григорий Андреевич

В 1723 начал службу на флоте волонтёром. В 15 лет после сдачи экзаменов по навигационным наукам был произведён в гардемарины и направлен на Каспий; командовал гекботами "Святая Екатерина", "Шах-Дагай", плавал от Астрахани до берегов Персии. С 1732 служил в Кронштадте, где досрочно получил чин мичмана. В 1738 участвовал в Азовской экспедиции Донской военной флотилии. Боевое крещение получил во время русско-турецкой войны 1735-18 СН 1739. В 1741 был командирован в Архангельский порт, откуда на одном из новопостроенных кораблей сделал переход в Кронштадт. В течение десяти лет командовал придворными яхтами и линейными кораблями, стал известен на Балтийском флоте и в Петербурге.

В 1754 Спиридов Г.А. был произведён в капитаны 3-го ранга и послан в Казань для организации доставки лесов в петербургское Адмиралтейство. В 1755 стал членом комиссии по рассмотрению регламента для флота, а в следующем (1756) году назначен ротным командиром в Морской шляхетный кадетский корпус. Отличился в Семилетней войне, командуя кораблём, затем эскадрой. В 1761 был во главе двухтысячного морского десанта при взятии крепости Кольберг. Уделяя большое внимание подготовке морских офицеров, преподавал в Морском корпусе, совмещая эту деятельность с плаванием на боевых кораблях. С 1764 был главным командиром Ревельского, с 1766 - Кронштадтского порта. Во время войны с турками 1768-1774 экспедиция под командованием Орлова А.Г. направилась в Средиземное море.

В 1769 адмирал Спиридов Г.А. был назначен командующим 1-й эскадры и руководил взятием крепости Наварин, ставшей маневренной базой русского флота. 17 ИЛ 1769 Екатерина II посетила корабли, готовившиеся к отплытию, наградила адмирала орденом св.Александра Невского и, благословляя к походу, надела ему на шею образ Иоанна-воина. Она приказала выдать офицерам и матросам четырёхмесячное жалованье "не в зачёт" и потребовала немедленного выхода эскадры в плавание. Перед адмиралом стояла трудная задача - проложить путь в восточную часть Средиземноморья, совершив туда первый в истории русского флота переход из Балтийского моря.

Переход был осложнён отсутствием собственных баз на пути следования, тяжёлыми погодными условиями, болезнью командира в н.пути. Вследствие повреждения кораблей и их вынужденных остановок для ремонта эскадра двигалась медленно. Это вызывало недовольство императрицы, требовавшей от Спиридова Г.А.: "...не допускайте до посрамления перед целым светом.

Вся Европа на вас и вашу эскадру смотрит". Нервничал и генерал-аншеф Орлов А.Г., назначенный главнокомандующим в экспедиции и поджидавший русский флот в Ливорно. 24 ИН 1770 эскадра Спиридова Г.А. одержала победу в Хиосском проливе. Турецкий флот по количеству кораблей почти вдвое превосходил русский, турки имели 1430 орудий, на русских кораблях их было 820. В кильватерной колонне наши корабли авангарда под командованием адмирала пошли на противника перпендикулярно к его боевой линии и атаковали с короткой дистанции авангард и часть центра турок. По сути, русский флотоводец впервые применил способ ведения морского боя, который лишь 35 лет спустя использует в Трафальгарском сражении английский адмирал Нельсон, ставший знаменитостью. Быстрота сближения, сосредоточенный удар, огонь, натиск - и турецкий флот начал терять управление. Его вторая линия при встречном ветре не смогла помочь атакованной первой линии.

26 ИН 1770 в Чесменской бухте по плану Спиридова Г.А. значительно превосходящие силы турецкого флота были полностью уничтожены. В 1771-1773 командовал флотом в Архипелаге. Он не только осуществлял блокаду Дарданелл, но и приступил к систематическому контролированию коммуникаций противника в Эгейском море с целью пресечения подвоза продовольствия и сырья в Стамбул из Греции. В качестве базы русского флота использовался остров Парос, где были сооружены адмиралтейство и верфь, а также магазины, больницы, церковь. М.блокадным отрядом кораблей и главными силами флота постоянно действовали несколько крейсерских отрядов, полностью перекрывавших Эгейское море в наиболее узкой его части.

(1713-1790) Русский адмирал. Руководитель Первой Архипелажской экспедиции российского флота и победоносного Чесменского морского сражения 1770 года.

Энциклопедические издания лаконично сообщают, что Первая Архипелагская экспедиция русского флота, совершенная из Балтийского моря в Эгейское (на восток от Греции) вдоль берегов всей Европы, состоялась в ходе Русско-турецкой войны 1768-1774 годов. Российским морякам и десантникам предстояло оказать помощь национально-освободительному движению народов Балканского полуострова против Османской империи. Помимо политической, перед флотом и армией стояла и чисто военная задача - отвлечь часть сухопутных войск Турции с Дунайского театра военных действий (1-й русской армией здесь командовал фельдмаршал П.А. Румянцев) и с крымского направления. На Крым наступала 2-я русская армия генерал-аншефа В.М. Долгорукова.

Самым ярким событием Первой Архипелагской экспедиции стал Чесменский морской бой, в ходе которого были уничтожены главные силы турецкого флота, причем уничтожены на турецкой территории. Русский флот после этого обеспечил себе господство в Эгейском море, блокировал пролив Дарданеллы, соединяющий Эгейское море с Мраморным, и в течение 1771-1773 годов захватил в плен более 360 торговых судов противника. Все это способствовало заключению с Турцией Кучук-Кайнарджийского мирного договора 1774 года, по которому Османская империя отказывалась от своих прав на Крымский полуостров. Главнокомандующим Архипелагской экспедицией был фаворит Екатерины II граф Алексей Орлов, но истинным руководителем кампании стал адмирал Г.А. Спиридов.

Григорий Спиридов родился в 1713 году в семье майора, служившего комендантом города Выборга под Петербургом. На флотскую службу поступил добровольцем в 10-летнем возрасте. Спустя многие годы, находясь в Эгейском море, адмирал кратко изложил свою биографию в прошении об отставке на имя Екатерины II: «В корабельный флот я, [выходец] из российских дворян, вступил в 1723 году и был при флоте на море пять кампаний для морской практики и в те же годы обучался на берегу навигацким наукам. В 1728 году написан в гардемарины и послан в Астрахань на Каспийском море и от того времени продолжал службу на Балтийском, Азовском, Северном Атлантическом и Средиземном морях... Был прежде под командами, а потом флагманом, командуя эскадрами и флотом в мирные и военные времена, также имел счастье быть в Адмиралтейской коллегии (военном министерстве. - Авт.), был же и главным командиром в Ревельском и Кронштадтском портах... ».

Впервые о Г. Спиридове как о талантливом командире заговорили во время второй осады прусской крепости Кольберг в период Семилетней войны. Тогда, в сентябре 1761 года, Григорий Андреевич командовал сводным сухопутно-морским десантом: «Над оным морским войском, - издал приказ командующий Балтийским флотом вице-адмирал Полянский, - главная команда поручается господину капитану флота Григорию Спиридову, который при оных будет состоять за полковника». После взятия Кольберга командующий сухопутными войсками П.А. Румянцев высоко оценил организаторские способности и личное мужество Г. Спиридова, назвав его в своей аттестации «честным и храбрым офицером».

В 1769 году решено было направить эскадру Балтийского флота на юг, к берегам Турции, Греции и островам Эгейского («Архипелажского») моря. Вице-адмирал Г.А. Спиридов, имевший к тому времени большой опыт морских походов и преподавания в Морском корпусе, неожиданно для многих отказался от руководства эскадрой. Близкие к нему люди знали причину этого решительного поступка. Там, на юге, в итальянском городе Ливорно, обосновался близко стоявший к Екатерине II граф Алексей Орлов. Он был активным участником дворцового переворота 1762 года, в итоге которого Екатерину провозгласили Императрицей. Царский сановник видел себя главным лицом в предстоящих событиях, пожилому же адмиралу не хотелось оказаться в подчинении дилетанта. Екатерина II нашла выход: присвоила Григорию Андреевичу чин полного адмирала и выдала документ, подтверждавший самостоятельность действий флотоводца в Архипелаге. Смягченный вниманием, Г.А. Спиридов согласился возглавить Первую Архипелагскую экспедицию. На войну «за тридевять земель» отправились 26 июля (6 августа) 1769 года в составе семи линкоров, одного фрегата и десяти других судов военного назначения. Помимо корабельных команд численностью 3011 матросов и офицеров, на борту кораблей находились 10 рот десанта числом в 5582 воина.

Путь вокруг всей Европы был и долгим, и сложным: российские корабли еще не ходили так далеко от родных берегов. В результате, к месту сбора дошла только треть судов. В ноябре 1769 года брат А.Г. Орлова Федор, тоже участник кампании, принес Г.А. Спиридову две вести. Одна - о гибели в походе старшего сына адмирала, Андрея Спиридова, вторая - о подчинении эскадры... «главнокомандующему в Архипелажском море А.Г. Орлову». Подчинившись указу Екатерины II, Григорий Андреевич, однако, твердо решил в самые ответственные часы поступить по своему разумению. Так и случилось под портом и крепостью Наварин. Не считаясь с мнением своего «куратора», адмирал выслал сюда флот и десант. В результате эта удобнейшая база на Пелопоннесе была занята 10 (21) апреля 1770 года. Русские моряки взяли богатые трофеи: 42 пушки, 3 мортиры, 800 пудов (пуд равен 16 кг) пороха и много всякого оружия.

Еще раз Г.А. Спиридов блеснул флотоводческим талантом 24 июня (5 июля) 1770 года, приняв бой с превосходившими силами турок в проливе между островом Хиос и Чесменской бухтой. Тогда Григорий Андреевич, пожалуй, впервые в истории русского военного флота решил вначале атаковать авангард противника, а затем уже воевать «линия против линии». Флагманский корабль турок «Реал-Мустафа» удалось взорвать и потопить, но при этом был взорван и русский флагманский линкор «Евстафий». Адмирал Спиридов при этом едва успел перейти на другой корабль - «Три святителя». Непосредственный командир турецкого флота Гассан-паша на 100-пу-шечном линкоре «Капудан-паша» поспешил в Чесменскую бухту, за ним в панике отправились и другие турецкие суда. Озлобленные, запертые в бухте турки хотели сжечь русские корабли с помощью специальных брандеров, начиненных взрывчаткой, но извещенный об этом адмирал Г.А. Спиридов решил действовать так же. В итоге турецкий флот перестал существовать в бухте Чесме в ночь с 25 на 26 июня (с 6-го на 7 июля) 1770 года. Благодаря умелому руководству Г.А. Спиридова, мужеству лейтенанта Д.С. Ильина и всех моряков в бухте тогда сгорели дотла шестнадцать крупных и десятки более мелких турецких кораблей. Министр иностранных дел Османской империи Ресми-Эфенди заявил, что подобные катастрофы «случаются один раз в три столетия».

Адмирал Григорий Спиридов с гордостью докладывал в Адмиралтейств-коллегию (морское министерство): «В ночь с 25 на 26-е флот турецкий атаковали, разбили, разгромили, подожгли, в небо пустили и в пепел обратили. Ныне в Архипелаге пребываем силой господствующей...». Однако мало понимавший в военных и тем более морских делах А.Г. Орлов не смог с максимальной выгодой для России использовать эти победы. Он, например, не двинулся к северу, на Босфор, чтобы выйти затем к Крымскому полуострову с юга. Тем не менее, именно ему, как главнокомандующему, Екатерина II присвоила почетный титул «Орлов-Чесменский».

Терпеливый адмирал Г.Д. Спиридов не стал мириться с такой несправедливостью. Находясь в Эгейском море у острова Парос, Григорий Андреевич 5 (16) июня 1773 года написал прошение «отставить [меня] от военной и статской службы вечно». Императрица возражать не стала.

В 1771-1778 годах на Большом Екатерининском озере Царского Села (ныне город Пушкин Ленинградской области) была сооружена памятная «Чесменская колонна» (автор - архитектор А. Ринальди), а в 1886 году выдающийся русский маринист И.К. Айвазовский написал картину «Чесменский бой».

Военно-морской флот России гордится именами таких замечательных флотоводцев, как Ф. Ушаков, Д. Сенявин, М. Лазарев и П. Нахимов. Каждый из них прославился в сражениях с турками в южных морях и каждый стал наследником и продолжателем исторической победы, одержанной адмиралом Г.А. Спиридовым в Архипелаге.

Григорий Андреевич ушел из жизни в Москве 8 (19) апреля 1790 года и был похоронен в церкви деревни Нагорье Ярославской губернии.

Выдающийся российский флотоводец, полный адмирал (1769 г.).
Долгая военно-морская карьера вела адмирала в Средиземное море - к его главной битве при Чесме. Тогда в течение одной ночи турки потеряли в Чесменской бухте 63 корабля - линейные, каравеллы, галеры, галиоты. Потери турок составили более 10 000 человек. Потери русской объединенной эскадры составили 11 человек: 8 - на линейном корабле «Европа», 3 - на линейном корабле «Не тронь меня»

Будущий флотоводец родился в 1713 г. семье дворянина Андрея Алексеевича Спиридова (1680-1745), служившего во времена комендантом в Выборге. С раннего детства Григорий оказался связан с морем. Уже в 10 лет он был записан вольноопределяющимся на корабль и пять лет подряд выходил в море в качестве волонтера. В 1728 г., сдав экзамены на знание морских наук, он был произведен в гардемарины и вступил на действительную военную службу. Молодой морской офицер был направлен на Каспийское море, в Астрахань, где несколько лет, командуя гек-ботами (трехмачтовыми грузовыми судами) «Св. Екатерина» и «Шах-Дагай», совершал рейсы до берегов Персии. Здесь он участвовал в работах А. И. Нагаева, в будущем известного гидрографа и адмирала, а пока - лейтенанта, производившего опись Каспийского моря.

В 1732 г. Спиридов был переведен в Кронштадт, откуда совершал ежегодные плавания по Балтике. Его усердие к службе не осталось без награды - он досрочно получил чин мичмана. В феврале 1737 г. последовало новое назначение - в Донскую флотилию, где он становится адъютантом «ранга капитанского» ее командира, вице-адмирала П.П.Бредаля. Эта должность позволила Спиридову приобрести первоначальный боевой опыт - флотилия участвовала в борьбе за Азов в ходе русско-турецкой войны 1735-1741 гг.

В 1741 г. Г.А.Спиридов получает назначение в Архангельский порт, и жизнь его на три с лишним десятилетия оказывается связана с северными морями. Дважды ему довелось совершить трудный переход из Архангельска в Кронштадт на только что построенных кораблях (в 1742-1743 и 1752 гг.); после перевода на Балтику он ежегодно совершал плавания из Кронштадта по Балтийскому морю и по Неве. Служба шла успешно - сравнительно молодой моряк неоднократно получал ответственные поручения. Так, в 1747 г. он командовал фрегатом «Россия», на котором отправился в Киль принц Голштинский Август; в 1749 г. его откомандировали присутствовать в московской адмиралтейской конторе; в 1750 г. он командовал придворными яхтами.

В 1754 г. Спиридов, уже капитан 3 ранга, был послан в Казань для организации доставки корабельного леса в петербургское Адмиралтейство. Несмотря на то, что он не испытывал особого желания принимать на себя это ответственное поручение, выполнил он его вполне успешно, и по возвращении из Казани, в 1755 г., стал членом комиссии по рассмотрению регламента для флота, а в следующем году был назначен ротным командиром в Морской корпус.

Ежегодные плавания обогатили опыт Спиридова как морского офицера, но его (и всего Балтийского флота) боевой опыт был мал. Лишь в 1760-1761 гг. Г.А.Спиридову впервые довелось участвовать в масштабной военной операции - борьбе за померанскую крепость Кольберг в ходе Семилетней войны. Эта мощная крепость была окружена рвом и болотами, среди которых располагались отдельные выдвинутые верки, на возвышенности, господствующей над местностью, находилась цитадель. Для русской армии овладение Кольбергом имело большое значение, так как она приобрела бы тем самым стратегически выгодный плацдарм в Померании и возможность снабжения армии морским путем, более дешевым и быстрым, чем сухопутная дорога через Польшу.

Первая попытка взять Кольберг была предпринята еще в 1758 г., но окончилась неудачей. И вот в 1760 г. осада повторилась. Спиридов участвовал в ней, командуя кораблем «Св. Дмитрий Ростовский»; в походе его сопровождали малолетние сыновья, 8 и 10 лет от роду. Эта попытка тоже окончилась неудачей - несмотря на значительные силы, стянутые к крепости, между сухопутными и морскими силами отсутствовало взаимодействие, к тому же слухи о подходе на помощь осажденным 6-тысячного прусского корпуса генерала Вернера произвели смятение в стане осаждающих, и русская армия поспешно отошла от города.

Наконец, в конце лета 1761 г. действия против «досадной нам крепостцы» возобновились, причем теперь против нее действовал 15-тысячный корпус . В помощь ему к Кольбергу прибыл соединенный русско-шведский флот в составе 24 линейных кораблей, 12 фрегатов и бомбардирских кораблей, большого количества транспортных судов под командованием вице-адмирала А.И.Полянского, доставивший 7-тысячное подкрепление. Уже сама численность войск показывает, сколь большое значение придавалось овладению Кольбергом. Спиридов в этой кампании командовал кораблем «Св. Андреи Первозванный». Блокада крепости со стороны моря продолжалась с 14 августа по 26 сентября. Бомбардирские корабли, на которых находился командующий Кронштадтской эскадрой С.И.Мордвинов, были поставлены против неприятельских батарей. В помощь осадному корпусу был высажен двухтысячный десант, начальство над которым было поручено «г-ну флота капитану Григорию Спиридову». Этот отряд сначала участвовал в выгрузке провианта, а затем был направлен в бой, причем командир его вновь проявил себя с самой лучшей стороны. Мордвинов писал императрице, что он «неоднократно о храбрых поступках флота капитана Спиридова слышал, в чем и данный ему Спиридову от гр. Румянцева аттестат засвидетельствует». Однако увидеть итог операции - падение Кольберга - ни Мордвинову, ни Спиридову не довелось: недостаток в провианте и в дровах заставил флот в середине октября возвратиться в Кронштадт.

В 1762 г. Спиридов, произведенный в контр-адмиралы, командовал эскадрой, отправленной в крейсерство к берегам Померании. Эскадра стала на рейде в Кольберге, откуда по два корабля поочередно отправлялись в плавание. Служба шла спокойно, ни захватывать чужие транспорты, ни охранять свои необходимости не было - военные действия уже прекратились. В августе 1762 г. эскадра в составе 7 кораблей вернулась в Ревель, вошла в гавань и там разоружилась.

И вновь спокойное и стабильное продвижение по службе. 4 мая 1764 г. Спиридов был произведен в вице-адмиралы, командовал Кронштадтской эскадрой. Затем, с июля того же года, заменил заболевшего адмирала Полянского в качестве командира Ревельского флота, а в октябре, после смерти Полянского, стал главным командиром Ревельского порта. В этой должности он оставался год - в декабре 1765 г. он был переведен главным командиром порта в Кронштадт. В 1768 г. он присутствовал при опытах по новой системе оснастки и парусов, разработанной С.К.Грейгом на основе английской системы, и должен был дать по ней официальное заключение. Мнение Спиридова отличалось взвешенностью: новая система, облегчая оснастку, действительно увеличивала ход судна; но она была применима далеко не на всех кораблях. Поэтому капитанам кораблей было предложено самостоятельно решать вопрос, вводить ли на своем корабле новшество или оставить все по старинке.

Такова была морская карьера Г.А.Спиридова к моменту начала русско-турецкой войны 1768-1774 гг., которая стала его звездным часом. Когда в Петербурге по проекту был составлен смелый и широкий план комбинированных действий на суше и на море у турецких берегов, имевших целью поднять против турок население Балканского полуострова и Архипелага, командовать эскадрой было поручено Спиридову.
Цели похода держались в тайне, подвыпившие матросы на берегу говорили о походе на Азов. 4 июня 1769 г. Спиридов был произведен в адмиралы и официально назначен командующим над снаряженным для похода флотом.

Секретный указ от 20 марта 1769 г. гласил:
«Мы поручили нашему вице-адмиралу Спиридову некоторую экспедицию, чего ради адм. коллегия имеет чинить ему по его требованию всевозможные
вспоможения»

Как оценивать это назначение? Французский дипломат и политический писатель К. Рюльер характеризовал Спиридова как человека прямого, простого и мужественного, нрава грубого, но легкого. По его мнению, своим возвышением Спиридов обязан братьям Орловым, которых знал, когда сам он был морской унтер-офицер, а они были сержантами. Он возвысился вместе с ними, хотя был совершенно лишен опыта и таланта, и оставался командующим флотом только по имени, оставляя труды англичанину Грейгу, а славу - графу Орлову.

Малоспособным человеком именовал Спиридова и другой француз, историк конца XVIII в. Ж.А.Кастера. К сожалению, с ними частично соглашается и отечественный историк Вл. Плугин, характеризуя Григория Андреевича как «почтенного, но вполне заурядного служаку».

Несомненно, все эти характеристики имеют истоком враждебное отношение правительства Франции к Средиземноморской экспедиции русского флота и ее руководителям. Конечно, Спиридов не мог быть обязанным своей карьерой Орловым, хотя бы потому, что в год рождения старшего из них, Ивана (1733), ему было уже 20 лет и 10 из них он нес морскую службу. Это не исключает, разумеется, того, что он был с Орловыми знаком, и они могли содействовать его продвижению на более поздних этапах карьеры. Но и до Орловых было кому замолвить за него слово - Бредаль, Мордвинов, Полянский… Все это достаточно заметные фигуры в русском флоте того времени, и все они ценили усердие и таланты Григория Андреевича. Что касается опыта, которого якобы был лишен Спиридов, то здесь следует сделать оговорку - и принципиально важную. На своем многотрудном пути к адмиральскому званию он служил на всех морях, где Россия имела хоть какие-то морские формирования. Он прошел весь путь морского служения, начиная с самых нижних чинов; к моменту Чесмы его служба длилась почти полвека. Он выполнял ответственные поручения Адмиралтейства. Можно ли говорить об отсутствии опыта у такого человека? Недостаток опыта, который ему приписывают, был не его личным недостатком, а недостатком всего русского флота, который прежде никогда не совершал дальних морских походов. Но винить в этом самого Спиридова или кого-либо еще - бессмысленно и несправедливо. Покровительствовали ему Орловы или нет, но на тот момент Спиридов, несомненно, был наиболее достойной фигурой для руководства походом к берегам Турции.

Задача, поставленная перед эскадрой, была трудная - флот не был приспособлен к такому долгому походу, многие суда подтекали. Для предотвращения течи подводную часть кораблей срочно стали обшивать дюймовыми досками с прокладками из овечьей шерсти; работа шла ускоренными темпами - императрица торопила с выступлением в поход. Наконец, 18 июня государыня лично осмотрела готовые в путь суда, и в ту же ночь эскадра снялась с якоря. Всего в плавание вышли 7 линейных кораблей (84- и 66-пушечных), 36-пушечный фрегат и 7 мелких судов. Сам Спиридов держал флаг на «Евстафии». Рескрипт императрицы предписывал ему «привезти сухопутные войска с парком артиллерии и другими военными снарядами для содействия графу Орлову, образовать целый корпус из христиан к учинению Турции диверсии в чувствительнейшем месте; содействовать восставшим против Турции грекам и славянам, а также способствовать пресечению провоза в Турцию контрабанды». Таким образом, полномочия Спиридова были велики - он мог самостоятельно выдавать каперские свидетельства, мог издавать манифесты к «варварским республикам для отвлечения их от турецкого повиновения»; на чрезвычайные расходы ему выдали 480 тыс. рублей.

Плавание было трудным. Еще в Балтийском море эскадру сильно трепали штормы - «наступили столь сильные и мрачные погоды с большой стужею, что редко когда половину эскадры видеть было можно». Приходилось делать долгие остановки для сбора отставших и ремонта пострадавших от бурь судов. Еще хуже было то, что команды были непривычны к таким долгим плаваниям - от перемены воздуха, влажности, холода, качки, плохого питания матросов косили болезни. К 25 сентября на эскадре было уже свыше 600 больных, более сотни человек умерло; 83 человека умерли во время долгой стоянки в английском порту Халл. В этих условиях Спиридов принял единственно правильное решение - разрешил капитанам кораблей продолжать дальнейший путь «по способности», назначив точку рандеву в Гибралтаре (позже он перенес место сбора в Порт-Магон на острове Минорка). Сам он 10 октября отплыл из Халла с четырьмя кораблями и 18 ноября наконец добрался до Порт-Магона на своем «Евстафии»; остальные корабли отстали во время плавания.
Наступили месяцы ожидания. К концу декабря подтянулись еще 3 линейных корабля и 4 мелких судна; последние корабли подошли лишь в мае 1770 г. Они были в плачевном состоянии- «редко кто не требовал, от претерпевания жестоких бурь и валов, нужного исправления». Сам Спиридов, чье здоровье никогда не отличалось крепостью, почти в каждом письме жаловался на слабость и болезни. Он в это время пережил личную трагедию - умер его младший сын, зачисленный (как и его брат) в Архипелагскую экспедицию «ради практики в дальних вояжах».

Задержка флота у Порт-Магона сыграла роковую роль в реализации далеко идущих планов А.Г.Орлова - она позволила туркам усилить свои гарнизоны, снабдить их запасами продовольствия и принять другие меры к тому, чтобы помешать успеху освободительного восстания на Балканах. И все-таки в феврале - марте 1770 г. эскадра смогла перейти к активным действиям, сперва сухопутным, а затем и морским. По мнению Спиридова, надлежало прежде всего укрепиться на побережье, а уж затем поднимать всеобщее восстание. Поэтому 24 марта 1770 года он отправил отряд судов (два линейных корабля - «Иануарий» и «Три Святителя» и зафрахтованный Орловым венецианский 20-пушечный фрегат «Св. Николай») под общим командованием бригадира артиллерии Ивана Абрамовича Ганнибала (двоюродного деда А.С.Пушкина) к Наварину. 10 апреля 1770 г. крепость Наварин пала. Русские моряки завладели одной из самых удобных баз на Пелопоннесе - в ее гавани мог бросить якоря флот любого размера, узкий вход в нее был защищен укреплениями с обеих сторон.

Однако успех этот не получил дальнейшего развития. В результате просчетов при планировании сухопутных операций турки смогли разбить десантные отряды, оттеснить их к Наварину и начать осаду крепости с суши. В то же время стало известно, что большая турецкая эскадра готовится атаковать русских с моря. В этих условиях Наваринская гавань могла стать для флота ловушкой, и Спиридов с четырьмя линейными кораблями был направлен на соединение со второй русской эскадрой, которую привел адмирал Д. Эльфинстон. Однако здесь в дело вступил человеческий фактор: Эльфинстон, не желая подчиняться Спиридову, высадил десант, который по суше направился к Наварину, а сам, узнав, что вражеский флот находится в бухте Наполи-ди- Романья, направился туда. Это была губительная самоуверенность: он имел всего лишь три линейных корабля, один фрегат и три транспорта. Турецкая эскадра, которую он увидел 16 мая 1770 года, насчитывала свыше двадцати вымпелов, из них 10 линейных кораблей и 6 фрегатов. Тем не менее русская эскадра двинулась вперед и вступила в бой с передовыми кораблями турок.

Не выдержав артиллерийского огня, турки отступили под защиту орудий крепости Наполиди-Романья. Эльфинстона спасла случайность: турки почему-то не решились сразу атаковать русский флот - может быть, они сочли его за авангард всех русских сил. Как бы то ни было, Эльфинстон осознал невозможность сражения с турецким флотом, находящимся под защитой береговых батарей, отошел на безопасное расстояние и двинулся на соединение со Спиридовым.

22 мая эскадры Эльфинстона и Спиридова, который попутно принял к себе на борт десант, высаженный Эльфинстоном, благополучно соединились, и между адмиралами состоялось выяснение отношений. Эльфинстон, несмотря на то, что по чину был младше Спиридова, заявил, что считает себя равным ему. Не придя к согласию, адмиралы тем не менее перешли к совместным действиям, стараясь навязать туркам бой. Однако все попытки были тщетны. Тем временем 11 июня, к ним присоединился А.Г.Орлов, который, обнаружив «командиров между собою в великой ссоре, а под-командных в унынии и неудовольствии», поднял на «Трех Иерархах» кайзер-флаг, означавший, что все приказания, идущие с этого корабля, отдаются именем императрицы.

В конечном счете в районе острова Милос собралась вся русская эскадра - корабли, которые подтянулись из разных мест и были готовы к морской баталии. Узнав, что турки группируют свои силы за островом Паросом, эскадра двинулась туда - но противника там уже не было. Замысел турок состоял в том, чтобы заманить русский флот в лабиринты Архипелага с его множеством островов, тем временем стянуть все свои силы - и нанести решительный удар. Правда, капудан-паша Ибрагим Хасан-эд-дин был известен своей нерешительностью, но его помощник, алжирец Гассан-паша, фактический руководитель турецкого флота, опытный моряк и храбрый флотоводец, обещал султану уничтожить русский флот, подведя свои суда вплотную к русским кораблям и взорвав свои крюйт-каморы, что поведет к гибели как турецких, так и русских кораблей вместе с людьми. Тогда большинство турецкого флота, численно значительно превосходящего русский, останется целым и победит. Если даже военнопленные, со слов которых это было известно, что-то преувеличивали, план этот очень напоминал то, что в дальнейшем осуществил русский флот при Чесме.

23 июня объединенная русская эскадра после разведки, выяснившей местонахождение турецких судов, подошла к проливу между островом Хиос и входом в Чесменскую бухту на побережье Малой Азии. Здесь команды кораблей получили возможность увидеть почти весь турецкий флот: шестнадцать линейных кораблей (один 100-пушечный, один 96-пушечный, четыре 74-пушечных, восемь 60-пушечных, две 50-пушечные каравеллы), шесть 40-пушечных фрегатов, до шестидесяти бригантин, шебек, полугалер и других судов. На их борту находилось 15 тысяч человек и 1430 орудий. Русская эскадра уступала врагам по численности почти вдвое, насчитывая всего девять линейных кораблей, три фрегата, три пинка, один пакетбот (второй разбился у берегов Морей), тринадцать зафрахтованных и призовых судов, на которых было 6500 человек и 608 орудий. О своих впечатлениях от этого зрелища главнокомандующий Алексей Орлов писал императрице: «Увидя такое сооружение, я ужаснулся и был в неведении, - что мне предпринимать должно?»

В ночь на 24 июня на «Трех Иерархах» собрался совет, в котором участвовали Алексей и Федор Орловы, Г.А.Спиридов, Д.Эльфинстон, С.К.Грейг и генерал Ю.В.Долгоруков. На совете был разработан план атаки турецкого флота: кильватерной колонной спуститься на противника почти параллельно его боевой линии и атаковать с короткой дистанции (50-70 м). План этот был смелым и новаторским, он ломал привычные каноны линейной тактики, и именно в этом была его сильная сторона. Итак, в соответствии с диспозицией утром 24 июня русская эскадра двинулась на неприятеля.

Первая колонна (авангардия) находилась под командованием самого Г.А.Спиридова. Ее составляли флагманский линейный корабль «Евстафий» под командованием капитана 1 ранга А.И.Крузе, линейный корабль «Европа» (командир капитан 1 ранга Ф.А.Клокачев), и линейный корабль «Три Святителя», (командир капитан 1 ранга С.П.Хметевский).
Вторая колонна (кордебаталия) шла под флагом главнокомандующего А.Г.Орлова. В нее входили линейный корабль «Три Иерарха» (командир капитан-бригадир С.К.Грейг), линейный корабль «Иануарий» (командир капитан 1 ранга И.А.Борисов), линейный корабль «Ростислав» (командир капитан 1 ранга В.М.Лупандин).

Наконец, третьей колонной (арьергардией) командовал Д.Эльфинстон, под началом которого были линейный корабль «Не тронь меня» (командир капитан 1 ранга П.Ф.Бешенцов), линейный корабль «Святослав» (командир капитан 1 ранга В.В.Роксбург) и линейный корабль «Саратов» (командир капитан 2 ранга А.Г.Поливанов). Остальные суда под общим командованием бригадира И.А.Ганнибала должны были прикрывать фланги атакующих колонн.

Нужно отдать должное противнику: турецкий флот за ночь хорошо приготовиться к бою. По наблюдению С.К.Грейга, «турецкая линия баталии была превосходно устроена, расстояние между кораблями было не более длины двух кораблей». Флот турок был построен в две линии: 10 линейных кораблей в одной линии, 7 линейных кораблей, 2 каравеллы и 2 фрегата - в другой, при этом расставлены они были в шахматном порядке, так, чтобы суда второй линии занимали промежутки между судами первой и могли вместе с ними вести огонь всем бортом. Таким образом, русские корабли попадали под одновременный огонь примерно 700 орудий.

При сближении с врагом Спиридов применил своего рода «психическую атаку»: суда шли на противника в полном молчании, не открывая огонь. Это молчание при постоянном возрастании напряжения (а сближение длилось 4 часа, с 8 до 12 часов!) должно было само по себе привести турок в замешательство и недоумение. Расчет адмирала полностью оправдался: у турок сдали нервы, и они открыли огонь по русской эскадре, как только та приблизилась на расстояние выстрела. Русские корабли ответили на это молчанием: приказ был не открывать огня ранее сближения с турками на пистолетный выстрел. Только после выхода на эту дистанцию корабли открыли ответный огонь.

Первой приблизилась к врагу «Европа». Развернувшись бортом, она дала залп и медленно двинулась вдоль всей турецкой линии. Однако неожиданно ее капитан повернул на правый галс и вышел из линии. Спиридов, увидевший это и не знавший о причине такого маневра, яростно крикнул со своего мостика: «Господин Клокачев! Поздравляю вас матросом!» Однако Клокачев виноват не был: лоцман-грек предупредил его о камнях, которые лежали у него прямо по курсу. «Евстафий» занял место «Европы». «Евстафий» стал головным в авангарде, и на него немедленно обрушился огонь с трех неприятельских кораблей. Г.А.Спиридов в парадной форме, при всех орденах и с обнаженной шпагой, расхаживал на шканцах и хладнокровно руководил боем, подбадривая матросов.

На юте корабля гремела музыка: под вражеским огнем оркестр выполнял приказ адмирала: «Играть до последнего!»

Сосредоточенный огонь неприятеля перебил на «Евстафии» снасти и лишил его способности самостоятельно передвигаться. Корабль стал дрейфовать в сторону турецкого флота - его сносило прямо на флагманский турецкий корабль «Реал-Мустафа». При этом он ни на минуту не прекращал огня, направленного на вражеский флагман. Когда «Евстафий» уперся в него бушпритом, русские и турецкие матросы схватились в ожесточенном рукопашном бою. Одному из матросов «Евстафия» удалось пробиться к кормовому турецкому флагу. Он попытался сорвать его - но правая рука была тотчас же перебита; он повторил попытку левой рукой - то же самое. Тогда он вцепился во вражеский флаг зубами - и сорвал-таки его! Изодранный флаг был доставлен Спиридову.

В час дня огонь единорогов «Евстафия» вызвал пожар под шканцами «Реал-Мустафы». Гассан-паша, чтобы избежать плена, на шлюпке, поджидавшей у противоположного борта, ретировался на 100-пушечный корабль «Капудан-паша», а пожар на «Реал-Мустафе» продолжал разгораться, угрожая теперь и «Евстафию». В этих условиях Спиридов как старший флагман, руководивший боем, в соответствии с требованием Морского устава принял решение покинуть судно и перенести свой флаг на «Три Святителя».

Едва шлюпка успела отвезти Спиридова и Федора Орлова, как рухнула охваченная огнем грот-мачта «Реал-Мустафы», и горящие обломки ее попали в открытую крюйт-камеру «Евстафия». Раздался взрыв огромной силы, а через некоторое время - второй: «Реал-Мустафа» разделил участь «Евстафия». Из всего экипажа «Евстафия» спаслись лишь его командир, капитан 1 ранга Круз, израненный и обожженный, но удержавшийся на воде за обломок мачты, 9 офицеров и 51 матрос.

Взрыв «Реал-Мустафы» вызвал панику в рядах турецкого флота. Корабли стремились отойти подальше от страшного места, чтобы не загореться, и в беспорядке отходили в Чесменскую бухту. При этом паника была явно несоразмерна реальной ситуации - был потерян только один корабль, Гассан-паша спасся с взорвавшегося корабля и нашел пристанище на «Капудан-паше», откуда вполне мог руководить боем. Но и у команды этого корабля настроение было отнюдь не боевое: примерно за час до взрыва «Реал-Мустафы» он попал под ураганный огонь с «Трех Иерархов», причем из-за неудачного маневра при снятии с якоря минут пятнадцать стоял под опустошительными продольными выстрелами с русского корабля. Сумятицу на турецких кораблях усиливало то, что многие из них в бегстве сталкивались друг с другом. Примерно в половине второго Гассан-паша вывел из боя последние корабли и увел их в Чесменскую бухту.

Итак, в результате боя, длившегося примерно два часа, турецкая эскадра была полностью деморализована. Однако численное превосходство по-прежнему оставалось на ее стороне. Кроме того, из-за безветрия буксируемые гребными галерами неприятельские суда легко ушли от русской эскадры, не имевшей гребных галер. У противника оставалось также преимущество в скорости хода. Однако русские корабли надежно перекрыли выход из бухты, а бомбардирский корабль «Гром» уже в 17.00 начал обстрел турецкой эскадры из мортир и гаубиц. Бомбардировка, в которой участвовали линейные корабли «Святослав» и «Три Иерарха» и пакетбот «Почтальон» продолжалась и весь день 25 июня, еще больше усиливая деморализацию турок.

Через сутки после боя в Хиосском проливе, 25 июня, в пять часов дня под председательством главнокомандующего графа Алексея Орлова на линейном корабле «Три Иерарха», на котором он держал кайзер-флаг, собрался военный совет. Моряки настаивали на решительных и немедленных действиях, чтобы не упустить благоприятный момент вынужденной парализованности противника в тесной бухте. План разгрома турок был предложен Г.А.Спиридовым и И.А.Ганнибалом. Его идея была проста: использовать в качестве брандеров транспортные суда, сопровождавшие эскадру и не представлявшие значительной ценности. Надо было нагрузить их горючими материалами (смолой в бочках, селитрой, серой в парусиновых шлангах), а палубу, рангоут и борта пропитать скипидаром. Такой брандер представлял собой смертельную опасность, если бы сумел подойти к вражескому кораблю и зацепиться за него. Для этого к бушприту и нокам рей прикреплялись крючья, которыми его команда старалась зацепить за фальшборт и надстройки неприятельского судна. Снаряжение брандеров и подбор их командиров были поручены бригадиру Г аннибалу.

Для осуществления этого замысла требовались хладнокровные и опытные офицеры, не боявшиеся рискнуть жизнью. Первыми откликнувшимися на призыв Ганнибала были капитан- лейтенант Р.К.Дугдаль, лейтенанты Д.С.Ильин и Т.Мекензи (в дальнейшем - адмирал, именем которого названы высоты в окрестностях Севастополя) и мичман князь В.А.Гагарин. Команды брандеров тоже набирались из добровольцев.

Наступила ночь на 26 июня 1770 г. Погодные условия не благоприятствовали атаке: море было залито лунным светом. С русских судов вполне отчетливо было видно, что делает турецкий флот в бухте, куда накануне он бежал под прикрытием береговых батарей. Русские видели в свои подзорные трубы, что турецкий флот «стоит в тесном и непорядочном стоянии»: одни носами на NW (северо-запад), другие - на NO (северо-восток), «а к нам боками, несколько ж их в тесноте стоят за своими к берегу, так как в куче». Для обеспечения успеха операции были выделены линейные корабли «Ростислав», «Европа», «Не тронь меня» и «Саратов», фрегаты «Надежда Благополучия» и «Африка» и бомбардирский корабль «Гром». Этому отряду под общим командованием С.К.Грейга надлежало войти в Чесменскую бухту и, вступив в бой с неприятельским флотом, вызвать смятение на турецких кораблях, отвлечь их внимание на себя, открыв этим дорогу брандерам.

В 23.30 первым двинулся на сближение с турецким флотом Ф.А.Клокачев на своей «Европе», к часу ночи занял свое место согласно диспозиции «Ростислав», подтянулись и другие корабли. Метким огнем с бомбардирского судна «Гром» в начале второго был подожжен один из турецких кораблей, стоящих в центре бухты, с него огонь перекинулся на стоящие рядом суда. В это время по сигналу с «Ростислава» в атаку пошли брандеры. Первым был выпущен брандер капитан-лейтенанта Дугдаля; однако он не успел пройти и половины расстояния, разделявшего русскую эскадру и первую линию турецкого флота, как был замечен противником; пришлось преждевременно взорвать его и вернуться на «Три Иерарха». Вторым пошел брандер лейтенанта Мекензи. Он достиг первой линии неприятельских судов, но из-за неудачного маневра его прижало к борту уже горевшего турецкого корабля. Команда успела покинуть брандер и высадиться на берег. Там Мекензи захватил несколько мелких турецких судов, с которыми и вернулся к своим.

Третье зажигательное судно повел лейтенант Дмитрий Сергеевич Ильин. К этому моменту турки, вначале ошеломленные пожарами, возобновили ураганный артиллерийский огонь по русским кораблям отряда. Грейг был вынужден, в свою очередь, возобновить стрельбу, и брандер очутился между двух огней! Лейтенант Ильин все же пробрался к цели. Он вплотную подвел свое суденышко к борту 84-пушечного турецкого корабля. Русские матросы крепко прицепили брандер к фальшборту турецкого корабля, затем подтянули шлюпку, спустились в нее. Тогда Ильин поджег брандер и спрыгнул в шлюпку сам. Пламя, охватившее брандер, уже ползло к рангоуту турецкого корабля, а команда его не предпринимала никаких мер для предотвращения катастрофы. Впоследствии Гассан-паша говорил, что он принял брандер Ильина за дезертира с русской эскадры, решившего сдаться в плен. Это впечатление создалось у него, когда русские открыли огонь как бы вдогонку брандеру, и поэтому он приказал не стрелять по брандеру Ильина.

После поджога своего брандера Ильин, спрыгнув в шлюпку, приказал матросам повременить грести, встал во весь рост лицом к неприятелю и, только когда убедился, что «большой корабль в огне, и пламя к парусам пришло, и оные все мачты, стеньги и реи загорелись», скомандовал грести. Взрыв страшной силы он услышал, уже находясь у своих: это одновременно взорвались и брандер, и турецкий корабль. Взрывом разметало пылавшие обломки по рейду и на палубы других неприятельских кораблей…
Хотя четвертый брандер мичмана Гагарина можно было уже не посылать, он все же был послан. Гагарин поджег его на полпути и, пересев в шлюпку, поспешил выбраться в безопасное место.

После этого корабли Грейга возобновили огонь - но это было уже излишним, турецкий флот погибал и без этого. Сам Грейг записал в «Собственноручном журнале»: «Пожар турецкого флота сделался общим к трем часам утра. Легче вообразить, чем описать ужас и замешательство, овладевшие неприятелем! Турки прекратили всякое сопротивление даже на тех судах, которые еще не загорелись. Большая часть гребных судов затонула или опрокинулась от множества людей, бросавшихся в них. Целые команды в страхе и отчаянии кидались в воду, поверхность бухты была покрыта бесчисленным множеством несчастных, спасавшихся, топя один другого. Немногие достигали берега, цели отчаянных усилий. Страх турок был до того велик, что они оставляли не только суда, еще не загоревшиеся, и прибрежные батареи, но даже бежали из замка и города Чесмы, оставленных уже гарнизоном и жителями».

Пожар турецкого флота и взрывы кораблей продолжались до 10 часов утра. К этому времени вода в бухте представляла собой густую смесь пепла, грязи, обломков и крови.
Потери турок были огромны: в течение ночи сгорели шестьдесят три судна - линейные корабли, каравеллы, галеры, галиоты. Более десяти тысяч человек, две трети личного состава турецкого флота, погибли в огне. При этом в ходе боя в бухте русская объединенная эскадра потеряла одиннадцать человек: 8 на линейном корабле «Европа», 3 на линейном корабле «Не тронь меня».

После победы Спиридов докладывал в Петербург в Адмиралтейств-коллегию ее президенту графу Чернышову: «Слава Богу и честь Всероссийскому флоту! С 25-го на 26-е неприятельский флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили, и оставили на том месте престрашное позорище, а сами стали быть во всем Архипелаге нашей Всемилостивейшей Государыни господствующи»

В честь Чесменской победы Екатерина II велела возвести специальную колонну и церковь, а также выбить памятную медаль с изображением горящего турецкого флота и красноречивой надписью над ним: «БЫЛ». Спиридову императрица пожаловала высокую награду - орден Святого Андрея Первозванного. Особой милости удостоился А. Орлов, получивший к своей фамилии почетную приставку - «Чесменский».

«Когда, по манию его, бросал перун Орел, в превыспренной отваге,
Флот турков при Чесме - сжег Росс в Архипелаге,
Тогда Орлов-Зевес, Спиридов - был Нептун!»
Г. Р. Державин

Чесма была высшим достижением Г. А. Спиридова и крупнейшим успехом за время Архипелагской экспедиции. В развитие этого успеха Спиридов предлагал немедленно, пока враг не опомнился, двинуть флот к проливам и через Дарданеллы, Мраморное море и Босфор выйти в Черное море. С этим планом были согласны все моряки, однако Орлов настоял на своем, и к Дарданеллам отправился Д. Эльфинстон с задачей блокировать их и не допустить подвоза подкреплений к острову Лемнос, где главные силы русских осаждали крепость Пелари. Эльфинстон с поставленной задачей не справился, более того, разбил на камнях самый большой русский корабль «Святослав». Лишь после этого Орлов отрешил его от командования и отправил в Россию. В своем приказе он писал: «Необходимые нужды для пользы службы Ее Императорского Величества принудили меня отделенную эскадру господина контр-адмирала Эльфинстона соединить с эскадрой, под моим ведением находящейся, и препоручить обе в точную команду его высокопревосходительства господина адмирала Григория Андреевича Спиридова, о чем господа начальники судов да будут известны ».

Следствием должностного преступления Эльфинстона было то, что русскому флоту пришлось прекратить действия на Лемносе, куда подошли прорвавшие слабую теперь блокаду Дарданелл турецкие подкрепления, и искать новую базу. Выбор пал на порт Аузу на острове Парос, который был занят в середине ноября 1770 г. Вскоре после этого Орлов временно оставил флот, отправившись на лечение, а Спиридов остался в качестве главнокомандующего. Он превратил Парос в хорошо обустроенную базу флота: здесь был устроен док для ремонта кораблей, возведены укрепления, сухопутные войска расположились лагерем. Сюда подходили подкрепления из Кронштадта - к лету 1771 г. флот состоял уже из 10 линейных кораблей, 20 фрегатов, 2 бомбардирских и значительного числа более мелких судов. Небольшие отряды постоянно уходили с Пароса в крейсерство, захватывая торговые суда. За 1771 г. на морских коммуникациях противника таких судов было захвачено около 180.

В начале 1771 г. Г.А.Спиридов принял в русское подданство 18 островов Архипелага, причем мечтал сохранить некоторые из них за Россией и по окончании военных действий. По его мнению, англичане или французы «не один миллион червонцев с радостью бы дали» за обладание такой военной базой в Средиземном море, как Парос и порт Ауза. К сожалению, соображения Г.А.Спиридова не заинтересовали ни А.Г.Орлова, ни П.А.Румянцева, возглавлявших русскую делегацию на переговорах о мире.

В 1772 г. русский флот продолжал боевые действия, которые, однако, не достигали прежней интенсивности. Его действия сводились к тому, что он выискивал места концентрации турецких кораблей и наносил по ним удар. Так, в марте 16-пушечным фрегатом «Слава» под стенами крепости Лагос были взяты 3, сожжены 4 и потоплены 2 турецких грузовых судна; в июне отряд легких судов освободил от турецкой осады город Сидон и взял город Бейрут, где было захвачено 10 вражеских судов.

Летом 1772 г. было заключено перемирие с турками, которое должно было действовать по ноябрь. К этому времени здоровье Г.А.Спиридова, никогда не бывшее крепким, совсем расшаталось: «последовавшие при старости лет припадки до такого бессилия довели, что совсем одряхлел». Орлов, к тому времени уже вернувшийся к эскадре, предоставил ему отпуск в Ливорно, «в лучший перед Архипелагом климат». Перемена климата помогла: в марте 1773 г. Спиридов вернулся к эскадре и, когда Орлов снова уехал, вновь вступил в главное командование над русскими силами. К этому времени турки уже не пытались оспорить господство русского флота на море, операции шли против прибрежных крепостей, причем случалось, что они заканчивались и довольно крупными потерями со стороны русских. Самым крупным успехом здесь был захват Бейрута отрядом капитана 2 ранга М. Г. Кожухова летом 1773 г. - операция, итогом которой был захват двух турецких полугалер с 17 орудиями, 24 крепостных пушек, большого количества оружия и боеприпасов и 300 тыс. пиастров контрибуции. Операции подобного рода, как бы незначительны сами по себе они ни были, оттягивали к азиатским берегам значительные турецкие силы и тем самым способствовали победе в ходе войны.

Но оставаться в Архипелаге до победы Г. А. Спиридов не смог: его болезни снова обострились, и летом 1773 г. он подал в отставку, жалуясь на постоянные припадки и головные боли. А. Г. Орлов поддержал его просьбу. Было ли это сделано из неприязненных чувств? Едва ли. Главнокомандующий всегда давал о Спиридове самые лестные отзывы, несмотря на все трения между ними по конкретным вопросам. Скорее всего, состояние здоровья адмирала действительно оставляло желать лучшего, а острая нужда в его талантах уже отпала, так что можно было позволить ему покинуть флот. В феврале 1774 г. Спиридов, сдав эскадру вице-адмиралу А.В.Елманову, отбыл в Россию. Отставка была почетной: за многолетнюю безупречную службу и исключительные заслуги адмиралу оставили по день смерти «полное жалование его чина».

Вернувшись в Россию, Григорий Андреевич прожил еще 16 лет.
За эти годы он лишь однажды надел свой парадный мундир - при получении известии о победе при Фидониси. Старый адмирал по праву мог гордиться - победу Ушакову принесло сознательное повторение того маневра, который сам он проделал при Хиосе, - выведение из строя вражеского флагмана. Но если у самого Спиридова это вышло во многом благодаря случайности, то для Ушакова это стало главным методом достижения победы в боях с турками! Умер Спиридов за 2 месяца и 18 дней до Керченской победы эскадры Ушакова. Погребли адмирала в его имении, селе Нагорном Ярославской губернии; для многих соседей он был к тому времени всего лишь захудалым помещиком из отставных военных. В последний путь его провожал старинный верный друг Степан Хметевский, командир «Трех Иерархов» при Чесме.

Однако в историю русской военной славы Григорий Андреевич Спиридов навсегда оказался вписан рядом с А.Г.Орловым.

Смыков Е. В., к.и.н., доцент
Саратовского госуниверситета

Здравствуйте Господа! Пожалуйста, поддержите проект! На содержание сайта каждый месяц уходит деньги ($) и горы энтузиазма. 🙁 Если наш сайт помог Вам и Вы хотите поддержать проект 🙂 , то можно сделать это, перечислив денежные средства любым из следующих способов. Путём перечисления электронных денег:

R819906736816 (wmr) рубли.
Z177913641953 (wmz) доллары.
E810620923590 (wme)евро.
Payeer-кошелёк: P34018761
Киви-кошелёк (qiwi): +998935323888
DonationAlerts: http://www.donationalerts.ru/r/veknoviy