24 августа 1349 года в прусском городе Эльблонг в Северной Германии произошла вспышка чумы. Эта ужасная болезнь стала синонимом неминуемой смерти в Средневековье и получила своё собственное название - "чёрная смерть"! Средние века - это период между пятым веком и пятнадцатым, и его окончание связывают со смертью Ричарда III. Средняя продолжительность жизни людей в Средневековой Европе составляла примерно 30-40 лет, что намного меньше, чем сегодня. Эта статья рассказывает о 10 причинах смерти жителей Средневековой Европы. Некоторые причины смерти были очень распространенными, другие - довольно, как бы выразиться, необычными.
10. Инфекция от укуса мертвеца!
Ярл* (*высший титул в иерархии в средневековой Скандинавии) скандинавских викингов Сигурд Эйстенссон, который правил в 875-892 годах, вызвал на битву своего врага, Маэля Бригта. По правилам, каждая сторона могла привести только 40 мужчин. Сигурд обманул Маэля и привёл вдвое больше. Обезглавив Бригта, он привязал его голову к своей лошади в качестве военного трофея. Когда он покинул место сражения, один из известных выступающих зубов Маэля поцарапал ногу Сигурда, вызвав инфекцию, которая в конечном счёте унесла его жизнь. Этот инцидент доказывает, что судьба порой бывает настоящей сукой.
9. Крестовые походы.
Когда Папа Римский Урбан II убеждал христиан подняться против врагов Бога, которые требовали отдать Святую землю, он знал, что это в итоге приведёт к краху христианства. Но важнее было то, что в процессе "борьбы" убивали всех мирных мусульман, которые занимали "Святую землю". Папа Римский отправил на смерть множество простых европейцев, и всё для того, чтобы укрепить своё влияние и разжиться новыми землями и богатствами.
8. Мученичество.
Служа Архиепископом Кентерберийским, Томас Беккет был не согласен с идеями короля Генри II. Ему не нравилось то, как король видел роль церкви и как однобоко рассматривал понятие справедливости. После того, как Беккет раскритиковал некоторых любимых королевских епископов, король не сдержался и выкрикнул: "Кто избавит меня от этого назойливого священника?" Некоторые его рыцари восприняли это буквально, отправились в Кентербери и убили Томаса в его собственном соборе, нанеся несколько ударов по голове. Рыцари были наказаны и отправлены в Крестовый поход, а Беккет стал святым, а место его смерти - святыней.
7. "Волчица"
Вы когда-нибудь задавались вопросом, что сделала бы с Вами волчица, если бы Вы встретили её? Изабелла Французская (1295 – 1358), иногда называемая Французской Волчицей, была известна своей красотой, дипломатией и интеллектом. Она также была женой Эдуарда II, который был печально известен тем, что имел любовников мужского пола. Один из этих мужчин Хью ле Диспенсер Младший занимал видное положение королевского гофмейстера при Эдуарде. К 1325 году Изабелла вступила в сговор с Роджером Мортимером, они собрали малочисленную армию и отправились в Англию в надежде забрать у Эдуарда власть. После нескольких лет сражений у Изабеллы и Роджера наконец появилась возможность привлечь Хью ле Диспенсер к суду. Он, как выяснилось, был предателем. Питаемая ненавистью, оскорблённая Изабелла кастрировала его, выпотрошила и четвертовала.
6. Отрыжка и смех.
Во время банкета в 1410 году король Мартин I (король Арагона) (1356-1410) умер при очень странных обстоятельствах. Комбинация тяжёлого расстройства желудка и неконтролируемого смеха заставила Мартина упасть в обморок за обеденным столом. Предположительно, сначала он объелся угрём или гусем, что вызвало изжогу, но добила его глупая шутка. Как сообщает в своей книге Джон Дорэн, когда Мартин спросил своего шута, где он недавно был, шут ответил: "На винограднике, где видел, как молодой олень свисал с дерева, подвешенный за хвост, как будто кто-то так наказал его за кражу фиг". Смешно? Мне тоже кажется что шутка очень тупая, но именно она добила короля. Возможно, король был немного пьян…
5. Несчастный случай или убийство?
Бел I Венгерский (1020-1063) приняла трон вместо брата Эндрю. Многие считали, что Эндрю был стать королём, а Бел занял трон незаконно. Однажды, когда Бел сидел на троне, навес над ним обрушился и задавил его. Доказательств, указывающих что это было убийство, не нашли, но за этим, как предполагали стоял его брат.
В Средневековье смерть во время родов была обычным делом. О гигиене ещё никто не думал и многие женщины умирали от послеродовой лихорадки, которая была результатом инфекции половых органов. Это затрагивало и богатых, и бедных. Многие королевы умерли таким образом, и именно это неоднократно меняло ход истории.
3. Удушье от мухи.
Адриан IV (1100-1159) был единственным англичанином, ставшим Папой Римским. В течение последних нескольких месяцев жизни он страдал от гнойного тонзиллита, болезни более известной как ангина. Делая глоток вина, несчастный вдохнул муху, которая плавала в его кубке. О приёме Геймлиха никто тогда не знал, и Адриан IV задохнулся от комбинации мухи и гноя с его миндалин.
2. Массовое самоубийство.
25 февраля 1336 года приблизительно 4000 человек защищали крепость Пиленай в Литве. Нападавшие на них тевтонцы значительно превосходили их по численности. Боясь поражения и из-за страха перед неминуемым рабством, их лидер Дюк Маргирис приказал поджечь замок и уничтожить всё имущество перед тем, как совершить массовое самоубийство.
1. Чёрная смерть.
Слабый иммунитет, плохое медицинское обслуживание и инфекционные заболевания вызывали бесчисленные смертельные случаи, но ничто из этого не было столь же разрушительным, как Чёрная смерть. Ядовитая комбинация бубонной, септической и лёгочной чумы, которая унесла жизни одной трети или даже половины населения Европы между 1347 и 1352 годами, является самой смертоносной силой всех времён. Пандемия, охватившая Европу в очень короткое время, стала причиной смерти как минимум 75 миллионов человек в Европе, Северной Африке и на Ближнем Востоке. Болезненные опухоли, заражённые язвы, затруднённое дыхание и, наконец, облегчение в виде смерти настигало жертв очень быстро, но также чума не забывала поражать всех, кто был в округе. Многие в эти года не доживали и до 25...
Возможно, некоторые исторические фигуры делает известным не то, как они жили, а даже скорее то, как они умерли.
Человек смертен... Даже если он великой полководец, правит половиной мира или даже Папа Римский. Но порой смерть приходи не только нежданно, но и достаточно нелепо. Именно о таких случаях мы расскажем в этом обзоре.
1. Ричард I
1199 год
Ричард I Львиное сердце фактически разорил Англию в 1199 году. Сначала Третьим крестовым походом, а потом выкупом, когда Ричарда взял в плен германский император. Вскоре король обнаружил, что ему нужны огромные суммы денег, чтобы финансировать свои военные кампании во Франции и выяснил, что налогов не хватит для этого. Ричард умер в то время, как пытался хоть как-то добыть так нужные ему деньги во время осады замка Шалю-Шаброль во Франции, в котором, по слухам, хранилось золото.
Во время осады этого замка мальчик Пьер Базиль, который был вооружен сковородкой вместо щита, схватил арбалет и выстрелил в группу рыцарей на лошадях. Его стрела вонзилась в плечо одного из рыцарей, которым был как раз Ричард Львиное Сердце. Вскоре Ричард скончался, поскольку у него началось заражение крови и гангрена. Но даже на смертном одре он приказал не казнить своего нищего убийцу и велел выплатить ему сто шиллингов. Когда король скончался, по приказу Элеоноры Аквитанской, скорбящей матери Ричарда, с Пьера Базиля заживо содрали кожу, после чего его повесили.
2. Мартин Арагонский
1410 год
Во время праздника в 1410 году Мартин, граф Барселонский и король Арагона, умер при весьма странных обстоятельствах. Люди, которые сидели рядом с ним в момент того, как король скончался на пиру, заявили, что смерть была вызвана сочетанием тяжелого расстройства желудка, которым Мартин страдал уже несколько дней, а также истерического смеха, который вызвал асфиксию за обеденным столом. Попытки спасти жизнь короля оказались тщетными. Сейчас уже неизвестно, что заставило Мартина смеяться так бесконтрольно. А что касается расстройства желудка, ученые считают, что оно было вызвано угрями, популярным блюдом средневековья.
3. Халиф Аль-Мустасим Биллах
1258 год
Последний багдадский халиф Аль-Мустасим Биллах был взят в плен во время монгольского нашествия на халифат Аббасидов. Он правил с 1242 года в течение шестнадцати лет, до своей смерти. В феврале 1258 г. монголы во главе с Хулагу-ханом захватили Багдад и взяли в плен Аль-Мустасим Биллаха. Тем не менее, монголы побоялись казнить халифа обычным способом (т.е. обезглавить) из-за суеверия, что если пролить королевскую кровь, то это приведет к бедствиям. Вместо этого они завернули Аль-Мустасим Биллаха в ковер и растоптали его лошадьми. Процесс казни длился в течение более пятнадцати минут.
4. Адриан IV
1159 год
Адриан IV (урожденный Николас Брейкспир) был папой римским в течение пяти лет до самой своей смерти в 1159 году. Он до сих пор является единственным англичанином, который когда либо занимал папский престол. В последние месяцы своей жизни, Адриан страдал от гнойного тонзиллита, который привел к накоплению гноя у него в полости рта и в горле. Считается, что именно стало причиной его смерти, когда Адриан сделал глоток вина и подавился мухой, которая в сочетании с гноем намертво закупорила его горло. В итоге папа задохнулся в течение нескольких минут.
5. Сигурд Эйстейнссон
892 год
Ярл Оркнейских островов Сигурд Могучий умер из-за, пожалуй, самой странной причины. Сигурду бросил вызов один из его врагов, шотландский вождь Маэль Бригте по прозвищу «Клык» (из-за своих больших клыков). Они договорились взять с собой на бой по 40 воинов, однако Сигурд привел с собой 80 человек и легко выиграл битву. Сигурд высокомерно привязал отрубленную голову Маэля Бригте к седлу своей лошади. По пути домой болтающаяся рядом с седлом голова клыками исцарапала ногу Сигурда до крови. В рану попала инфекция и за несколько дней Сигурд скончался от гангрены.
6. Эдуард II
1327 год
Эдуард II правил Англией в течение двадцати лет, до своей смерти в 1327 году. Его правление запомнилось множеством бедствий, политическим недоверием и военными неудачами. После его отречения, политические противники Эдуарда решили, что бывшего короля опасно оставлять в живых. В то время заключения в замке Беркли к нему явилась группа убийц, которые схватили его и насильно вставили раскаленную железную кочергу прямо в его прямую кишку. До сих пор ходит легенда, что посетители замка Беркли иногда могут услышать за стеной вопли агонии Эдуарда.
7. Артур Бретонский
1203 год
Артур Бретонский был лидером восстания против короля Иоанна в начале двенадцатого века. Подросток (Артуру было 16 лет на момент смерти) был племянником Иоанна и имел законное право на английский престол, однако Иоанн Безземельный хотел дискредитировать Артура, чтобы править самому. После того, как Артура взяли в плен во время осады замка Мирмбо, есть много противоречивых историй относительно того, что случилось с ним.
Самая вероятная из этих теорий гласит, что Иоанн приказал кастрировать и ослепить Артура в наказание за измену, но тюремщик отказался сделать это. Разъяренный король Иоанн напился, а затем сам в ярости зарезал шестнадцатилетнего подростка в камере. Затем он приказал привязать большой камень к трупу Артура и выбросить его в реку Сену. Позже тело Артура было выловлено рыбаками и похоронено в аббатстве Бек.
8. Джордж Плантагенет
1478 год
Герцог Джордж Плантагенет, который был братом королей Эдуарда IV и Ричарда III, сыграл важную роль в войне Роз до его смерти в 1478 году. После того, как Джорджа признали виновным в государственной измене за заговор против своего брата, он был казнен в Тауэре. Обычно дворян в то время казнили посредством обезглавливания, но с Джорджем Плантагенетом поступили по другому. Учитывая, что у герцога была репутация большого пьяницы, Джорджа по собственному желанию утопили в большой бочке с его любимым сладким вином мальвазией.
9. Бела I
1063 год
Бела I был королем Венгрии в течение всего трех лет, после чего умер при странных обстоятельствах: в 1063 году, когда он сидел на своем троне, на короля рухнул навес, задавив его насмерть. Приближенные Белы считали, что это был вовсе не несчастный случай, а умное и необычное покушение. Бела имел множество политических врагов после того, как он узурпировал трон у короля Андраша. Но, несмотря на подозрения, не было найдено никаких доказательств убийства.
10. Томас Беккет
1170 год
Томас Беккет был избран архиепископом Кентерберийским при английском короле Генрихе II в 1162 году. После того, как у него возникло многих разногласий с королем Генрихом насчет его тиранических реформам, Беккета убили в декабре 1170 года. Четыре рыцаря прибыли в Кентерберийский собор и приказали архиепископу сдаться. Когда он отказался, один из рыцарей разбил Беккету голову рукоятью меча. Архиепископ упал на колени и начал молиться, но другой снес мечом верхнюю часть головы Беккета чуть выше глаз. Третий рыцарь затем засунул меч в голову Беккета, вытащил мозги мертвеца и размазал их по полу, заявив: «Этот человек уже больше не встанет».
Возможно, вы знаете, что некоторые средневековые правители были убиты в бою или умерли от ножа убийцы. Но, знаете ли, вы о короле, который умер от неконтролируемого смеха или императоре, которого олень протянул через лес 25 км.
Ниже представлен список топ-10 самых странных смертей правителей средневековья.
Мартин I Гуманный (король Арагона и Сицилии)
Мартин I умер, из-за расстройства желудка и неконтролируемого смеха. По легенде, когда его шут вошёл в спальню. Мартин спросил, где тот был, шут ответил: «Был на винограднике, там с дерева олень за хвост свисает, как будто его наказали за то, что он воровал инжир». Царь начал неудержимо смеяться, пока не умер. Правда, перед появлением шута король в одиночку съел жареного гуся, что могло послужить истинной причиной смерти.
Джордж Плантагенет (1-й герцог Кларенс)
Джордж Плантагенет - вспыльчивый брат королей Эдуарда IV и Ричарда III был признан виновным в государственной измене и казнён. По некоторым данным, он попросил, чтобы его утопили в большой бочке сладкого вина - Мальвазии.
Василий I Македонянин (император Византии)
Охотясь, 75-летний император случайно зацепился поясом за рога оленя, который якобы протащил его через лесные чащи 25 км. Услышав вопли, один из слуг догнал оленя и разрезал пояс, но вместо благодарностей слуга был заподозрен в попытке убить своего императора. Он был приговорён к смерти и казнён незадолго до того, как правитель умер от полученных на охоте травм.
Генрих I Боклерк (король Англии)
Седьмое место в списке самых странных смертей правителей расположился Генрих I Боклерк. После удачной охоты, английский король решил, вопреки рекомендации своего врача, съесть тарелку миног. В тот вечер он отравился и вскоре умер.
Генрих II (граф Шампани, король Иерусалима и Кипра)
Генрих II, как и все правители из этого списка умер нелепо, выпав из окна своего дворца в Акко. Большинство летописцев предполагают, что граф Шампани опирался на перила окна. Перила не выдержали, и он упал на землю. Слуга, якобы карлик, пытался спасти своего господина, но выпал вместе с ним приземлившись сверху. Существует мнение, что если бы карлик не упал на него, возможно, Генрих II, остался бы, жив.
Адриан IV (папа римский)
Согласно одному из преданий, Адриан IV сделал глоток вина и начал задыхаться, причиной послужила, муха, плавающая в его бокале. Другими словами, он попросту поперхнулся мухой. Также единственный англичанин на папском престоле страдал от хронического тонзиллита (воспаление нёбных миндалин), что поспособствовало кончине.
Согласно другому источнику Адриан IV умер от приступа «грудной жабы» (Стенокардия).
Лливелин ап Грифид (правитель Поуиса)
На четвёртом месте в рейтинге самых странных смертей правителей находится Лливелин ап Грифид, который умер при попытке убежать из башни Тауэр. Говорят, что он использовал самодельную верёвку, сделанную из одежды, однако вёревка оборвалась, и Грифид упал на землю с высоты 27 метров.
Сигурд Эйстейнссон (граф Оркни)
После убийства Мормэра Морея, граф Сигурд привязал его отрубленную голову к своему седлу, и отправился домой. Когда он ехал, зубы «трофея» нарезали ногу графа, тем самым занеся в кровь инфекцию, ставшую причиной его смерти.
Филипп II Молодой (король Франции)
Сын французского короля Людовика VI ехал с друзьями по одной из улиц Парижа, конь молодого короля споткнулся о неожиданно выскочившую чёрную свинью и упал. Филипп II вылетел вперёд и ужасно раздробил конечности. Он умер, не приходя в сознание спустя сутки.
Флавий Зенон (византийский император)
Согласно одной из версий, император Флавий Зенон потерял сознание, пребывая в состоянии сильного алкогольного опьянения. Его жена императрица Ариадна перепутала и заявила, что Зенон умер. Но, уже находясь в гробу, Зенон очнулся и начал кричать. Стража немедля доложила о криках, исходивших из гроба Ариадне, но та с открытием саркофага намеренно не спешила. Гроб открыли лишь тогда, когда император задохнулся.
ШУТ – лицо при барском доме или дворце, развлекавшее забавными выходками господ и гостей. Комический персонаж в балаганных представлениях, паяц. В переносном значении – тот, кто кривляется или балагурит на потеху другим.
Словарь исторических терминов
У наших средневековых предков не было ежевечерних сериалов, интернета и юмористических телешоу. Зато у них были шуты, которые и выполняли те же функции. И кто же они такие — эти придворные фигляры и балаганные дураки? Чем смешили они людей, живших в те времена?
Профессиональный портрет шута
Ни один уважающий себя королевский и не только двор не обходился без шута. Это были развлекатели на все руки и ноги — они умели танцевать, музицировать, сыпать остротами к месту и не к месту, корчить рожи и показывать фокусы. Хороший шут — как и хороший костюм или, например, загородный домик, был предметом гордости хозяина и зависти окружающих.
Правда шутки тогдашних шутов вполне могут показаться нам не смешными, непристойными, а то и вовсе противными. Чувство юмора жителей, населявших Средневековье, совершенно не совпадало с нашим. Нам сейчас юмористические изыски шутов показались бы циничными, приземленными, чересчур физиологичными и ужасно, ужасно непристойными. Впрочем, не будем осуждать шутов за плоский юмор. Им, может, и хотелось бы шутить по-другому, но актера делает зритель.
Есть версия, кстати, что сальные и фривольные шутки имели сакральное и ритуальное значение и были унаследованы от , особенно связанном каким-то образом с сельским хозяйством, обязательно имел место разнузданный секс. Таким образом люди вроде как призывали на свои земли плодородие и благость богов. То есть в шутах имелось что-то языческое. В пользу этой версии говорит и бесконечная война церкви с шутами. Их пытались запретить, упразднить и куда-нибудь деть. И вообще шута очень часто изображали похожим на черта или дьявола.
При королевских дворах было очень много «нельзя». Жеские правила этикета предписывали каждому вести себя определенным образом и говорить только определенные вещи. И только шуту было можно все. Можно было переиначивать слова короля, смеяться над вельможами, дразнить их и всячески порицать за пороки и недостатки. Хорошая позиция, правда? Только сможете ли вы назвать хотя бы десяток прославившихся в веках шутов? Да, шутам можно было говорить все и над всем подшучивать. Но вряд ли все шутки сходили им с рук. Жестокое время, что поделаешь… А если шут не умел шутить смешно, его били. И смеялись над тем, как смешно он корчится. Это была очень сложная и опасная профессия.
Шутовской колпак и другие предметы одежды
У шутовского колпака было два или три «хвоста», увенчанных бубенчиками. Вроде как — ослиные уши. Еще шуты брили голову, потому что лысые — это смешно. Кроме бубенчиков они обязательно таскали с собой погремушку из свиного пузыря, видимо, чтобы производить как можно больше шума.
Окончательно образ шута складывается к XV веку. Это человек в кричащей экстравагантной одежде, в колпаке с ослиными ушами и в оплечье, увешанном бубенчиками. Пестрый жилет и штаны — из лоскутков или красного цвета. И был еще один корпоративный атрибут шута — кукла-марот — голова, как можно более похожая на самого шута, его двойник.
Еще шуты румянили и всячески раскрашивали лицо. Так что клоунский грим появился не на пустом месте, он тоже был знаком корпоративной принадлежности.
Как становились шутами?
Первое сообщение об организации «Ордена дураков» относится к 1381 г. (город Клеве на нижнем Рейне). В XV в. шутовские гильдии процветали по всей Европе, особенно во Франции и Бельгии. Правда входили в них в основном школяры, мелкие чиновники и представители «деклассированной» городской богемы. Дурацкие корпорации устраивали регулярные смотры-парады, пародирующие публичную и частную жизнь церковного и светского истеблишмента.
В некотором смысле все как сейчас — люди кривлялись на этих сборищах, шутили и высмеивали сильных мира сего, и кого-то из них замечали и предлагали работу более высокооплачиваемую, чем выступать по праздникам на площади.
Еще в шуты попадали уроды — карлики, многоногие и многорукие, искалеченные при рождении или жизнью. Одно время даже процветали фабрики по производству балаганных уродов, где детей намеренно превращали в уродов и продавали в балаганы. «Человек, который смеется», помните?
Знаменитые шуты
Большинство так и остались безвестными, канувшими в небытие дураками с раскрашенными лицами, но были и прославившиеся. Кое-какие имена вы все, наверняка, слышали.
Шико
Настоящее имя - Жан-Антуан д’Англере, был шутом французского короля Генриха III. Шико — профессиональное прозвище. Переводится как «пенёк, обломок зуба».
Родился в 1540 году в Гаскони. Умер в 1591 году во время осады Руана. Убит ударом эфеса шпаги по голове.
Образ Шико прославился, благодаря произведениям Александра Дюма, в особенности «Графини де Монсоро», конечно. Но Шико присутствует и в других книгах: «Сорок пять», Дюма; «Зрелые годы короля Генриха Четвертого», Г. Манн, «Пурпурная линия», В.Флейшгауэр.
Трибуле
Трибуле (фр. Triboulet; 1479, Блуа - 1536) - придворный шут королей Людовика XII и Франциска I.
Однажды Трибуле обратился к Франциску I с жалобой на одного знатного дворянина.
- Cир! Мне угрожают смертью!
- Ну, не волнуйся, шут. Тот кто лишит тебя жизни, через четверть часа будет повешен.
- Ах, ваше величество, а нельзя ли сделать так, чтобы он был повешен не через, а за четверть часа до того, как убьёт меня? Так будет надёжнее.
Образ Трибуле используется в третьей книге «Гаргантюа и Пантагрюэля» Рабле. Герои, чтобы узнать, жениться Панургу или нет, решают обратиться к Трибуле. При этом Пантагрюэль и Панург наперебой расхваливают шута, каждый на свой лад, но оба сходятся на том, что Трибуле «сумасброд несомненный… неизменный и отменный» .
Станчик
Придворный шут великих князей литовских и королей польских Александра Ягеллона, Сигизмунда I Старого и Сигизмунда II Августа.
Про его биографию сохранилось немного достоверных сведений. Он родился в деревне Прошовицы близ Кракова. Своего привилегированного положения при королевским дворе добился благодаря своему остроумию; пользуясь статусом шута беспощадно критиковал беззаботную политику повелителей.
СЕКСУАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА В СРЕДНИЕ ВЕКА
(поверхностные суждения, не претендующие на фундаментальность)
Это он!
- Кто, он?
- Мальчик!
- Ты ничего не говорила о мальчике!
- Потому что не хотела это обсуждать!
Из америк. худ. сериала «Калифрения»
У каждого из нас – у вас, у вас, у вас, у вас и у меня –
есть своя личная жизнь, которая никого не касается –
ни вас, ни вас, ни вас, ни вас, и меня также...
Сергей СОЛОВЬЁВ, кинорежиссёр (из телеинтервью)
Мир средневековых мужчин и женщин был наполнен сильными и могучими страстями.
В средневековом мире женщин обожали.
«Я люблю тебя больше всех! Ты одна – моя любовь и моё желание!»
Но они также вызывали ненависть и отвращение.
«Женщина – всего лишь приманка сатаны, яд для мужских душ», - писал Святой Августин.
Это был мир, в котором знания по медицине, физиологии и гигиене жития ещё были недостаточными.
«Один вид менструирующей женщины может сам по себе вызвать болезни здорового мужчины».
Это был мир, где епископы богатеют на проституции, а девственницы «выходят замуж» за Христа.
«Поскольку я стояла рядом с распятием, я была переполнена таким огнём, что сняла с себя всю свою одежду и предложила Ему всю себя».
Мир, в котором священники обвиняют свою паству во внебрачных связях и других сексуальных грехах.
«Со всех сторон так много разврата и прелюбодеяния, что только немногие мужчины удовлетворяются собственными жёнами» {1}.
Это было время, когда в жилищах отцов церкви и даже во дворце папы римского все повально занимались разнообразным сексом, не гнушаясь сношениями с мальчиками и молодыми мужчинами, что было особенно развито в мужских монастырях.
«...дома отцов церкви превращаются в прибежища блудниц и содомитов».
Это был мир, в котором бог, по словам служителей церкви, обещает истребить всё человечество из-за греховных устремлений. (Будто кто-то из них с ним общался или умеет читать его мысли.)
«Надо бояться человеческой чувственности, чей огонь вспыхнул в результате первородного греха, который установил ещё большие глубины зла, производя различные грехи, вызвавшие божественный гнев и его месть» {2}.
...«По-настоящему половые отношения начались в 1963 году». Так, по крайней мере, писал поэт Филипп Ларки. Но это не верно. Сексуальная активность в средние века была столь же энергична и разнопланова, как и сегодня. Насколько она была разнообразна, можно понять из вопросов, которые средневековые священники обязаны были задавать своим прихожанам:
«Вы прелюбодействовали с монахиней?»;
«Совершали прелюбодействие со своей мачехой, невесткой, невестой вашего сына, матерью?»;
«Делали ли вы инструмент или устройство в форме пениса, а затем привязывали ли вы его к вашим половым органам и прелюбодействовали ли вы этим с другими женщинами?»
«Не вводили вы устройство в виде пениса себе в рот или в задний проход, двигая этим орудием дьявола там и получая при этом непотребное мужское удовольствие?»;
«Использовали ли вы для содомской утехи рот и ягодицы своего сына, брата, отца, мальчика-слуги?»;
«Делали ли вы то, что делают некоторые женщины, которые ложатся перед животным и побуждают его совокупляться любым возможным способом. Совокуплялись ли вы таким же способом, как они?»
Подобный интерес и наводит на мысль, что сексуальная активность в средние века ничуть не отличалась от сексуальных желаний людей сегодняшнего дня! Но мир, в котором всё это происходило, был совсем другим! Знания о рождении и гигиене, о жизни и смерти, физиологии и сексуальных человеческих желаниях очень отличались от сегодняшних.
Учитывая, что сегодня люди во всех странах доживают до 75-80 лет, в средневековье люди едва дотягивали до 40-летнего возраста. Каждый сталкивался со смертью на собственном опыте. Большинство людей видело, как умирает брат или сестра. Большая часть родителей теряло одного ребёнка или больше. В средневековой деревне из 100 домов похороны могли проходить каждые восемь дней. Этому способствовали недоедание, инфекции, болезни, эпидемии и войны.
Жизнь в средние века была опасной. Легко представить средневековую жизнь противной, жестокой и короткой. По крайней мере, так считалось до недавнего времени: «В основе ранних смертей тех лет – борьба за выживание, отсутствие удовольствий, страстей и подавление своей сексульности». Но так ли это было на самом деле? Далеко не так! Средневековые записи наводят на мысль о бушевавшим в рзличных частях общества страстям, о глубоком мире интима и чувственности, о пристальном внимании к любви, сексу и разнообразным удовольствиям. И некоторым экзотическим способам усилить их.
Многие пары хотели получать удовольствие, но так, чтобы женщина не «подзалетела». Но самым лёгким способом избежать оплодотворения считалось – остудить огонь желания. Правда, в этом случае и удовольствие нельзя было получить. Чтобы потушить огонь своей страсти, «Руководство по тайнам женщин» рекомендовало выпить мочу мужчины. По мнению авторов подобного бреда, это должно было непременно подействовать! Существовали и другие способы избежать нежелательной беременности. Монахи, например, рекомендовали для этого съесть шалфей, который готовили три дня. После этого, якобы, беременность не наступает целый год! Были и более радикальные советы: если женщина проглотит пчелу, она не забеременеет никогда, а мужчина, который ей будет глубоко засаживать, ощутит боль и, вероятно, ему расхочется эякулировать в неё!
Поскольку церковь разрешала секс только для продолжения рода, она категорически отвергала применение контрацепции. Правовед Бурхард, епископ Вормсский, даже ввёл епитимью (наказание) сроком в десять лет за предохранение от беременности. Однако, несмотря на все эти запреты, на практике применялись различные противозачаточные средства, известные с античных времен: настойки на травах, специальные упражнения после соития, кремы для гениталий, вагинальные суппозитории и многое другое. Также практиковался прерванный половой акт, возможно, самый действенный на тот период метод контрацепции. К прерыванию беременности прибегали в крайних случаях и в основном обходились без хирургического вмешательства: тяжёлые физические нагрузки, горячие ванны, настойки и другие лекарства, вызывающие выкидыш. Исследователь истории контрацепции Джон Нунэн заметил очень любопытную вещь: если в раннем средневековье большое внимание в качестве средств контрацепции уделялось сексуальным позам, заговорам и магическим амулетам, то в высоком и позднем средневековье это был уже прерванный половой акт и эякуляция мужчины на живот женщины или на постель.
Очевидно, что средневековое понимание половых отношений было примитивным. Анатомия была неразвита и вскрытие производилось редко. (Чему, кстати, активно противилась церковь. Именно отсутствие знаний в области медицины дало вспышку самых опасных эпидемий в местах скопления населения – прежде всего, в городах.) Но это не остановило некоторые величайшие умы раскрывать тайны секса. В центрах изучения наук по всей средневековой Европе учёные обдумывали актуальные вопросы.
В чём разница между мужчинами и женщинами?
Почему людям чаще всего секс нравится, и они готовы ради полового удовольствия преступать все мыслимые библейские запреты?
Какова природа полового удовлетворения?
Что такое влечение? Какова его суть? И виновен ли в нём дьявол или это всё же божественный дар?
Консенсус, к которому пришли эти авторы мужского пола, многие из которых были духовными лицами, состоял в том, что вся проблема в женщине. Согласно классической теории о четырёх жидкостях, мужчины были задуманы горячими и сухими. Что было хорошо. Женщины были холодными и влажными. Что было плохо. Это сделало их сексуально-ненасытными.
«Женщина больше жаждет совокупления, чем мужчина, потому что грязное тянется к хорошему», - писал Святой Августин.
Настоящей загадкой было то, как работает женская анатомия. В Оксфорде в XIV веке доктор Джон Гарсдон выразил общепринятое в средние века убеждение, что менструальная кровь представляет собой на самом деле женское семя. Неудивительно, полагали, что женщинам нужен был секс, чтобы избавиться от этого семени, от менструальной крови.
«Эта кровь настолько отвратительна, что при контакте с ней, перестают расти фрукты, вино становится кислым, деревья не плодоносят, темнеет воздух и собаки становятся дикими от бешенства. Один вид менструирующей женщины может сам по себе вызвать болезни здорового мужчины».
Словом, все женщины были ядовиты в буквальном смысле этого слова! (А не только некоторые тёщи, как думают сейчас!)
Средневековое мышление было таким же логичным, как и наше, но основывалось оно на других предположениях. Оно часто исходило из религиозной доктрины или мнения древних авторитетов. И главенствовала в объяснении природы женской сексуальности библейская история райского сада.
В рассказе о первородном грехе дьявол решает обмануть именно Еву, а не Адама! Как было сказано, нападай на человеческую натуру там, где она слабее. В действиях Евы был акт предательства, который могли простить немногие церковники.
«Ева была приманкой для сатаны, ядом для мужских душ», - писал кардинал Питер Демьен в XI веке.
И он же: «Зло от женщины! Женщины – самое большое зло в мире! Разве вы, женщины, не понимаете, что Ева – это вы! Вы осквернили древо познания! Вы не подчинились божьему закону! Вы убедили мужчину там, где дьявол не мог одержать победу силой! Приговор богом, вынесенный вашему полу, до сих пор висит над миром! Вы виновны перед мужчинами, и вы должны терпеть все невзгоды! Вы – ворота дьявола!»
Неудивительно, что при таком отношении к женщинам, средневековое ухаживание было довольно неромантичным занятием, на которое решались немногие. В общем, брак в то время отличался от сегодняшнего романтичного идеала. Он имел очень отдалённое отношение к любви, если вообще имел. Это появилось позднее.
Чаще всего, это был союз между семьями и соглашение, включающее в себя передачу некоторой собственности. Жена рассматривалась, как часть этой собственности. Такую собственность предварительно следовало тщательно осмотреть до заключения сделки. В 1319 г. Эдвард II послал епископа Эксатерского осмотреть Филиппу Эдаэну как предполагаемую жену для своего юного сына. Отчёт епископа читается, как описание будущей собственности:
«У дамы привлекательные волосы – среднее между иссиня чёрными и коричневыми. Глаза глубоко тёмно-коричневого цвета. Нос довольно ровный и даже невздёрнутый. Довольно большой рот. Губы несколько полноваты, особенно нижняя. Шея, плечи, всё её тело и нижние конечности умеренно-хорошо сформированы. Все её члены хорошо прилажены и неизувечены. И в день святого Иоанна сей девице исполнится девять лет».
Отчёт заказчиком был принят с удовлетворением. Соглашение было достигнуто. Девять лет спустя Филиппа вышла замуж за сына Эдварда II, ставшего впоследствии Эдуардом III.
А вот как показано любопытство 13-летнего жениха по отношению к своей невесте во французском художественном сериале «Борджиа»:
«- Видел мою невесту, брат?
- Видел.
- Твоё молчание тревожит, брат! Успокой малыша-Жофре!
- Будь спокоен, Жофре, она не рогатая!
- Она красивая?
- Нет.
- Она добрая?
- Вроде, нет!
- В ней есть хоть что-то хорошее?
- У неё две ноги, полный набор глаз, десять пальцев!
- Значит, она не красива и не добра... У неё два глаза, десять пальцев...
- Я забыл пальцы ног. Тоже десять, по-моему!
- Я женюсь только раз, мама!
- Братец Жофре! Она не просто красива!
- Да?
- Она прекрасна!
- Правда?
- Она – ангел, выросший на земле Неаполя! И знай: если ты не женишься, я сам женюсь на ней!
- Правда?
- Да, правда! Ты мне разрешаешь?
- Нет, Хуан! Она моя невеста!
- Да, верно! Кто у нас счастливчик?..»
Добавим, что невеста была на пять лет старше своего жениха-подростка. И позже братец Хуан (это историческая правда) не удержался от своего вожделения и прямо во время свадебных торжеств, улучшив мгновение, увёл из зала девушку и овладел ею в пустой комнате, стоя, прижав к стене, приспустив себе штаны, задрав ей свадебные платья, приподняв ей ноги.
Приведём эту сцену из фильма:
«- Будь с ним добра! Обещаешь?
- Как это?
- Он – мой младший брат!
- Но как, «добра»?
<Тут у обоих одновременно наступает бурный оргазм. Оба стонут, извиваются, переживают наслаждения, глубоко дышат...>
- Вот так!.. Вот так!..
- Так я могу!.. Да!.. Да!..»
После этого хорошо осеменённая старшим братом невеста отправилась «быть доброй» со своим неопытным юным мужем...
Во всех браках имущество и вещи женщины становились собственностью её супруга. Как, впрочем, и сама женщина.
Закон часто позволял мужьям обращаться с женами так, как им хочется. Поэтому в первую брачную ночь многие юноши и молодые мужчины изощрённо насиловали своих молоденьких жён, считаясь только со своими желаниями и ощущениями, искренне полагая, что они хотят того же и что им это понравится. Крики лишаемой невинности молодой жены во время первой брачной ночи вызывали восторг у всех гостей, родителей жениха и даже родителей невесты. А на утро молодой муж мог во всеуслышание и в подробностях смаковать, как, в какой позе и сколько раз он овладел своей молодой женой, насколько ему это было приятно, как этого не хотела его дражайшая супруга, каким способом, как он принудил её к совокуплению и как при дефлорации было ей больно.
«Для мужчины законно бить жену, когда она причиняет ему зло, если он не убивает и не калечит её», - говорилось в английском законодательстве.
Женская часть человечества, призванная причиной первородного греха, которую боятся за её сексуальность и берут в обмен за собственность, живность или товары, а также временами подвергают насилию для своего удовольствия и пресыщения, отнюдь не была счастлива.
В период позднего средневековья и раннего ренессанса жестокость в отношении женщин была проявлением сексуальности молодых людей и в Венеции. Изнасилование считалось серьёзным преступлением, если оно совершалось над детьми, стариками или представителями высшего сословия. Сексуальное насилие, совершаемое в отношении женщин более низкого или равного статуса, не числилось уголовно-преследуемым деянием (если жертва оставалась жива и не получала увечий), а порой даже рассматривалось как часть ритуала ухаживания. Например, некоторые венецианские юноши делали предложение своим избранницам после того, как они несколько раз ими овладевали, чаще всего с применением силы. За редким исключением изнасилование молодой девушки было частью свадебного ритуала. Когда старшее поколение уже обо всём договорилось, родители со своей дочерью (или сыном) приходили в гости к родителям будущего жениха (невесты). Юноша и девушка под каким-нибудь благовидным предлогом уединялись. И, пока родители беседовали друг с другом о погоде и городских новостях, парень за стеной овладевал своей юной гостьей, не считаясь с её жланиями. На крики девушки внимания не обращали. Дети возвращались к родителям: он – довольный, полученными наслаждениями и сексуальной разрядкой, она – познавшая мужскую силу, осеменённая молодым похотливым павианом, в слезах. Родители обоих были удовлетворены прошедшим вечером, парень – тоже. А девушка?.. Кто же её об этом спрашивал? Через некоторое время был ответный визит, при котором девушка уже не так сопротивлялась своему жениху (маман ей всё подробно разъяснила), но ритуал вовращения к родителям его – довольным, а её – в слезах был обязателен. А потом, если ключик подходил к замку, делалось предложение. Либо отыскивался другой жених или невеста. Несколько непонятно, как решался вопрос контрацепции при этом. Однако есть свидетельства того, что у многих венецианцев не было уверенности, что первенец в их семье является отпрыском главы семейства.
В целом же, в Венеции, как и в других европейских городах, бытовала незаконная, но очень распространенная сексуальная культура – проституция, уличные и домашние изнасилования, принуждение к внебрачному сожительству. Всё это стало результатом того, что молодые люди стали жениться в более позднем возрасте {3}.
С раннего средневековья светские власти и церковь полагали, что невозможно изнасиловать свою невесту, если есть договоренность между родителями, или свою жену, поскольку та дала добровольное согласие на секс, выйдя замуж. Также не считалось преступлением изнасилование проститутки, потому что она зарабатывает своим телом. Групповое изнасилование было распространенным явлением и в позднем средневековье. Любая женщина, гуляющая или идущая вечером по улицам в одиночестве, рисковала быть изнасилованной стаей юных негодяев. Нападающие оповещали о своём приближении криками «Шлюха!», чтобы таким вот образом узаконить свои дальнейшие действия. Зачастую крики насилуемых женщин либо оставались без внимания, либо привлекали к себе тем, что горожанин, даже вооружённый и хорошо владеющий шпагой, присоединялся к насильникам, чтобы в этот расчудесный вечер сорвать своё наслаждение, особенно если жертва была сексуально привлекательной. Описан случай, когда совсем молоденькую девушку-служанку после изнасилования тремя 18-летними юнцами-дворянами продолжили брать силой парни из прибежавшего на крики караула городской стражи. (Вот если бы это был грабёж, тогда бы они вступились и задержали преступников!) Было исключением, если кто-то из прохожих вступался за незнакомую женщину из благородных побуждений. (Ведь в молодости сей муж занимался тем же: подлавливал жертвы и насиловал со своими дружками! Ну и пусть молодёжь порезвится!) Скорее, одна стая парней, угрожая оружием другой банде юнцов, отбивала девушку для того, чтобы стать у неё первыми. Иногда из-за этого на улицах начинались настоящие фехтовльные сражения с ранениями и гибелью молодых людей с обеих сторон. В ходе этих поединков о девицах, бывало, как-то забывали (надо было следить за противником, чтобы не пропустить опасный укол либо удар шпаги!) и тем удавалось ускользнуть. Тогда выходило так: после напряжённого боя соперники ретировались, раненные или даже убитые есть, а приз с хорошенькими глазками, отопыренной попкой и другими свежими аппетиными формами, за обладание которого началась свара, исчез! Но это была редкая удача для девушек: жертва во время стычек всегда тщательно охранялась более молодыми членами шайки. Надо сказать, что порой поединки перед изнасилованием девиц провоцировались парнями постарше специально, ибо получить сексуальную разрядку после жёсткого сражения с сильным противником было экзотическим способом усилить наслаждение от совокупления. Для этого не считались даже с возможностью гибели приятелей. Поэтому юноши с отрочества непрестанно обучались, а затем совершенствовали своё искусство владения шпагой. Это было не только престижно, в то время от реакции и умения фехтовать зависила и жизнь сих недорослей, и количество девиц, которых они смогут отбить у соперников, а затем скопом овладеть теми, кого посчитают шлюхами. Овладеть здесь же, прямо на улице...
Возвращались домой под утро. Слуга помогал раздеться, укладывал молодого господина спать. (Обмыться, следить за собой было не принято.) И, юнец, вспоминая случившееся за вечер (те поединки, в которых участвовал, и тех девушек, которых поимел), засыпая, думал: да, день прошёл не зря!..
Французский исследователь Жак Россьод полагает, что молодые люди преднамеренно стремились «испортить» как можно больше девушек, выражая таким образом недовольство общественным порядком. Полагаю, это – примитивное мышление человека, начитавшегося, по-видимому, марксистской литературы, после которой везде мерещатся общественные протесты, даже в явной уголовщине (по нынешним временам). Как сей исследователь это себе представляет? Наверное, так:
- Слышь, парни, давай с этой девкой выразим протест существующим порядком в нашей славной Венеции! А ну, тащите её сюда!..
- Да тише ты, дура, не выкабеливайся! Мы только протест выразим и отпустим тебя!.. Вот, уже штаны свои приспускаю для протеста!.. Нас, протестующих, всего-то десять человек!..
- Ножки-то раздвинь!.. Видишь, как уже от желания протестовать меня всего распирает!.. Раздвинь ноги, кому говорят! Хуже будет!..
- Ах, как хорошо протест у меня прошёл!.. Кто следующий протестовать?..
- Ох, кореши, как великолепно мы сегодня попротестовали! Замечательная ночь! Пусть Венеция знает: мы против!..
Да нет же! Молодые люди (чаще всего со слугами-сверстниками, которые отвечали за своего господина перед его родителями, а порой принимали участие в изнасилованиях жертв после господ) охотно вступали в банды, состоявшие обычно из пяти-шести (максимум 15) человек в возрасте от 18 до 20 лет с целью развлечься и насиловать группой девушек и хорошеньких женщин. По-видимому, их превлекал не только случай самоутвердиться, получить неведомые в отрочестве ощущения, «стать взрослым», но и увидеть обнажение женского тела, не доступное в обыденной жизни (как тут, к ужасу полоумных ханжей, не подумать о благоприятном воздействии порнографии!), заметить в глазах своей будущей жертвы страх. Кроме того, некоторых привлекала возможность набраться опыта, посмотреть со стороны за половыми сношениями своих полуобнажившихся приятелей (ведь фото- и видеопорно тогда не было!), а кое-кого возбуждало и то, что во время полового акта смотрят за ним...
Вот что писал один из веницианских повес своему близкому другу:
«...Вечером ты опять не был с нами! Очень жаль, что отец тебя не отпустил. Вчера ты многое потерял. Две девицы, которых мы сделали шлюхами, познали нас. Одна плакала, пыталась откупиться, предлагая нам <свой> кошелёк <с деньгами>. Мы пожелали (т.е. взяли силой) лишь её честь, не только, как обычно, но и способом, осуждаемым <церковью> {4}. Крови и слёз у обоих <было> много. <...>
Ты говорил, что тебя восхищает (в смысле: возбуждает), когда видишь, как парни играют (т.е. наслаждаются) с девкой. Меня это тоже восхищает (в смысле: заводит). Что ты! Особенно, когда знаю, что <во время моего сношения> ты смотришь за мной. В такие минуты мне всегда хочется, чтобы ты был с нами (то бишь, рядом). Ощущения от этого <когда ты за мной наблюдаешь во время моего полового акта> бывают архангельскими {5}. <...>
Сегодня придёшь? Сделай так, чтобы отец тебя отпустил! Хочешь, мой отец поговорит с твоим {6}? Ведь наши прогулки нам ничего, кроме бессонной ночи, не стоят. И сейчас подле своего мужа или в доме своего отца находится девка, которую мы сегодня сделаем городской шлюхой. Цинус! <...> Я уже горю от желания! Скорее бы ночь!..» {7}
Во главе подобных банд стоял лидер чуть постарше. Появление таких стай в позднем средневековье свидетельствовало о значительном снижении влияния церкви, поскольку сами участники шаек зачастую называли себя «монашеским братством», а их лидер именовался «принцем», «королём» или даже «аббатом». Юноши покидали подобные группировки в день своей женитьбы. Но бывали и исключения. В частности, если молодой человек занимал одно из главных положений, он мог позволить себе находиться в банде до наступления 30-летнего возраста, особенно если парень был из тех, кому нравилось наблюдать со стороны за половыми сношениями других, или чтобы кто-то смотрел, как это делает он – и то, и другое в супружеской спальне недоступно. Именно такие мужи, став постарше, свои спальные комнаты оборудовали зеркалами (которые в то время были несказано дороги), что могло хоть как-то дать возможность «посмотреть» половой акт со стороны или представить, что кто-то смотрит за тобой. С этой же целью в спальню звали молодых слуг, в присутствии которых занимались сексом с супругами, служанками или любовницами (откуда и пошло выражение «держать свечу», т.е. видеть совокупление). Надо думать, молодые ребята-слуги не испытывали при этом особой брезгливости – ведь секс интересовал молодёжь всегда, а не только в наше время, как считают некоторые безграмотные ханжи. Кроме того, стены помещений оборудовались потайными глазками, что позволяло подсматривать за интимом молодых слуг, а иногда и именитых гостей.
Помимо мужчин в банду порой входили и девушки, которые заманивали простодушные жертвы в укромные углы, либо были «на подхвате» во время ритуальных изнасилований по дефлорации невинных девушек. Они обладали неприкосновенностью до тех пор, пока выступали в качестве будущих жён участников шайки.
Группировки действовали открыто, местные власти были хорошо осведомлены о том, что происходило в городах, ведь зачастую сыновья этих самых чиновников и знати являлись членами банд. Светские власти и церковь не только не обращали никакого внимания на групповые изнасилования, но даже, наоборот, были в них заинтересованы. Сексуальное насилие на улицах города выступало некой сдерживающей силой для строптивых барышень и чрезмерно активных проституток, а также давали сексуальный и эмоциональный выход парням. В качестве жертв насильники выбирали в основном жён и дочерей разнорабочих, проституток, любовниц священников, разведённых женщин или просто служанок. Поэтому отцы оберегали своих дочерей, а мужья – своих жён. Но и сами девушки были очень осторожны: в одиночестве они появлялись на улице только днём, а вечером – лишь в сопровождении кого-либо, как правило, вооружённого и умеющего владеть шпагой или другим холодным оружием. Если девушка была вызывающе одета и выходила на улицу без провожатого, то в случае её изнасилования виновата была только она сама. Поэтому многие молодые женщины одевались очень целомудренно и вели в основном домашний образ жизни.
Лишь в очень редких случаях насильников наказывали, чаще всего если женщина получала тяжёлые увечья или погибала. Травмы от многократных половых сношений с несколькими самцами подряд как доказательства ущерба здоровью женщине не рассматривались. В позднем средневековье только в 14 процентах случаев сексуального насилия виновные понесли наказание в виде двух лет лишения свободы или в виде жёсткой порки. В качестве взыскания в большинстве случаев, доведенных до суда, применялись либо штрафы, либо недолгое тюремное заключение. Самые жестокие меры наказания получали обидчики, посягнувшие на честь жён и дочерей высшего сословия и высокопоставленных чиновников. Но это тоже было большой редкостью, ибо такие дамы поздно ночью без вооружённой охраны на улицах городов не появлялись.
И вдруг внезапно в обществе, которое так низко ставило женщин, произошла революция, вывернувшая всё наизнанку. Она началась в южной Франции в XII веке. Трубадуры, бродячие поэты и музыканты стали совершенно по-другому говорить о женщинах и о любви. Они пели о глубокой, идеализированной сексуальной страсти. Их стихи достигли ушей одной из самых влиятельных женщин того времени дочери короля Франции Людовика VII Мари де Шампань. Двор Мари был приютом для певцов, писателей и поэтов. Вскоре он прославился захватывающими идеями трубадуров.
>> «Когда я ложусь, всю ночь и на следующий день
Всё думаю: как мне услужить вашей милости.
Моё тело ликует и полно радости оттого, что думаю о вас!
Моё сердце принадлежит вам!..»
Поэты возвели женщину на пьедестал. Ей поклонялись как далёкому и недоступному объекту. Они были её страдающими любовниками.
>> «Я потерял волю и перестал быть самим собой
С того момента, когда ты позволила взглянуть в свои глаза!»
Так родилась идея о влюблённости.
Конечно, люди говорили о любви и до этого времени. Но это была больше похотливая любовь. Поэзия, которая поразила воображение придворных дам, таких, как Мари де Шампань, была чем-то особенным. Это был идеализированный вид сексуальной страсти, а секс являлся как бы наградой за страстные желания и поклонения предмету своего обожания. Иногда эту любовь называют куртуазной или придворной любовью. Её горячие идеи распространялись от двора ко двору во всей Европе. И новые поколения писателей и поэтов начали воспевать новые взгляды на любовь.
Один из самых известных – Этьен де Труа, автор рассказа о страсти и супружеской неверности. Его знаменитая история любви Ланселота и Джениверы, великого рыцаря при дворе короля Артура и королевы, перемежаются захватывающими событиями настоящей любви. Для его богатого патрона и придворных дам это был стандарт, которым можно было измерить поведение мужчин и составить представление о собственной сексуальной значимости. Для куртуазных любовников такие чувства были изысканной любовью.
«Если она меня не излечит мои страдания поцелуем, она убьёт меня и проклянёт себя! Не смотря на все страдания, я не отказываюсь от сладкой любви!»
Ланселот пытается завоевать любовь королевы, он подвергает себя неописуемым опасностям, в том числе преодолевает мост, сделанный из лезвия меча. Дженевьера в конечном итоге уступает и назначает полуночное свидание:
«Сегодня, когда все уснут, вы сможете придти и поговорить со мной у того окна!»
Ланселоту кажется, что день тянется, как век. Только наступает ночь, как появляется королева в пурпурном плаще и мехах. Но железные решётки разделяют их. Ланселот схватил решётки, напрягся и вырвал их. Наконец, есть все возможности для адюльтера. Теперь у Ланселота было всё, чего он желал: он держал возлюбленную в своих объятиях. Он держал её в своих объятиях. Их прикосновения были так нежны, сладки, что через поцелуи и объятия они испытывали такую радость и удивление, равных которым никогда не знали.
Влияние этой смелой, новой литературы было драматичным. Изысканная любовь, безответная любовь, взаимная любовь, трагическая любовь, адюльтер. Впервые благородные дамы были подвергнуты воздействию страстной любовной литературы с изощрёнными любовными фантазиями о преданном благородном любовнике, которому были нужны не столько их обнажённые тела и возможность совокупиться с ними, а их внешний вид, их голос, их чувства, а главное – их любовь.
Новые поэты подвергли сомнению старые догмы. Может ли существовать любовь в браке? Или она должна быть свободной? Выживает ли любовь, становясь общедоступной? Правда ли, что новая любовь обращает старую в бегство или можно любить двух женщин?
«Тот, кого мучают мысли о любви, к мужчине ли, к женщине ли, мало спит и ест». Эти слова принадлежат капеллану Эндрю, о котором лишь известно, что он был при дворе упомянутой Мари де Шампань. Его трактат «О любви» был схож с современными самоучителями соблазнения дам и любовных отношений. Такие писатели, как капеллан Эндрю, сами становились первопроходцами любви, прокладывая пути в этом новом, смелом, эмоциональном мире. Самое удивительное, что такие писатели смогли отойти от далеко неромантичных отношений, что существовали между средневековыми мужчинами и женщинами.
Почему культ изысканной любви обрёл такую популярность? Было ли это клапаном для спуска эмоционального давления и сексуальной энергии? Являлось ли это всё естественным развитием религиозной любви, в которой аристократия оттачивала свои сексуальные манеры? Этого никто точно сказать не может! Но основные идеи этой любви были усвоены широкой средневековой культурой. И они стали причиной скандалов, даже насилия. Одно дело было обсуждать кодексы любви в аристократических кругах, а другое – жить по ним!
Одна из самых замечательных средневековых историй – страстный, драматический и, похоже, правдивый рассказ о любви Аделярда и Алоизы.
Молодой учёный Питер Аделярд приехал в Париж в 1100 году, когда изысканная любовь уже охватила Европу. В Париже он встретил молодую и красивую Алоизу. Она жила со своим дядей, бывшим каноником в соборе Парижской богоматери.
«Я горю огнём желаний к этой девушке. И я решил: она будет единственной в моей постели!», - записал Питер Аделярд.
Питер Аделярд стал домашним учителем, наставником совсем юной девушки Алоизы.
«Если бы дядя моей страсти доверил бы ягнёнка хищному волку, меня бы это меньше удивило! Наши книги лежали между нами, но слов любви прошло у нас больше, чем чтение. У нас было больше поцелуев, чем учения. Мои руки чаще прикасались к её груди и её персику под платьями, чем к страницам. Наши желания не оставили не опробованным ни одну позу и степень любви. Я научил её отдаваться мужчине так, как это хотелось нам обоим. И ни одна девичья полость не осталась не лишённой невинности...»
Вскоре от этой необузданной страсти молодого ненасытного учителя девушка забеременела. Дядя юной наставницы был в гневе! И Абелер сделал своей возлюбленной предложение. Однако замуж за своего соблазнителя выйти она долго не соглашалась. У Алоизы были свои, довольно нетрадиционные представления. По её словам, только любовь свободно-данная имела значение и право на существование, а не то, что она называла «цепями брака». Да и Питер записывал:
«Имя жены кажется для многих более священным и ценным, но для меня слаще всегда будет слово любовница, или сожительница, или блудница».
Алоиза использовала мысли писателей и трубадуров об изысканной любви, в которых говорилось, что настоящая любовь может существовать только вне брака. Такие установки противоречили условиям, которые связывали средневековое общество. В конце концов, её близкие настояли и Алоиза согласилась на тайный брак. Питер Аделярд обвенчался со своей красавицей. Но чуть позже молодая женщина вдруг удалилась в женский монастырь. Её дядя и родственники заподозрили, что Питер их обманул, уклонился от брака, сделав её монахиней. Их месть была быстрой и жестокой.
«Однажды ночью я мирно спал в дальней комнате своего жилища. Они подкупили одного из моих слуг, чтобы тот впустил их. И жестоко отомстили мне таким ужасным варварским способом, что это потрясло весь мир. Они отрезали мне часть моего тела, посредством которой я совершил несправедливость, на которую они жаловались».
После этого Аделярд навсегда удалился в монастырь, а Алоиза в самом деле стала монахиней. Их переписка даёт возможность взглянуть нам изнутри на средневековые сердечные дела.
Годы спустя Алоиза, уже став аббатисой, в своём письме к Аделярду рассказала, что всё ещё испытывает сильное сексуальное влечение к своему оскоплённому мужу:
«Удовольствие, которое мы тогда разделяли, было слишком сладостным. Вряд ли его можно изгнать из моих мыслей, пробуждающих тоску и фантазии. Даже во время мессы непристойные видения тех удовольствий одолевают мою несчастную душу. И все мои мысли – в распутстве, а не в молитвах».
Идеи, которые начались с трубадуров, преобразовали нашу культуру. Родился язык романтики, сексуальной тоски, безответной любви и необузданных желаний. Принципы, созданные в средние века, сохраняются и по сей день.
Однако для средневековой церкви ничего не могло быть более оскорбительным, чем идея сексуального удовольствия человека. В XIII веке в Англии было около 40 тыс. представителей духовенства, 17 тыс. монахов, 10 тыс. приходских священников, и они должны были вмешиваться в сексуальную жизнь верующих. Разумеется, взгляды церкви на плотские удовольствия паствы (а не свои собственные) значительно отличались от взглядов трубадуров.
«Грязные объятия плоти выделяют пары и загрязняют любого, кто прилипнет к ней. И никто не убежит невредимым от укуса удовольствия».
Отцы церкви неустанно работали, чтобы отвратить свою паству от чувственных удовольствий, официально отрицаемых ими.
«Это греховное действие, отвратительный акт, скотское совокупление, бесстыдный союз. Это грязное, зловонное, беспутное дело!»
У одного автора в XII веке была полезная подсказка, как управлять похотливыми желаниями к женщине:
«Пытайтесь представить, как её тело выглядит внутри. Задумайтесь, что находится под кожей внутри тела! Что может быть боле отвратительным для взгляда, более противным для прикосновений, более зловонным для вздоха. А если этого было не достаточным, попытайтесь представить её мёртвое тело! Что может быть более ужасным, чем труп, и что в мире может быть более отвратительным для её возлюбленного, совсем недавно ещё полного дикого желания к этой зловонной плоти».
В средневековом мире люди находились посередине между животными и ангелами. К сожалению священников, в сексе победу всегда одерживало животное.
Тогда безнравственности секса церковь выдвинула свою альтернативу.
«Девственность – это самое высокое достоинство, великолепная красота, источник жизни, несравненная песня, корона веры, опора для надежды. Зеркало чистоты, близость к ангелам, пища и поддержка для наиболее устойчивой любви».
В монастырях девственность была сокровищем, которая будет посвящена только божественному жениху. Здесь молодая женщина становилась «невестой Христа». Девственность этих юных дам была сокровищем, которое будет посвящено Иисусу. В средневековых текстах часто говорится, что в страстной преданности женщины Христу всё равно есть что-то чувственное. Жак Демитре в 1220 году описывает несколько монахинь, настолько ослабевших от экстаза любви к сыну божьему, что их уже заставляли отдыхать от чтения Библии. Они таяли от поразительной любви к богу до тех пор, пока они не изгибались от бремени желаний. Долгие годы они не поднимались с постели.
«О, благородные орлы и нежный ягнёнок! О, горящее пламя, охвати меня! Как долго оставаться мне иссушенной? Один час – слишком тяжело для меня! Один день – как тысяча лет!»
Временами различие между чувственной и духовной любовью рассеивается совсем.
Некая Анжела из Фолинии восприняла идею быть «невестой Христа» весьма буквально:
«Я стояла перед распятием и была переполнена таким огнём, что сняла с себя все свои одежды и предложила Ему всю себя. Я пообещала Ему, хотя была напугана, всегда поддерживать своё целомудрие и не оскорблять его ни одним из своих членов. Моё чувство прозрачнее, чем стекло, белее, чем снег, ярче, чем солнце...»
Остричь волосы – это символ того, что вы отрекаетесь от своей земной красоты... А теперь посвящаете себя господу Иисусу Христу... Вы станете Христовой невестой, служанкой Христа... Христос будет вашей любовью, вашим хлебом, вином, вашей водой...
(Из фр. худ. сериала «Борджиа»)
Культ девственности владел умами многих женщин, иногда рождая подлинные трагедии.
Возьмём историю Крестины из Маркьейта. Она была из преуспевающей английской семьи. Парень из её окружения Вепрод посватался к ней и получил одобрение её родителей. Но Кристина согласилась при одном условии: она останется девственницей на всю жизнь. В этом она уже поклялась. Родители посмеялись над ней, не разрешали часто ходить в церковь, посещать вечеринки с подругами и давая ей любовные микстуры. Наконец, они условились с Вепродом, что его впустят ночью в дом. Но Кристина не позволила говорить парню о любви и увлечь её в постель, а стала рассказывать образцовые истории целомудренных браков. Она пообещала в случае брака жить с ним так, «чтобы другие горожане не насмехались над вами, что я вам отказала». Но, тем не менее, она должна оставаться девственницей.
Эти нравоучительные разговоры были, по-видимому, настолько нудны, что у парня пропало желание. Вепрод в этот раз остался без секса.
Друзья смеялись над ним и дразнили его. Поэтому он сделал ещё попытку проникнуть в дом и овладеть ею, чтобы лишить свою любовь этих вздорных идей раз и навсегда. Сгорая от вожделения, не без помощи близких девицы, парень ворвался в спальню, чтобы изнасиловать свою будущую жену. Но она каким-то чудесным образом скрылась от него в глубинах дома.
Упорство и глупость Кристины приводили её родителей в бешенство. Отец угрожал выгнать её из дома, а мать схватила девушку за волосы и избила её. Только видения девы Марии поддерживали её в испытаниях. Чтобы избежать гнева семьи и половых сношений с женихом, Кристина сбежала из дома и стала отшельницей. Через два года Вепрод сдался и освободил её от брачных обязательств, и вскоре женился на другой девушке, у которой был не столь вздорный характер.
Кристина и культ девственности вышли победителями из этого горького семейного конфликта. Сия девица основала женский монастырь, куда принимала столь же вздорных дурочек и умерла девственницей, преданная в своём «браке» Христу. (Хосподи, встречаются же такие набитые дуры!)
Большинство, конечно, предпочло бы свадьбу с мужчиной или с женщиной из плоти и крови, чем с мифическим богом, даже самым распрекрасным. Люди хотели брака, половых сношений, удовольствий от этого и детей. Но спальня и секс – это были те территории, которые церковь упорно желала подчинить себе и безраздельно контролировать. Однако браки в раннем средневековье мало имели общего с церковью. В них вступали очень неформально.
Вот описание крестьянской свадьбы, данное свидетелем в судебном деле в Ётте:
«В третьем часу после девяти Джон Биг Шорни, сев на скамейку, подозвал к себе Марджерет и сказал ей: «- Будешь моей женой?» И она ответила: «- Да, буду, если ты хочешь!» И, взяв правую руку упомянутой Марджерет, Джон сказал: «- Марджерет, я беру тебя в жёны! И в радости, и в горе я буду с тобой до конца дней моих!»
Такой обыденный подход ужасал церковные власти. В 1218 году в устав епархии Солсбери были внесены уточнения. Было узаконено, что браки должны праздноваться с почтением и честью, а не со смехом и шутками в таверне или на общественных попойках. Никто не имеет право одевать кольцо на палец, сделанное из тростника или из другого материала, дешёвого или драгоценного на руку девушки для того, чтобы свободно прелюбодействовать с нею, поскольку он может потом сказать, что пошутил, хотя на самом деле связал себя супружескими обязанностями».
«Брак, - утверждала церковь, - это не контракт, а религиозное событие».
Со временем его объявили таинством, как крещение или исповедь.
Что касается секса, то для церкви заключение брака не извиняло не неограниченные любовные ласки. Сказанное святым Августином стало пословицей: «Страстная любовь к собственной жене – это прелюбодеяние!» Единственной законной причиной для половых отношений было воспроизведение рода. И это была серьёзная обязанность. И никакого удовольствия и мыслей о нём!
Только церковь через свои религиозные суды занималась тем, что должно или не должно происходить в брачной постели.
Джона, мужчину из Йорка, жена обвинила в импотенции. Разные усилия были предприняты, чтобы пробудить его. Эта процедура была задокументирована в судебных протоколах:
«Свидетельница выставила свои обнажённые груди, и своими руками, согретыми у огня, держала и тёрла обнажённый член Джона и его яички, обнимая и часто целуя их. Она возбуждала его перед судом, чтобы он проявил мужество и потенцию, убеждая его доказать их судьям и взять её прямо здесь, на столе в зале заседаний. Она указала суду, что всё это время его пенис оставался длиной едва ли 7 сантиметров, без каких-либо признаков увеличения и твёрдости...» {6}
В 1215 году в Риме папа Иннокентий III резко вмешался в сексуальные дела верующих. Он издал буллу, согласно которой все христиане должны были исповедоваться о своих грехах и греховных мыслях, как минимум один раз в год. Это решение должно было помочь духовенству выкорчевать разврат. Чтобы оказать помощь священникам принимать исповедь, решить, какие вопросы задавать, оценить серьёзность грехов, о которых они слышат и понять, что с ними делать, были широко распространены энциклопедические издания, известные как руководство для исповедников. Самой большой главой в этом руководстве о грехах был, конечно же, секс. Основная мысль для исповедников: половые отношения могут быть только в браке и только для рождения наследников. Всякая другая форма сексуальной активности, в том числе секс для удовольствия, а не для зачатия, секс посредством трения пениса о грудь, ягодицы, между ног жены без введения его внутрь женщины и тем более самоудовлетворение, семяизвержение вне тела женщины рассматривались как грех.
Но даже в браке половые отношения были непростым вопросом. Чтобы избежать греха, у церкви был контрольный список, с которым муж должен предварительно ознакомиться, прежде чем поиметь свою жену:
«У вашей жены – менструация?»
«Ваша жена беременна?»
«Ваша жена кормит грудью ребёнка?»
«Сейчас великий пост?»
«Сейчас второе пришествие Христа?»
«Сегодня воскресенье?»
«Сейчас неделя после троицы?»
«Пасхальная неделя?»
«Сегодня – среда или пятница?»
«Сегодня постный день? Праздничный день?»
«Вы раздеты?»
«Вы в церкви?»
«Вы проснулись сегодня утром с одеревеневшим пенисом?»
Если вы ответили «нет» на все эти вопросы, то церковь, так и быть, в этот день разрешала заниматься сексом женатым парам один раз в неделю и ни разом больше! Но только в миссионерской позиции, в темноте, с закрытыми глазами, без стонов, даже если хочется кричать от удовольствия и не показывая своей второй половине, что вам было приятно! Иначе вас ждёт божья немилость и ад! Ведь Он же – всевидящее око, за всеми нами наблюдает, и даже, гад такой, не отвернётся, когда вы наслаждаетесь со своей любимой женой (вариант: с любимым мужем)! И, боже упаси, не в той позе, которую Он предписал нам через своих пророков или сделали не так и не то, что Ему нравится в половых актах людей! Пипец вам! На том свете обязательно накажет!
Таким образом, церковь регулировала, когда, где, с кем и каким способом можно заниматься сексом. Те, кто нарушал эти правила даже в мыслях, должны были быть наказаны. Наказания или епитимью включали в себя сложную систему голодовок и воздержаний отдельно для каждого греха:
За прелюбодеяние даже в мыслях – епитимья на два года!
За измену дважды – пять лет!
За секс с животным – семь лет!
Там были и специальные вопросы для женщин:
«Употребляли ли вы сперму своего мужа, чтобы воспламенить свою страсть?» – пять лет!
«Добавляли вы тайно в еду своего мужа свою менструальную кровь, чтобы взволновать его?» – десять лет!
«Хотели бы вы, чтобы муж укусил или поцеловал вашу грудь?» – пять лет!
«Было ли у вас желание, чтобы муж поцеловал или полизал вам между ног?» – семь лет!
«Желали ли вы взять пенис мужа в зев?» – шесть лет!
«Хотели ли вы проглотить семя мужа?» – семь лет!
«Наблюдали ли вы семяизвержение мужа? – два года!
«Отдавались ли вы мужу, забросив свои ноги ему на плечи?» – один год!
«То же, в положении, сидя у него на коленях?» – два года!
«То же, если вы сверху мужчины?» – три года!
«Разрешали ли вы овладеть собой в положении по-собачьи, на четвереньках?» – четыре года!
«Появлялось ли желание отдаться мужу в анус?» – девять лет.
Процесс признаний и епитимий регулировал каждый пункт половой жизни верующих и систематизировал скользящую шкалу наказаний. А для тех, кто решил пренебречь правилами, был абсолютно другой уровень расследований и возмездия.
В стороне от тайны исповеди стоял религиозный суд, такой, где грехи верующих должны были быть выставленными и публично осуждены. Созданием религиозных судов был значительно расширен контроль церкви за поведением людей, в том числе и в постели. Исповедь была частым делом. Это же было совсем другое! Из-за неправильно понятой фразы, сказанной в трактире, любого могли вызвать в суд по подозрению в его поведении и предположении, что в постели даже со своей женой он делает то, что не одобряется церковью. Умы церковных властей занимали интимные отношения, и даже греховные мысли человека. Судьи могли наложить строгие наказания, отлучения от церкви, штрафы, публичные епитимьи и казни на костре, повешением или утоплением.
Вот записи из книг с отчётами судебных дел, которые слушались церковными судебными властями при епархиях некоторых английских городов в XIV веке:
«Джон Уоррен обвинялся во внебрачных связях с Элен Лансон. Оба явились и признались в грехе, и поклялись не грешить снова под страхом наказания штрафом в 40 пенсов. Приказано обоих отхлестать публично три раза около церкви».
«Томас Торнтон, священник, предполагается, что он вступил во внебрачную связь с Алесс, дочерью Роберта Маснера. В качестве наказания за соблазнение служителя церкви её приговорили к 12 ударам на рыночной площади и 12 ударам возле церкви обнажённой, только в одной рубашке». («Соблазнённый» служитель церкви, надо думать, отделался лёгким испугом.)
«Подросток Майкл Смитт, 13 лет, был уличён в греховных мыслях во время пения в церковном хоре, так как во время службы у него оттопырились штаны, когда он увидел наклонившегося за упавшим евангелием священника, развёрнутого к нему задом. Приговорён к 10 ударам кнута возле церкви». (По-видимому, священник, который уронил книгу, сам того не подозревая, выдал ещё ту позу, что подросток сосредоточил на ней своё внимание!)
«Эдвин Кернкрос, подросток 14 лет, был уличён в онанировании со спущенными штанами, лёжа на боку, с одновременным засовыванием смоченного слюной указательного пальца себе в задний проход и спускании своего греховного семени перед собой на солому. Приговорён к 14 ударам кнута на базарной площади».
«Ален Солистелл, 15 лет, сын торговца рыбой, неоднократно позволял своему псу лизать свои пенис, яички и область заднего прохода, признался, что несколько раз получал от этого греховное удовольствие, спуская при этом своё семя себе на живот или на язык своему псу. Приговорён к 18 ударам кнута возле церкви. Собаку постановили повесить. Ален Солистелл плакал, просил пощадить животное, показывал, что это он виноват, приучив пса к греху. Просил суд увеличить ему наказание до 40 ударов, лишь бы сохранить жизнь собаке. Суд остался непреклонен».
«Биатрис, дочь Уильяма Дитис, беременна, неизвестно от кого. Появилась в зале заседаний и призналась в грехе. Была помилована. Поклялась не грешить больше. Приговорена к 6 ударам возле церкви в воскресенье и в праздничные дни перед всей процессией» {8}.
Религиозные власти твёрдо полагались на страх и позор, чтобы поддерживать порядок среди прихожан и держать их в рамках дозволяемого ими сексуальных отношений. Церковный аппарат по всей стране был привлечён, чтобы иметь доступ к сексуальной активности верующих! Для церкви сексуальная чистота была идеалом. Но физиологически любому здоровому человеку трудно было соответствовать идеалу, в том числе и священникам, и членам религиозных трибуналов.
Взять, к примеру, книгу, переписанную монахами аббатства Святого Августина в Кентербери приблизительно в 1200 году. Первая половина книги безобидна и довольно скучна. Это история английских епископов. Но в конце идёт ряд порнографических сюжетов, написанных монахами с большими сексуальными подробностями и, очевидно, доставлявшим им удовольствие. Один из них касается истории мужа и жены, которые предприняли паломничество на «святую землю». Однажды ночью они нашли убежище в глубине пещеры. Но тут в пещеру заходят девять сарацинов {9}. Они зажигают факелы, раздеваются и начинают обмываться, помогая друг другу. От прикосновений они возбуждаются.
Когда женщина увидела мощные половые органы молодых парней, вздыбленные члены, то настолько возбудилась, что тут же заставила своего мужа многократно заниматься с ней любовью. (Надо думать, сарацины ничего не слышат и ничего не замечают!) На четвёртый раз муженёк уже не мог и заснул. Тогда женщина предложила себя сарацинам. Всем девяти...
Далее следуют довольно подробное описание группового секса с ней молодых похотливых самцов. Девять парней имели её в разных позах и во все полости, попеременно меняя друг друга, а то и одновременно по двое. (Настала очередь мужу делать вид, что он спит.) Но и сарацины за ночь были просто измочалены этой похотливой самкой.
Утром все они невыспавшиеся (кроме мужа), но удовлетворённые (в том числе и муж), расстались, тепло простившись. Однако, посетив «святую землю» и поклонившись «святым местам», сия дама очистилась от «скверны» и греховных помыслов, стала добропорядочной прихожанкой, не допускала впредь близости, даже со своим мужем... (Если это так, остаётся, лишь посочувствовать её супругу. Хотя, впрочем... Интересно, найдётся ли хоть один человек, который поверит в столь вздорный религиозный конец этой истории? Можно подумать, что от поломничества на «святую землю» физиология женщины каким-то чудесным образом (в нужную ханжам от религии сторону) изменилась!.. Но, скорее всего, без такой искусственно созданной концовки сей сюжетец нельзя было включить в подобный сборник.)
Священникам полагалось быть холостыми, именно в позднее средневековье церковные власти решили, что они не могут больше жениться. Однако можно нацепить сан, но куда деть свою физиологию? Поэтому большинство из них обходили эти запреты, в молодости живя с любовницами, жёнами других мужчин или находя утехи с мальчиками и юношами-служками, умело развращая их. Уже тогда народ прекрасно понимал, что священники наделены такими же человеческими и сексуальными желаниями, как и все остальные. Поэтому охотно посмеивался над слугами божьими, нацепившими на себя обет безбрачия. Священнослужащие становились мишенями сатирических памфлетов и стихов:
>> «Что священники делают без собственных жён?
Они вынуждены искать себе других.
У них нет страха, у них нет стыда,
Когда себе в постель берут замужних женщин
Или красивых мальчиков...»
У средневекового духовенства были и другие способы удовлетворить свои сексуальные желания, используя для этого способы, ещё древнее, чем сама церковь. Записи из борделя Дижона во Франции свидетельствуют, что, по крайней мере, 20% клиентуры были церковниками. Пожилые монахи, странствующие монахи, каноники, приходские священники – все они посещали проституток в городских банях. Поэтому венерические заболевания распространялись очень быстро.
Средневековые бордели могли обеспечить церковников, кроме сексуального удовлетворения, ещё и хорошим доходом. Епископ Венчестерский регулярно получал плату с борделей в районе «красных фонарей» в Салсфорде. Именно поэтому проституток оттуда называли «венчестерскими гусынями».
Но что положено Юпитеру, не положено быку. Поведение духовенства и участие его в развратном сексе не мешало церковникам наказывать свою паству за большинство видов сексуальной активности верующих.
Однако был один вид секса, который церковь у других людей осуждала особо строго... Грех содомии! Оказывается, средневековые церковники разбирались довольно хорошо в мужском гомосексуализме! А наказывать тогда было кого! Это было время, когда тысячи мужчин жили вместе в общинах и редко видели женщин.
«Мои глаза стремятся увидеть твоё лицо, самое любимое! Мои руки тянутся к твоим объятиям! Мои губы жаждут твоих поцелуев! Чтобы не осталось мне в мире желаний, твоё общество сделает полной радости моей души будущего».
Такие слова звучат эротически даже для современных гетеросексуально ориентированных читателей, если представить, что они написаны даме. Но подобный язык был весьма обычен между молодыми мужчинами того времени и носили ярко выраженную гомосексуальную окраску. И приведенные строки адресованы именно молодому мужчине, как рассказывает история, юноше редкой физической красоты.
Какой же похотливый кролик написал их? Развращённый аристократ? Разнузданный горожанин? Не побоявшийся бога крестьянин? Нет. Эти строки написаны самым рьяным участником кампании против гомосексуализма Ансельмом, архиепископом Кентерберийским. По словам Ансельма, «этот смертельный порок распространился по всей Англии». Епископ предупреждал, что островитян ждёт судьба похотливых жителей Содома и Гоморры, если будут подвержены этому греху. Однако наказание за грех содомский ждёт кого-то другого, сам епископ таких отношений не чурается, очевидно, считая, что близость к богу защитит его от божеских кар.
Боясь божеского возмездия, средневековое общество ввело ужасные наказания за любой вид сексуального поведения, которое считалось неестественным. В Португалии и Кастильи наказанием была кастрация, в Сиеньи – повешенье за мужской член. В 1288 г. в Полонье за гомосексуальные контакты наказывали смертью путём сожжения на костре. Но почему-то всегда, во все времена существовала какая-то неистребимая группа людей, испытывавшая непреодолимое сексуальное влечение к лицам своего пола, независимо от того, насколько ужасной могла быть кара. Ибо, как утверждает Николас Столлер, «Настоящий восторг <…> мы испытываем, когда балансируем между опасностью и покоем».
По мнению церкви, в загробной жизни гомосексуалистам было не лучше. На некоторых изображениях поздней средневековой Италии показаны содомиты, горящие в вечном аду. На одном из изображений показан содомит, которого проткнули через анус до рта вертелом и дьявол жарит его на жарком огне. Другой конец вертела, выходящего изо рта грешника, входит в рот другого голого парня, сидящего возле него. Здесь прослеживается ясная аллюзия, где наказание для гомосексуалистов зеркально отображают их методы получения сексуальной разрядки. Мы видим аллюзию анального секса путём протыкания ануса. А проткнутый рот – это аллюзия орального секса.
В конце XIV века в Перуджи одна итальянская драма о последнем суде перечисляет божьи кары, которым подвергнутся грешники в аду. В самый кульминационный момент драмы Христос описывает наказания для содомитов:
«Вы, зловонные содомиты мучили меня днём и ночью! Убирайтесь немедленно в ад, и оставайтесь там в муках! Немедленно отправьте их в огонь, так как грешили они против природы! Вы, проклятые содомиты, жарьтесь, как свиньи!..»
А затем сатана велит одному из чертей хорошо переворачивать это жаркое из гомосексуалов. Это очень ясная аллюзия о жарящимся содомите...
В общем, христианскую Европу, всю паству (акромя, разумеется, божьих служек, грешивших со своими любовниками точно также – ничего нового человечество в сексе не придумало) ждало столь ужасное наказание за такое разнузданное сексуальное отклонение.
Религиозный суд мог счесть «содомским грехом» любое семяизвержение мужчины вне влагалища женщины: между грудей, бёдер или ягодиц, в руку, на лицо женщины, на её спину или живот. Содомитом могли назвать любого мужчину, если он поимел еврейку, или еврея, если он переспал с женщиной нееврейской национальности. И это в Испании, Португалии или Франции могло закончится сожжением на костре. Так что, драконовские Нюрнбергские законы не были изобретением германского нацизма!
Вместе с тем, «содомским грехом» не гнушались заниматься и многие святейшие папы римские, не смотря на внешне отрицательное отношение к нему римско-католической церкви и «святого» писания.
Из пап своей гомосексуальностью прославились: Вигилий (кроме всего прочего, он любил юных мальчиков. И однажды он убил жезлом насчастного 12-летнего подростка, посмевшего оказать ему сопротивление. Это привело к мятежу. Восставший народ выволок папу из дворца и на верёвке протащил по улицам Рима, подвергнув его бичеванию. Однако всё на этом и закончилось. Публично выпоротый папа вечером вернулся во дворец и продолжал править католиками как ни в чём ни бывало, пока не был отравлен своим приемником.), Мартин I (не довольствовался растлением мальчиков, занимался ещё и скотоложством), Сергий I (издал даже буллу, в соответствии с которой всё дозволено, лишь бы было шито-крыто), Николай I, Иоанн VIII (влюбился в красивого женатого мужчину, которого приказал похитить и с которым потом сожительствовал, пока в отместку не был отравлен женой своего возлюбленного), Андриан III, Бенедикт IV (при котором, как говорилось в письме его современника-священника, дома отцов церкви «превращаются в прибежища блудниц и содомитов»), Бонифаций VII, Бонифаций IX, Сильвестор III, Иоанн XII, Григорий VII, Иннокентий II, Иоанн ХII (взошёл на папский престол 18-летним), Бенедикт IX (получил папскую власть в 15 лет), Павел II (известный коллекционированием предметов старины и античного искусства, обязательным атрибутом которых была обнажённая красивая мужская натура, соблазнял красивых монахов, прислуживавших ему), Сикст IV (беззастенчиво возводивший своих любовников в кардинальское достоинство), Калист III (который растлил собственного сына и без зазрения совести сожительствовал с ним), Иннокентий Х (ввёл в коллегию кардиналов своего любовника Асталли – молодого человека, в которого страстно влюбился), Александр VI Борджиа, Александр VII (которого подчинённые за глаза называли «детём Содома»), Юлий II (сожительствовал с побочными сыновьями, племянниками, кардиналами), Лев Х (был любовником Юлия II), Павел III, Юлий III, Сикст V, Иннокентий X, Адриан VII, Пий VI...
Ох, да сколько их там было – Содом и Гоморра!..
Да что папы! Сам Святой Августин, родоначальник католического аскетизма (к которому он пришёл, по-видимому, после того, как стал импотентом) в своей «Исповеди» покаялся, что в молодости предавался этой «позорной любви».
Гомосексуалистом был и основатель Ордена Иезуитов Игнатий Лойола, любивший юных послушников! Любил совсем юных мальчиков и молодых парней и основатель ордена Францисканцев Франциск Ассианский! Что им всем до библейских запретов, когда речь идёт о собственной сексуальности, личной физиологии и своих удовольствиях! Запреты – это для других, для паствы, для этих баранов, что искренне верят во всё, что написано в Библии!.. (См. моё эссе "Христианство и гомосексуализм – война и мiр" эпизод 38 в "Зарницы памяти. Записки курсанта лётного училища" )
...Надо сказать, «пророки» вообще часто предвещали гибель. (Иначе, кто же к ним будет прислушиваться!?) Вскоре они потребовали ужасной защиты.
В 1348 г. Уильям Эдандонский, епископ Винчестерский, написал всему духовенству своей епархии:
«С прискорбием мы сообщаем о новостях, которые достигли наших ушей. Жестокая чума начала нападение на прибрежные области Англии. Хотя господь и наказывает нас за частые грехи наши, не в человеческой власти понять божественный замысел. Надо бояться человеческой чувственности, чей огонь вспыхнул в результате первородного греха, который установил ещё большие глубины зла, производя различные грехи, вызвавшие божественный гнев и его месть».
«Чёрная смерть» убила половину населения Европы. Заражённые раздувались от нарывов размером с яйцо или яблоко. Их рвало чёрной и зелёной жидкостью, они кашляли кровью. Это приводило к быстрой и болезненной смерти. Отношения распадались.
«Брат оставлял брата, дядя – племянника, сестра – брата и жена – мужа», - сокрушался Боккаччо.
Для епископа Рочерского Томаса Бринтона начало чумы было наказанием бога за грехи его современников:
«Со всех сторон так много разврата и прелюбодеяния, что только немногие мужчины удовлетворяются собственными жёнами. Но каждый человек жаждет жену своего соседа, держит смрадную любовницу или совершает ночные утехи с мальчиком. Это поведение, которое заслуживает ужасную и жалкую смерть», - писал он.
«Чёрная смерть» была апокалипсисом XIV века. Но так было! Это была плата за несоблюдение элементарной гигиены, о которой тогда даже врачи имели смутное понятие. Несоблюдение гигиены, а не божье наказание за «грехи»! Как только люди стали чаще мыться, мыть руки перед едой, регулярно менять постельное бельё и «божьи наказания» тут же прекратились. Хотя физиология и сексуальные желания человека остались на том же уровне!
Средневековый мир был гораздо менее надёжный, чем наш нынешний. Сложный мир страстей и романтики, женоненавистничества и вечной любви к своей возлюбленной, за которую не страшно умереть, детской смертности и взрослой жестокости, благочестия и поэзии, человеческой глупости и поиска истины. В том мире были девочки, соблазняемые мужчинами, и мальчики, привлекавшие своей юностью зрелых мужей, девственницы, преданные Христу, и священники, предававшиеся всем удовольствиям плоти. Это была жизнь, которая, нужно сказать, для одних стала тяжёлой, для других короткой. Но столь же сексуально насыщенной и не совсем жестокой, если тайны своей сексуальности человек и его любовь умели хранить от общества, своих духовников и государства...
» Вдогонку:
>> Моя сексуальность – это только моя сексуальность. Она никому не принадлежит: ни моей стране, ни религии, ни обществу, ни моему брату, ни сестре, ни семье. Ни-ко-му!
Ашраф ЗАНАТИ
__________________________
{1} Авторская ремарка: Так, может, это и есть норма человеческого бытия и отношений, если большинство стремится поразвлечься на стороне? А те немногие, которые «удовлетворяются собственными жёнами», являются каким-то отклонением? Ведь адюльтер (сексуальная измена) свойственен всему животному миру. Зоологами установлено: лишь два вида сохраняют верность раз и навсегда выбранному партнёру – пиявки и креветки. Но это не потому, что они такие «нравственные», умные и богобоязненные, а потому что сие обусловлено их физиологическим бытием. Вот так! Всё! Остальные стремятся разнообразить свои ощущения! Поэтому норма – там, где большинство! И сексуальные отношения человеческой особи здесь не исключение...
{2} Авторская ремарка: Делать больше нечего богу – сперва подарить человеку сексуальное наслаждение, а потом запрещать ему пользоваться им, предписывая, что и как делать, а чего и как нет! И следить, следить за каждым, буквально за каждым, чтобы затем обязательно наказать! Не бог, а садист какой-то!
{3} Гвидо Руджеро «Границы Эроса».
{4} Другими словами, эти юноши были из обеспеченных семей, в средствах не нуждались, и ночью ходили по городу не для грабежа, а искали приключения себе на член и яички! Любопытно, о каком «способе, осуждаемым церковью» – кто ещё мог в те века осуждать? Общество, что ль? – рассказывает сей молодой негодяй? Церковь уже тогда осуждала любое семяизвержение мужчины вне женского влагалища.
{5} А это уже ближе к би- или даже к гомосексуальности. В этих строках явно прослеживается совсем другие чувства автора письма к своему другу. Это больше, чем дружба! Да и по Фрейду через сношения группы с одной и той же женщиной, парни таким образом в глубине души занимаются сексом друг с другом. Особенно это актуально, если их возбуждает наблюдать за половыми актами своих друзей, приятелей и товарищей. Или чтобы кто-то видел их половые совокупления.
{6} К. Перуджио «Психоанализ юношеского эротизма. Что могут рассказать письма прошлого», Рим, 1959 г.
{7} Выходит, родители парней в курсе ночных забав своих недорослей!
{8} Протокол религиозного суда, Йорк, 1233 г.
{9} Сарацины (дословно с греческого – «восточные люди») – народ, упоминаемый древнеримским историком IV века Аммианом Марцеллином и греческим ученым I-II вв. н.э. Птоломеем. Кочующее разбойническое племя, бедуины, жившие вдоль границ Сирии. Со времени крестовых походов европейские авторы стали называть сарацинами всех мусульман, часто используя в качестве синонима термин «мавры».
Рецензии
Боже, любезный Автор, Вы так серьёзно подошли к написанию статьи! Не могли бы Вы мне посоветовать авторов, которые пишут об истории Европы, начиная с пятнадцатого века? Особенно меня волнует Франция, Италия, Бургундия и Испания... И ещё меня интересует более подробное изучение быта людей, живущих в эпоху Ренессанса. К тому же не даёт покоя то, какая была законодательная система...
