Данная статья публиковалась ранее и в другом собществе, но в дискуссии с одной упертой антисоветчицей-либерасткой у нее промелькнула мысль отосительно героя данной статьи: он был плохой, а плохой он, потому что его все нелюбили и ругали.
И как контр-пример привела некого Степашина, Председателя Счётной палаты Российской Федерации, о котором никто ничего плохого не говорит...вот дескать- хороший человек.
Не имею ничего против данного чиновника, но тут меня посетила мысль: а может то, что на главного ревизора не жалуются-значит что он все устраивает?
И как следствие - волна недружелюбия к чиновнику может говорить о его честности?
Поєтому решил разместить эту статью в данном сообществе - на ваше рассмотрение.
Для начала давайте возьмем небольшую эпиграмму А. С. Пушкина на Аракчеева (который судьбой и качествами очень похож на героя нашего повествования) и слегка осовременим, не меняя смысл…
Всей России притеснитель,
Губернаторов Генералов он мучитель
И Совета он учитель,
А царю он генсеку — друг и брат.
Полон злобы, полон мести,
Без ума, без чувств, без чести,
Кто ж он? Преданный без лести
Бляди грошевой солдат.
(«Без лести предан» — девиз, данный императором Павлом Аракчееву для его герба)
Только писал эпиграмму молодой Пушкин, бухавший и блядовавший направо и налево… Но мало кто забывает, у более зрелого Пушкина отставленный Аракчеев вызывал симпатию. Отзываясь на кончину графа Аракчеева, Пушкин писал жене: «Об этом во всей России жалею я один — не удалось мне с ним свидеться и наговориться»..
Об Аракчееве, русском государственном деятеле эпохи Александра 1-го, в свое время говорили очень много плохого, да и сейчас говоря…Но даже его враги не отрицали его достоинств:
Был патологически честен и по-мере сил гнобил воров и взяточников
Был абсолютно предан государю, и порученному делу.
Требовал незамедлительного решения вопросов и строго следил за выполнением сроков исполнения.
Современные исследователи характеризуют его «как одного из наиболее эффективных в отечественной истории администраторов» и считают, что он был «идеальным исполнителем, способным воплотить в жизнь грандиозные предначертания» ..
Но речь вовсе не об Аракчееве, как может показать, а совсем о другом человеке, который жил 100 лет спустя, и судьба, характер которого, равно как и отношение к нему потомков, было очень схожи с аракчеевскими…
Это Лев Захарьевич Мехлис…
Итак … Как говорил дуэлянт Пушкин – Приступим!
Лев Захарович Мехлис был хотя и достаточно жестким, но принципиальным и храбрым человеком, с сильной волей, твердым характером. Да, он не имел военного образования на уровне академии и не обладал полководческими талантами, наподобие великого Рокоссовского.
Но в период Гражданской войны он получил уникальный опыт по формированию соединений и командованию в наступательных и оборонительных боях с исключительно сильным противником - считавшимся наиболее талантливым генералом Белой армии генерал-лейтенантом Я.А. Слащевым .
"Тов. Мехлис нашел речушку Чонгар впадавшую в Сиваш. Речушка была замерзшей, через нее он переправил часть 137-й бригады. Часть зашла в тыл врага, захватила штаб белых с генералами, 18 орудий, несколько десятков пулеметов, огромное количество винтовок и боеприпасов..." Из статьи О.Ф.Олешко (бывший комиссар батальона 46-й дивизии) в "Литературной газете", ноябрь 1937 года.
Мехлис отличался исключительной храбростью, и это его качество было при нем всю его жизнь. Писатель Ортенберг, вспоминал, как в во время Финской войны, они вместе с Мехлисом, попали в окружение: "Армейский комиссар 1-го ранга посадил работников редакции на грузовичок — бывшее ленинградское такси, дал для охраны несколько бойцов: «Прорывайтесь». И прорвались по еще непрочному льду озера. А сам Мехлис вместе с командиром дивизии возглавил ее выход из окружения... ...Увидев, что наши не могут сбить финский заслон у дороги, Мехлис расставил бойцов в цепь, сам сел в танк и, двигаясь вперед, открыл огонь из пушки и пулемета. Следом пошли бойцы. Противника с его позиции сбили."
Об аналогичном случае вспоминал и генерал А. Ф. Хренов, тогда начальник инженерных войск ПВО: «В одной из рот его и застал приказ об атаке. Он, не раздумывая, стал во главе роты и повел ее за собой. Никто из окружающих не сумел отговорить Мехлиса от этого шага...»
Из личных записей Мехлиса:
- «...Чем более дисциплина расшатана, тем к большим деспотичным мерам приходится прибегать для ее насаждения... которые не всегда дают положительные результаты»
- «Командира... надо обучать быть требовательным к подчиненным, быть властным. Тряпка-командир дисциплины держать не будет».
- «Но командир... должен быть справедливым отцом бойца. Не допускать незаконных репрессий, рукоприкладства, самосудов и сплошного мата».
Первую-Мировую Лев Мехли закончил артилеристом,в звании унтер-офицера..Не высокое звание..Однако многие генералы второй мировой в то время тоже ходили в невысоких званиях..
- В 1918 году он вступил в коммунистическую партию и к 1920 г. дослужился до комиссар бригады , затем 46-ой дивизии, затем - группы войск.
- В 1922—1926 годах — он уже помощник секретаря и заведующий бюро секретариата ЦК, фактически личный секретарь И. В. Сталина .
- В 1926—1930 годах в Институте красной профессуры .
- С 1930 года — главный редактор газеты «Правда».
- В 1937—1940 годах — заместитель наркома обороны и начальник Главного политуправления Красной армии.
- В 1940-1941 и с 1946г – 1-й Министр государственного контроля СССР
Мехлиса очень не любят сегодня. Да многим он не нравился и ранее. Будучи народным комиссаром Наркомата государственного контроля (1940-1941г.), честным бессребреником, которого невозможно купить, Мехлис стал бичом для партийно-государственной номенклатуры, пытающейся поживиться за счет народа. И хотя до начала войны оставалось меньше года, Мехлис успел дать по рукам многим, вызвав, естественно, страх и ненависть высшей бюрократии. Попало наркому легкой промышленности, наркому совхозов, наркому судостроительной промышленности, наркому нефтяной промышленности, с зарплаты наркома морского флота Мехлис снял 3288 рублей , которые тот проел за счет денег, выделяемых на соцкультбыт, попало наркому мясной и молочной промышленности и даже Генеральному прокурору, который по требованию Мехлиса вынужден был отдать под суд своих вороватых начальников управлений . Только за первую половину 1941 года Мехлис организовал свыше 400 ревизий, основательно разворотив осиное гнездо алчных негодяев.
В июне 1941 года вновь назначен начальником Главного политуправления и заместителем наркома обороны. Мехлису было присвоено звание армейский комиссар 1-го ранга, что соответствовало званию генерала армии.
Что можно сказать о Мехлисе….Пожалуй, в ту войну никто больше не решался расстрелять перед строем генерала.
А начальник Главного политуправления Мехлис не колеблясь пошел на это. Вот текст приказа войскам фронта № 057 от 12 сентября 1941 года, составленного лично Мехлисом: "...За проявленную трусость и личный уход с поля боя в тыл, за нарушение воинской дисциплины, выразившееся в прямом невыполнении приказа фронта о выходе на помощь наступающим с запада частям… за потерю воинского облика и двухдневное пьянство в период боев армии генерал-майора артиллерии Гончарова , на основании приказа Ставки ВГК № 270, расстрелять публично перед строем командиров штаба 34-й армии"
Им же было арестовано руководство Зпадного фронта – Павлов и Ко , которые фактически саботировали директивы Москвы накануне войны о приведении войск в боевую готовность от 12 и от 18 июня, что привело к разгрому всего западного фронта (в ночь с 21 на 22 июня Павлов не в войсках был, а оперетту смотрел! ). И составлена телеграмма Сталину, от лица Военного совета Западного фронта, в котором сообщалось о решении арестовать и придать суду Павлова и Ко. По приговору суда Павлов, Климовских, Григорьев и Коробков были признаны виновными в том, что они проявили трусость, бездействие, нераспорядительность, допустили развал управления войсками, сдачу оружия и боеприпасов противнику без. Их приговорили расстрелу. Приговор был приведен в исполнение.
Мне могут возразить: Гончаров и Павлов были реабилитированы при Хрущеве… Да, были…А еще был реабилитирован Шоя Голощекин – палач царской семьи и устроитель миллионного голода в Казахстане.. Намек понятен?! Не все йогурты одинаково полезны)))
Конечно, опыт Гражданской и Финской войны это одно, а Великая Отечественная - совершенно другое. Тем не менее назвать Мехлиса дубом в военных делах ни язык, ни рука не поворачиваются.
Тем более, что то мне подсказывает, что военного и просто жизненного и практического опыта у Мехлиса поболее, чем у нынешнего министра обороны Сердюкова.
Крымская трагедия стала переломным этапом в жизни наркома… «Срыватели покровов» обычно представляют дело так: прибыл злой Мехлис в Крым, закошмарил командование, оно впало в ступор и случилась катастрофа..Так сказать история для домохозяек..
А если разложить по-полочкам?
Мехлис прибыл на Крымский фронт в статусе Представителя Ставки 20 января 1942г.. Накануне его прибытия войска фронта осуществили Керченско-Феодосийскую десантную операцию и захватили важный плацдарм. В связи с этим командующий фронтом генерал-лейтенант Д.Т. Козлов получил указание Ставки ВГК всемерно ускорить сосредоточение войск и не позднее 12 января перейти в общее наступление при поддержке Черноморского флота. Наступление сорвалось . При этом командующий немецкой группировкой Манштейн очень удивлялся вялости и нерешительности командования Крымским фронтом - ведь поведи Козлов себя решительнее и энергичнее, Манштейну пришлось бы отводить войска от Севастополя, а то и вообще оставить Крым… Сказался и любимейший бардак нашего генералитета той поры - отсутствие нормальной связи, средств противовоздушной обороны. Все это привело к тому, что после овладения немцами Феодосией командующий фронтом генерал Козлов принял решение на отвод войск на Ак-Монайские позиции - оборонительный рубеж примерно в 80 км от Керчи. Вот в такой ситуации на фронт прибыл Мехлис. Его направили для укрепления руководства фронтом. Как отмечают многие исследователи, здесь он впервые получил едва ли не высшую степень самостоятельности как представитель Ставки.
Через два дня после прибытия Мехлис отправил Сталину телеграмму следующего содержания: «Прилетели в Керчь 20.01.42 г. Застали самую неприглядную картину организации управления войсками… Комфронта Козлов не знает положения частей на фронте, их состояния, а также группировки противника. Ни по одной дивизии нет данных о численном составе людей, наличии артиллерии и минометов. Козлов оставляет впечатление растерявшегося и неуверенного в своих действиях командира. Никто из руководящих работников фронта с момента занятия Керченского полуострова в войсках не был…»
Почему Мехлис был полностью прав?! Да потому, что командование фронтом находилось в… Тбилиси. И оттуда, сидя в теплых кабинетах штаба округа, руководило боевыми действиями! Из тысячекилометрового далека! Но разве так можно руководить боевыми действиями целого фронта? Если командующий не видит и не знает, что конкретно происходит на фронте, где противник, каково состояние наших войск, как строится оборона на местности, то, извините, это уже не командование фронтом, а просто бардак, чреватый самыми негативными последствиями.
Мехлис же быстро разобрался, в чем дело. И немедленно поставил перед Ставкой вопрос о выделении фронта из Кавказского в самостоятельный Крымский. Более того, поставил вопрос о переносе управления войсками Крымского фронта на Керченский полуостров . Одновременно затребовал пополнение в живой силе (три стрелковые дивизии), стал требовать срочного наведения порядка в артиллерии, ПВО, в тыловом обеспечении.
К этому следует добавить, что Мехлис особо тщательно проверил состояние ВВС и артиллерии: оказалось, что на Керченском полуострове скопилось 110 неисправных самолетов, вследствие чего в день производилось менее одного самолето-вылета. Боеготовность артиллерии оказалась на низком уровне. Лев Захарович не поленился и проверил состояние войсковой разведки - оказалось, что и она поставлена плохо. А за это отвечают командиры всех уровней, начиная с командующего фронтом. Ибо если разведка работает плохо, то последствия этого всегда катастрофические.
Мехлис быстро добился от Ставки и Генерального штаба дополнительных вооружений - фронт получил 450 ручных пулеметов, 3 тысячи ППШ, 50 минометов калибра 120 мм и 50 штук калибра 82 мм, а также два дивизиона реактивных минометов М-8. Решался вопрос о выделении фронту дополнительного количества танков, в том числе и КВ, противотанковых ружей и боеприпасов к ним, другого вооружения и техники. Укрепляя силы фронта, Мехлис тем не менее, к неудовольствию Сталина, при личной встрече с ним 15 февраля 1942 г. потребовал дополнительного времени для подготовки фронта к наступлению. То есть вовсе не стремился любой ценой выполнять приказы Ставки. И Сталин с ним согласился, т.к. аргументы Мехлиса были достаточно убедительными.
Как мне кажется, если все это суммировать, то это показывает, что представитель Ставки детально вник в суть тех проблем, которые придавили фронт.
Примечательным является еще и тот факт, что ознакомившись с делами Мехлис тут же затребовал усилить партийный актив в национальных дивизиях РККА, присланных из Средней Азии, затребовав политруков и политработников из мест их призыва… Почему? Да потому что дивизии были национальными, из Средней Азии, и большинство солдат в них просто не говорило по-русски… Политруки же, как более образованные, выполняли роль переводчиков. До Мехлиса проблему управления национальными дивизиями командование в упор не видело.
27 февраля 1942 г. началось запланированное наступление Крымского фронта, и «доблестное» командование Крымским фронтом - командующий генерал Козлов и начальник штаба генерал Толбухин …. успешно его провалили. В то же период Мехлис в очередной раз информирует полной профнепригодности Козлова и Толбухина, и просить прислать вместо Козлова - Константина Рокоссовского (будущего маршала СССР – победителя при «Багратионе» ) , или Николая Клыкова (который весь 41-43г. довольно успешно «бодался» с немцами под Ленинградом ). Как по мне, так это уж точно показывает, что Лев Мехлис хорошо разбирался – какой генерал угробит войска противника, а не свои собственные.
К началу мая 1942 г. ситуация на фронте была близка к критической. В результате «доблестного» командования Козлова сложилось положение, при котором группировка войск фронта, сохраняя все признаки наступательной, никак не могла перейти в наступление - оно все время откладывалось. Более того. Оборона-то не укреплялась . И в данном случае есть все основания говорить о том, что оборона не укреплялась самым преступным образом. Почему?! Да потому, что Верховный Главнокомандующий Сталин еще в октябре - ноябре 1941 г. трижды давал приказы о строительстве оборонительных сооружений .
6 мая 1942 г. Ставка дала распоряжение о переходе фронта к обороне. Но оборона-то на что-то должна опираться. И вот, 10 мая немцы прорвали оборону Крымского фронта и Ставка дала Козлову указание - отходить и задержать противника на Турецком валу…
Но ведь ни Турецкий вал, ни Керченские обводы не были оборудованы в инженерном отношении и серьезной преграды для немцев не представляли. А ведь приказы по строительству оборонительных сооружений были даны еще в октябре - ноябре 1941 г.!
Хуже того. Все три армии фронта были развернуты в один эшелон, что резко сокращало глубину обороны и еще более резко ограничивало возможности по отражению ударов противника в случае прорыва. А ведь за правильное построение войск для решения тех или иных задач отвечают лично командующий и начальник штаба фронта, а не представитель Ставки, кем бы он ни был . А ведь когда немцы перешли в решительное наступление, то их главный удар пришелся именно же по самому неудачному, скорее, безумно преступному построению войск 44‑ й армии генерала С.И. Черняка. Безумно преступное построение войск этой армии - потому как второй эшелон этой армии находился всего в 3-4 км от переднего края, что давало гитле ровцам возможность даже без смены позиций своей артиллерии разнести в пух и прах даже оперативную оборону армии, а не только тактическую. Что они и сделали. Размолотили всю 44 ‑ ю армию.
Кстати, полюбопытствуйте, какого же мнения был Мехлис о генерале Черняке: «Черняк. Безграмотный человек, неспособный руководить армией. Его начштаба Рождественский - мальчишка, а не организатор войск. Можно диву даваться, чья рука представила Черняка к званию генерал-лейтенанта».
8 мая 1942 г., в день начала немецкого наступления, Мехлис отправил Сталину телеграмму, в которой написал: «Теперь не время жаловаться, но я должен доложить, чтобы Ставка знала командующего фронтом. 7го мая, то есть накануне наступления противника, Козлов созвал военный совет для обсуждения проекта будущей операции по овладению Кой-Аксаном. Я порекомендовал отложить этот проект и немедленно дать указания армиям в связи с ожидаемым наступлением противника. В подписанном приказании комфронта в нескольких местах ориентировал, что наступление ожидается 10-15 мая, и предлагал проработать до 10 мая и изучить со всем начсоставом, командирами соединений и штабами план обороны армий. Это делалось тогда, когда вся обстановка истекшего дня показывала, что с утра противник будет наступать.» .
Как ведет себя командующий Крымским фронтом:?! - Все данные бьют прямо в глаз - 8 мая немцы начнут наступление, а он в приказе по фронту указывает - до 10 мая всем проработать план обороны, который давным-давно должен был быть готовым. Он всегда должен быть готов и лишь по ходу действия корректироваться в зависимости от ситуации.
В ответ на свою телеграмму, в которой в очередной раз просил сменить Козлова, Мехлис получил весьма известное послание Сталина: «Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте вы - не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный на месте исправлять ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если “вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать”, а вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для вас. Значит, вы еще не поняли, что вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки.
Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов..»
Формально выходит, что Мехлис вроде бы заслуженно получил «на орехи». Особенно если учесть, что Сталин затем отозвал его с фронта и понизил в должности. На самом же деле произошло иное. Сталин разозлился на то, что в наиболее ответственный момент Мехлис, который прекрасно видел, что Козлов попросту не справляется со своими обязанностями комфронта, не переключил командование на себя. Понять Мехлиса тоже можно и нужно. Ведь представитель Ставки не имел права полностью подменять собой командующего фронтом. Он обязан был помогать ему, и только. А Козлов между тем весьма ловко устроился — раз Мехлис обо всем печется, ну так пусть и отвечает за все. Козлов свое получил от Сталина. Да еще как получил! Но о нем не вспоминают как о первоочередном виновнике провала Крымфронта. Все шишки валят на голову Мехлиса. И не за то, что он, в отличие от комфронта, отчаянно пытался переломить ситуацию дикого бардака, приведшего к трагедии. А только за то, что он открыто требовал сменить генерала Козлова за откровенную профессиональную непригодность. То есть за то, что попросту посягнул на святая святых генералитета — дубом в военном деле генерал может быть свободно, но никто не имеет права поднимать руку на генеральский статус. Вот за что на Мехлиса в послевоенное время и свалили всю ответственность. Своими требованиями о смене командующего он поднял гигантскую проблему профессиональной непригодности значительной части генералитета. За то и был оклеветан вдребезги.
Давайте подитожим:
В вину Мехлису ставят что он лез в дела командования фронтом;
Ему же в вину ставят то, что в критической ситуации НЕПРОФФЕССИОНАЛ МЕХЛИС не проявил инициативу и не взял власть упавления войсками себе от ПРОФФЕССИОНАЛА КОЗЛОВА.
Ненаходите что тут противоречие?
Лев Мехлис эвакуировался одним из последних, вечером 19 мая. В последние дни керченской драмы он, казалось, искал смерти. Человек несомненной личной храбрости, он носился на «газике» под огнем, пытаясь остановить отходящие войска, фанатично рвался вперед. Небритый, с запекшейся кровью от легкого ранения на лбу — таким предстал всемогущий Л.З.Мехлис перед солдатами и командирами рухнувшего фронта.
14 мая 1942 года после разгрома Крымского фронта Мехлис произнес: "Не бойцы виноваты, а руководство.... Мы опозорили страну и должны быть прокляты.", и попросил Сталина направить его туда, где тяжелее всего. И его отправили. 27 июня 1942 года на борту лидера "Ташкент" он прибыл в Севастополь в самые последние дни героической обороны.
Да, за провал в Крыму Мехлис был понижен..Но только ли он? Давайте попросим полного долива пива))
Мехлис был понижен в звании до корпусного комиссара.
Генерал-лейтенант Д. Т. Козлов был снят с поста командующего фронтом и понижен в звании до генерал-майора.
Генерал-майор Вечный снят с должности начальника штаба фронта.
Генерал-лейтенант С. И. Черняк и генерал-майор К. С. Колганов были сняты с постов командующих уже не существующими армиями и понижены в звании до полковников.
Генерал-майор Е. М. Николаенко был снят с поста командующего ВВС фронта и понижен в звании до полковника.
Кстати, Козлову судьба дала шанс доказать себя в деле..В 1943г. во-время весеннего контрнаступления Манштейна (надо же – тот же противник!) – Козлову была поручена оборона Харькова… Мехлиса рядом не было..но, как вы догадываетесь, Козлов Харьков сдал.
После Крыма Мехлис уже не представлял Ставку,но был членом Военных советов фронтов. А после войны стал 1-м Министром Госконтроля.
В литературе установилось мнение, что Мехлис, куда ни попадет, — сразу начинает строчить Сталину доносы. И то сказать, наши генералы, как поется в известной песне, «дни и ночи битву трудную вели», а тут какой-то Мехлис под ногами путается, значение свое показать хочет! Но теперь мы мало-помалу начинаем осознавать, что жизнь наших генералов на войне была гораздо более насыщенной, чем мы себе это представляли. Не читал я мехлисовских «доносов», но сдается мне, что там можно прочитать немало интересного — типа о генеральских пьянках на фоне голода в окопах, о разложении комсостава, воровстве... И все наверняка подмечено наметанным взглядом наркома госконтроля (каковым Мехлис и оставался в войну по совместительству). И — прямиком Сталину! Н-да, не по-товарищески поступаете, товарищ Мехлис!
А теперь о «грубости и жестокости». Не буду спорить со вторым (правда, назвал бы я это качество немножко по-другому — «беспощадность»), но готов посомневаться насчет грубости. Казалось бы, вердикт истории единодушен: и Горбатов, и Стаднюк, и Карпов, и Симонов однозначно подают Мехлиса как надменного, хамоватого субъекта, чуть ли не садиста, свалившегося на шею очередного бедолаги-командующего (у Симонова он проходит как «генерал-полковник Львов»). Только не стоит забывать, что все это писатели, живого Мехлиса в глаза не видевшие. А вот работавший некоторое время мехлисовским замом в Госконтроле (т.е. хорошо знавший своего начальника) И.В. Ковалев (впоследствии ставший министром путей сообщения) дает ему существенно другую характеристику: свои требования к кому-либо Лев Захарович высказывал «вежливо, но настойчиво».
Я думаю, что, конечно, здесь прав Ковалев, а не вышеуказанные товарищи. И косвенным доводом в его пользу является то, что Мехлис, как известно, старательно перенимал сам стиль поведения Сталина: и работал ночью, и кино смотрел под утро (только вот трубку не курил — более того, даже совсем курить бросил). А Сталин, как тоже известно, в отличие от некоторых «маршалов Победы», старался держать себя в руках и не наезжать на подчиненных. Скорее всего и Мехлис тоже должен был стараться доводить свое мнение до других «вежливо, но настойчиво».
15 февраля исполнится 20 лет со дня вывода советских войск из Афганистана. Генерал Владимир Козлов приоткрывает завесу тайны над работой за речкой самых засекреченных подразделений - отрядов специального назначения группы "Вымпел".
От "Зенита" до "Омеги"
Российская газета: Владимир Сергеевич, сколько отрядов спецназа КГБ работало в Афганистане?
Владимир Козлов: Семь: два "Зенита", потом четыре "Каскада" и отряд "Омега". "Зенит-1" прилетел в Кабул 5 июля 1979 года. Это была чистой воды разведка, 38 офицеров отряда имели загранпаспорта на чужие фамилии и значились инженерами, врачами, агрономами и проч.
"Зенит-2" работал в Кабуле с 19 сентября 1979 года. К концу года в нем было уже 130 человек. Именно они провели операцию "Радуга" по секретному вывозу в СССР трех министров афганского правительства, которых Амин приговорил к смерти, а в декабре 79-го при содействии 30 бойцов группы "Гром" (из сотрудников "Альфы") и "мусульманского" батальона спецназа ГРУ штурмом взяли дворец Амина и еще 18 объектов. Им противостояли 7-я и 8-я пехотные дивизии афганской армии - по 10 тыс. человек каждая, 4-я и 15-я танковые бригады - около 200 танков, полк "коммандос" - 3 тыс. бойцов, народная гвардия и охрана - 2 тыс. человек, служба безопасности - 1,5 тыс. сотрудников. Плюс личный состав штабов, полиции, подразделений ПВО и ВВС.
А потом пошли "Каскады" - первый, второй, третий, они были от 6 до 9 месяцев каждый, и наш четвертый, годичный, с апреля 82-го по апрель 83-го. Завершал эпопею отряд "Омега", после него до 87-го года сотрудники "Вымпела" работали в Афганистане лишь советниками.
РГ: Где базировался ваш "Каскад"?
Козлов: 128 офицеров "Каскада-4" разбили на 9 боевых групп. А весь Афганистан был разделен на зоны. Нам досталась пятая - провинции Нангархар, Лагман и Кунар. Группа состояла из 15 офицеров, нескольких прапорщиков и бойцов-срочников, хотя лично я всегда выступал против их привлечения к службе в спецназе. Но считалось, что офицера сажать на место механика-водителя или стрелка БТР неэффективно. У командира группы было два зама - по "Р" (разведке) и по "Д" (диверсиям).
РГ: Какие задачи стояли?
Козлов: Главная - борьба с бандформированиями и, как это тогда называлось, контррреволюционным подпольем. Мы помогали афганцам создавать органы безопасности на местах, организовывали агентурную работу и проводили спецмероприятия.
Инструкторско-советническая функция - это помощь в создании 5-го управления ХАД (Служба безопасности. - Ред.), занимавшегося планированием и проведением спецмероприятий против моджахедов, и пятых отделов на местах. Ребята работали по своим специальностям - учили радиоделу, миновзрывной и огневой подготовке и т. д. В "Вымпеле" каждый должен был уметь все, но еще и на чем-то специализироваться: снайпер, радист, подрывник. Потом пошла еще более глубокая специализация - боевые пловцы, парашютисты, дельтапланеристы, горники.
Агентурно-оперативная работа предполагала приобретение источников информации. Трудностей хватало. Тогда еще многие не знали местных языков, работать приходилось через переводчиков, а это в основном были таджики. Попробуйте в таких условиях завербовать человека, оказать на него влияние, раскусить в конце концов. Хотя вербовочная база была обширна, имелись все основы вербовок - от морально-психологических, т. е. симпатии к СССР, до желания тех, кто пострадал от духов, отомстить. Плюс обнищание народа.
Очень тяжело было проверить источники информации. Потому использовался тривиальный, но оправдавший себя ход. Если по данным источника наносился БШУ - бомбоштурмовой удар, то у нас было жесткое правило: на БШУ в Ми-24 летел сотрудник, который работал с источником, и сам источник. И своими глазами смотрели, кого они бомбят - чтобы источник нес ответственность за свою информацию. Точно так же, если шли в засаду на караван, то в операции обязательно принимал участие и источник.
И все равно проблемы были. Бывало, случайно узнавали, что многие источники работали и на нас, и на ГРУ. Проверяешь через ГРУ - вроде достоверная информация, а на самом деле ее принес один и тот же человек, который за деньги работал и с нами, и с ними.
Еще одна сложность - организация связи. Мы стояли в нескольких километрах от Джелалабада, рядом со знаменитой соловьиной рощей. Духи там регулярно засады устраивали, а потом легко уходили в бескрайние заросли. И вот нам надо провести операцию по связи. Но, во-первых, любой выезд с объекта агентура бандформирования без труда может отследить. А во-вторых, Джелалабад - городишко небольшой, где там встречаться? Особенно если агент - женщина.
РГ: А были и такие?
Козлов: И немало. Те, у кого были убиты все мужчины-родственники, кстати, работали очень добросовестно. Так вот - как в мусульманской стране на конспиративной основе встречаться с мусульманками? Не буду раскрывать наши методы, может, еще пригодятся, но было очень непросто. В итоге в конце деятельности "Каскада" на него работало 482 источника.
Создать лжебанду
РГ: А что значит "спецмероприятия"?
Козлов: Там много всего. Скажем, ликвидация самых непримиримых лидеров бандформирований. Проводились операции, в которых использовались и миноподрывные средства, и сюрпризы, и т. д. Сюда же можно отнести и создание лжебанд. Это когда из тех же хадовцев мы создаем "банду", она вступает в контакт с душманами, разворачивается игра, и пошло-поехало. Или отвлечение противника от поля боя. Когда проводились крупные войсковые операции, наши группы десантировались в тылу противника и отвлекали духов на себя. Мы просто показывались и сразу начинали отходить. Пока они тянулись за нами, начинали работать основные войска, которые получали оперативный простор.
РГ: Какие потери понес ваш "Каскад-4"?
Козлов: Погиб только один, хотя ранений было немало. Большие потери понес первый "Каскад", там только в одной операции погибло сразу пятеро. После чего участие "каскадеров" в боевых операциях не приветствовалось - штучный товар, больно накладно для государства. Каждый раз на это давалось отдельное разрешение руководства, причем только из Москвы.
РГ: То есть вы занимались разведкой, подготовкой сведений для авиаударов, а сами удары наносила уже армия?
Козлов: В принципе да. Хотя о том, как "каскадеры" умели воевать, говорит такой пример. В 1982 году моджахеды попытались взять Кандагар. Советские и афганские части в это время были далеко от города, ближайшей к месту событий боевой единицей оказалась команда "Каскада-4". Они сумели вытеснить противника, многократно превосходящего их по численности, на окраины и продержаться до прихода подкрепления. Итог: у духов 45 убитых и 26 раненых, у наших 1 убит и 12 ранены.
Вдали от Кабула
РГ: А как вам вообще жилось в первой в жизни "загранке"?
Козлов: В бытовом плане было очень тяжело. Первые полгода жили в палатках. Каждая на 12 человек, деревянный настил, армейские металлические кровати и противомоскитные сетки. Но несмотря на них к вечеру этот настил был усыпан мошкарой и тарантулами. А утром было чисто - тарантулы все сжирали. Через полгода перебрались в дом из камня. Стало чуть полегче - еще и потому, что нас постоянно обстреливали, а камень - хоть какая-то защита. Хотя стреляли небрежно - было видно, что им перед хозяевами отчитываться надо было.
Приезжали, как правило, на "Тойотах", миномет в кузове, и палили по нашему расположению. На крыше у нас все время находилась дежурная группа, и мы так же небрежно открывали огонь туда, откуда стреляли. После чего они собирались и уезжали. Чуть ли не каждую ночь такие перепалки шли, это считалось обычным делом. Хотя чем дальше от нас отдаляется прошлое, тем оно кажется все более героическим.
Первые полгода мы вообще жили без мяса, на одних рыбных консервах. Потом стали у афганцев еду покупать. Километрах в 20 от Джелалабада, прямо у границы с Пакистаном, была госферма "Газиабад", и мы туда выезжали. Помню, когда я туда первый раз собрался, вызвал БТРы и группу поддержки. А мне наши, кто поопытнее, говорят: нет, Сергеич, мы с тобой не поедем. Лучше скромненько, на "уазике" или на "таблетке", мол, санитары-ветеринары. Так и ездили. Была негласная договоренность: с рассвета и до двух дня в "Газиабаде" правит государство, а после двух - ребята, подвиньтесь, время уже не ваше. С двух до трех еще был переходный период - если кто из наших замешкался и вовремя не убрался восвояси, они подгоняли: очереди шли прямо над машиной. Ну а потом до утра власть переходила к душманам.
"Омега" уже делала акцент на инструкторско-советнические функции. А в последние годы ребят отправляли в Афган просто на обкатку, для приобретения боевого опыта. Что это за спецназовец, который ни разу не был под пулями? Потому мы старались прогнать через ДРА как можно больше бойцов.
РГ: Когда вы были в Афганистане в последний раз?
Козлов: Перед выводом войск с начальником штаба "Вымпела" летали туда недели на две, разрабатывали операцию по эвакуации советского посольства. Облетели на низкой высоте весь Кабул, снимали все - скопления прохожих, пути отхода. Но операция не была реализована, что, кстати, для разведки характерно: не все разработанные операции воплощаются в жизнь.
РГ: Оглядываясь назад, что думаете о тех годах - напрасно ли мы там были?
Козлов: История еще ответит на этот вопрос. Но начальник управления "С" (нелегальная разведка) ПГУ Юрий Иванович Дроздов еще тогда говорил: не мы - так США. И вот мы ушли. Кто сейчас там?
Мы искренне считали, что выполняли интернациональный долг, и ходили с гордо поднятыми головами. Гордость была за то, что работали в Афганистане. И с тех пор мое отношение к тем событиям не изменилось.
Из досье "РГ"
Козлов Владимир Сергеевич. Родился в 1950 г. в Московской области. Работал в журнале "Азия и Африка сегодня", в Первом Главном управлении КГБ СССР. С 1981 г. - в группе специального назначения "Вымпел", затем - в группе "Альфа". В 1995-2001 гг. - первый замначальника штаба Антитеррористического центра, замруководителя департамента по борьбе с терроризмом ФСБ. С 2001 г. - замминистра по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций (с 2005 г. - Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям).
Генерал-лейтенант ГБ. Женат. Хобби - шахматы.
 |
Дми́трий Тимофе́евич Козло́в (4 ноября (23 октября) 1896 - 6 декабря 1967) - советский военачальник, генерал-лейтенант (1943).
Ранние годы
Родился в деревне Разгуляйка, ныне Нижегородской область. На военной службе с 1915 года , окончил школу прапорщиков . Участник 1-й мировой войны. В РККА с 1918 года . В Гражданскую войну командовал батальоном , полком .
Образование
- школа прапорщиков (1917),
- ВАК при Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова (1949).
Участие в войнах и военных конфликтах
- Первая мировая война (прапорщик);
- Гражданская война (ком. батальона; пом. ком. полка; ком. полка);
- советско-финляндская война (ком. 1 стр. корпуса 8 армии).
В межвоенный период
- ком. 4 Туркестанского стр. полка (с декабря 1922);
- ком. 109 стр. полка (с сентября 1924);
- нач. штаба 46 стр. дивизии (с июля 1928);
- нач. Киевской пех. школы (с ноября 1930);
- ком. и военком 44-й Киевской стрелковой дивизии (с января 1931);
- ст. преподаватель кафедры общей тактики Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе (с декабря 1935);
- нач. курсов «Выстрел» (с сентября 1939);
- ком. 1 стр. корпуса (с декабря 1939);
- зам. команд, войсками ОдВО (апрель - декабрь 1940);
- зам. команд. войсками 9-й армии (июнь-июль 1940 во время присоединения Бессарабии);
- нач. Главного управления ПВО Красной Армии (с декабря 1940);
- участник совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г.
- команд, войсками ЗакВО (с января 1941).
С началом Великой Отечественной войны - в той же должности .
Великая Отечественная война
- в мае-августе 1943 года уполномоченный Ставки на Ленинградском фронте ,
- с августа 1943 года заместитель командующего Забайкальским фронтом .
Послевоенные годы
В - заместитель командующего войсками Забайкальского , помощник командующего Забайкальско-Амурского и Белорусского военных округов.
С 1954 года в запасе. Умер 6.12.1967 в Минске.
Отзывы
Алексей Исаев:
Вообще говоря, Д. Т. Козлов был одним из самых неудачливых советских военачальников. Подчеркну - именно неудачливым, а не бездарным и тупым. Конечно, он не был «Гинденбургом», но нельзя не признать, что Дмитрию Тимофеевичу катастрофически не везло. Он каждый раз не по своей воле оказывался там, где немецкие войска были сильны на земле и в воздухе. Вместо простора для маневра или хотя бы защищающей от всевидящего ока воздушной разведки маски лесов Козлову доставалась открытая, безжизненная степь на узком и плотном позиционном фронте. Его словно преследовало мощнейшее немецкое авиасоединение - VIII авиакорпус . Как в Крыму в мае 1942 г., так и под Сталинградом в сентябре 1942 г. самолеты VIII авиакорпуса оказывались над подчиненными Д. Т. Козлову войсками, неумолимо неся смерть и разрушение. После Сталинграда Козлова угораздило попасть под контрудар Манштейна под Харьковом в феврале - марте 1943 г. Так, он формально оказался ответственным за сдачу Харькова, удержать который было уже никак невозможно. Этот последний эпизод переполнил чашу терпения руководства, и Д. Т. Козлова сослали из действующей армии в Забайкалье. Если бы он пересидел страшный 1942 г. где-нибудь вдали от пристального внимания VIII авиакорпуса - на Северо-Западном или Брянском фронте - то были бы все шансы остаться в памяти потомков вполне успешным военачальником и даже закончить войну в Берлине.
Исаев А. Георгий Жуков. - М.: Яуза, Эксмо, 2006.
Генерал-лейтенант Ласкин Иван Андреевич:
В тридцатые годы мне пришлось служить в 44-й дивизии , которой командовал Д. Т. Козлов, поэтому мы довольно хорошо знали друг друга.
Примерно через год, в конце марта 1943 года, когда он, находясь уже в должности заместителя командующего Воронежским фронтом, прибыл на Курскую дугу, где я был начальником штаба 7-й гвардейской армии , мы встретились с ним, и Дмитрий Тимофеевич сам завел разговор о его неудаче на Керченском полуострове.
Дмитрий Тимофеевич говорил тогда, что и сам чувствовал свою вину, а главное, свою неподготовленность, поскольку с масштабом фронтовой операции он никогда не имел дела. Да к тому же и театр попался необычный: позади Керченский пролив, а с двух сторон - море…
Ласкин И. А. На пути к перелому. - М.: Воениздат, 1977.
Константин Симонов:
«…Бывший командующий фронтом Рокоссовский рассказал мне, как он случайно оказался свидетелем последнего разговора Сталина с Козловым, уже смещенным с должности командующего Крымским фронтом после Керченской катастрофы.
… Козлов вошел, и хотя это было очень скоро после Керченской катастрофы, все это было ещё очень свежо в памяти, Сталин встретил его совершенно спокойно, ничем не показал ни гнева, ни неприязни. Поздоровался за руку и сказал:
Слушаю вас. Вы просили, чтобы я вас принял. Какие у вас ко мне вопросы?
Козлов, который сам просился на прием к Сталину после того, как был издан приказ о смещении его с должности командующего Крымским фронтом и о снижении в звании, стал говорить о том, что он считает, что это несправедливо по отношению к нему. Что он делал все, что мог, чтобы овладеть положением, приложил все силы. Говорил он все это в очень взвинченном, истерическом тоне.
Сталин спокойно выслушал его, не перебивая. Слушал долго. Потом спросил:
У вас все?
Вот видите, вы хотели сделать все, что могли, но не смогли сделать того, что были должны сделать.
В ответ на эти слова, сказанные очень спокойно, Козлов стал говорить о Мехлисе, что Мехлис не давал ему делать то, что он считал нужным, вмешивался, давил на него, и он не имел возможности командовать из-за Мехлиса так, как считал необходимым. Сталин спокойно остановил его и спросил:
Подождите, товарищ Козлов! Скажите, кто был у вас командующим фронтом, вы или Мехлис?
Значит, вы командовали фронтом?
Ваши приказания обязаны были выполнять все на фронте?
Вы как командующий отвечали за ход операции?
Подождите. Мехлис не был командующим фронтом?
Не был…
Значит, вы командующий фронтом, а Мехлис не командующий фронтом? Значит, вы должны были командовать, а не Мехлис, да?
Подождите. Вы командующий фронтом?
Я, но он мне не давал командовать.
Почему же вы не позвонили и не сообщили?
Я хотел позвонить, но не имел возможности.
Со мною все время находился Мехлис, и я не мог позвонить без него. Мне пришлось бы звонить в его присутствии.
Хорошо. Почему же вы не могли позвонить в его присутствии?
Почему, если вы считали, что правы вы, а не он, почему же не могли позвонить в его присутствии? Очевидно вы, товарищ Козлов, боялись Мехлиса больше, чем немцев?
Вы не знаете Мехлиса, товарищ Сталин, - воскликнул Козлов.
Ну, это, положим, неверно, товарищ Козлов. Я-то знаю товарища Мехлиса. А теперь хочу вас спросить: почему вы жалуетесь? Вы командовали фронтом, вы отвечали за действия фронта, с вас за это спрашивается, вы за это смещены. Я считаю, что все правильно сделано с вами, товарищ Козлов.
Потом, когда Козлов ушел, он повернулся к Рокоссовскому и, прощаясь с ним, сказал:
Вот такой интересный разговор, товарищ Рокоссовский…».
Константин Симонов. «Глазами человека моего поколения»
Награды
- Медали
- Иностранные награды
Напишите отзыв о статье "Козлов, Дмитрий Тимофеевич"
Примечания
Литература
- Коллектив авторов . Великая Отечественная. Командармы. Военный биографический словарь / Под общей ред. М. Г. Вожакина. - М .; Жуковский: Кучково поле, 2005. - С. 95-96. - ISBN 5-86090-113-5 .
- Командный и начальствующий состав Красной Армии в 1940-1941 гг.: Структура и кадры центрального аппарата НКО СССР, военных округов и общевойсковых армий: Документы и материалы / Под ред. В. Н. Кузеленкова. - М .-СПб. : Летний сад , 2005. - С. 155. - 1000 экз. - ISBN 5-94381-137-0 .
Ссылки
|
||||||||||
Отрывок, характеризующий Козлов, Дмитрий Тимофеевич
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег"т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г"ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг"и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг"а не возьмем, они у нас из под носа выг"вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег"ала – сейчас вег"нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог"ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.
Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг"идет, не пг"идет Долохов, надо бг"ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг"ами. И по выстг"елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
Ранние годы
Родился в деревне Разгуляйка, ныне Нижегородской область. На военной службе с 1915 года, окончил школу прапорщиков. Участник 1-й мировой войны. В РККА с 1918 года. В Гражданскую войну командовал батальоном, полком.
Образование
- школа прапорщиков (1917),
- курсы «Выстрел» (1924),
- Военная академия РККА им. М.В. Фрунзе (1928),
- ВАК при Высшей военной академии им. К.Е. Ворошилова (1949).
Участие в войнах и военных конфликтах
- Первая мировая война (прапорщик);
- Гражданская война (ком. батальона; пом. ком. полка; ком. полка);
- советско-финляндская война (ком. 1 стр. корпуса 8 армии).
В межвоенный период
- ком. 4 Туркестанского стр. полка (с декабря 1922);
- ком. 109 стр. полка (с сентября 1924);
- нач. штаба 46 стр. дивизии (с июля 1928);
- нач. Киевской пех. школы (с ноября 1930);
- ком. и военком 44-й Киевской стрелковой дивизии (с января 1931);
- ст. преподаватель кафедры общей тактики Военной академии РККА им. М.В. Фрунзе (с декабря 1935);
- нач. курсов «Выстрел» (с сентября 1939);
- ком. 1 стр. корпуса (с декабря 1939);
- зам. команд, войсками ОдВО (апрель - декабрь 1940);
- зам. команд. войсками 9-й армии (июнь-июль 1940 во время присоединения Бессарабии);
- нач. Главного управления ПВО Красной Армии (с декабря 1940);
- участник совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г.
- команд, войсками ЗакВО (с января 1941).
С началом Великой Отечественной войны - в той же должности.
Великая Отечественная война
После начала Великой Отечественной войны в августе 1941 года назначен командующим Закавказским фронтом. Провел Иранскую операцию. С конца декабря командующий 1941 Кавказским фронтом, с января 1942 Крымским фронтом.
Руководил Керченской десантной операцией. Несмотря на первоначальный успех, операция закончилась катастрофой: в течение 12 дней Крымский фронт, обладавший значительным превосходством в силах, потерял более 176 000 человек, 37 танков, около 3 500 орудий и минометов, 400 самолетов. Керченский плацдарм был ликвидирован (См. Операция Trappenjagd). 4 июня 1942 года Д.Т. Козлов был разжалован в генерал-майоры и снят с поста командующего фронтом.
- В августе 1942 года переведен на пост командующего 24-й армией.
(9-я Рез. А 10.06.42-31.08.42 - переименована в 24 А (5ф)).
- С октября 1942 года помощник и заместитель командующего войсками Воронежского фронта по формированию,
- Так закончились эти тяжелые бои. С 14 по 21 марта через лес северо-восточнее Мохначей беспрерывно выходили наши подразделения, части и группы. Этим же путем вышел из Харькова заместитель командующего Воронежским фронтом генерал Д. Т. Козлов. Он являлся начальником обороны города и ушел из него одним из последних.
- в мае-августе 1943 года уполномоченный Ставки на Ленинградском фронте,
- с августа 1943 года заместитель командующего Забайкальским фронтом.
Послевоенные годы
В 1946-1954 заместитель командующего войсками Забайкальского, помощник командующего Забайкальско-Амурского и Белорусского военных округов.
С 1954 года в запасе. Умер 6.12. 1967. Минск.
Отзывы
Алексей Исаев:
Вообще говоря, Д. Т. Козлов был одним из самых неудачливых советских военачальников. Подчеркну - именно неудачливым, а не бездарным и тупым. Конечно, он не был «Гинденбургом», но нельзя не признать, что Дмитрию Тимофеевичу катастрофически не везло. Он каждый раз не по своей воле оказывался там, где немецкие войска были сильны на земле и в воздухе. Вместо простора для маневра или хотя бы защищающей от всевидящего ока воздушной разведки маски лесов Козлову доставалась открытая, безжизненная степь на узком и плотном позиционном фронте. Его словно преследовало мощнейшее немецкое авиасоединение - VIII авиакорпус. Как в Крыму в мае 1942 г., так и под Сталинградом в сентябре 1942 г. самолеты VIII авиакорпуса оказывались над подчиненными Д. Т. Козлову войсками, неумолимо неся смерть и разрушение. После Сталинграда Козлова угораздило попасть под контрудар Манштейна под Харьковом в феврале - марте 1943 г. Так, он формально оказался ответственным за сдачу Харькова, удержать который было уже никак невозможно. Этот последний эпизод переполнил чашу терпения руководства, и Д. Т. Козлова сослали из действующей армии в Забайкалье. Если бы он пересидел страшный 1942 г. где-нибудь вдали от пристального внимания VIII авиакорпуса - на Северо-Западном или Брянском фронте - то были бы все шансы остаться в памяти потомков вполне успешным военачальником и даже закончить войну в Берлине.
генерал-лейтенант Ласкин Иван Андреевич:
В тридцатые годы мне пришлось служить в 44-й дивизии, которой командовал Д. Т. Козлов, поэтому мы довольно хорошо знали друг друга. Примерно через год, в конце марта 1943 года, когда он, находясь уже в должности заместителя командующего Воронежским фронтом, прибыл на Курскую дугу, где я был начальником штаба 7-й гвардейской армии, мы встретились с ним, и Дмитрий Тимофеевич сам завел разговор о его неудаче на Керченском полуострове. Дмитрий Тимофеевич говорил тогда, что и сам чувствовал свою вину, а главное, свою неподготовленность, поскольку с масштабом фронтовой операции он никогда не имел дела. Да к тому же и театр попался необычный: позади Керченский пролив, а с двух сторон - море...
Награды
- 3 ордена Ленина
- 5 орденов Красного Знамени
- Медали
- Иностранные награды
Уникальный документ – шифротелеграмма Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина представителю Ставки на Крымском фронте Льву Мехлису – передан в редакцию «Красной звезды» из Архива Президента Российской Федерации.
Содержание этого документа было известно только в общем, сегодня же мы впервые публикуем его полностью.
«Крымский фронт, т. Мехлису:
Вашу шифровку № 254 получил. Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте Вы не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если «вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать», а вы (так в тексте) не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для Вас. Значит, Вы все еще не поняли, что Вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки. Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но Вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов. Дела у Вас в Крыму не сложные, и Вы могли бы сами справиться с ними. Если бы Вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронт и танки не прошли бы. Не нужно быть Гинденбургом, чтобы понять эту простую вещь, сидя 2 месяца на Крымфронте. Нр 1281/ш.
СТАЛИН.
ЦК ВКП(б)
9. V. 42 г.»
ЭТОТ ДОКУМЕНТ относится к фактически позабытым ныне драматическим событиям зимы 1941 г. - весны 1942 г.
С 25 декабря 1941 по 2 января 1942 года на занятый противником Керченский полуостров был высажен с кораблей Черноморского флота и Азовской военной флотилии, а также по льду замерзшего Керченского пролива крупный десант войск Закавказского фронта в составе 41.930 человек, 43 танка, свыше 450 орудий и минометов. Целью операции было уничтожение керченской группировки противника и освобождение Крыма. 28 января из войск, находящихся на Керченском и Таманском полуостровах и в районе Краснодара, был образован Крымский фронт, существовавший до 19 мая. К сожалению, по целому ряду причин его войскам не удалось выполнить поставленную перед ними задачу. К лету уцелевшие силы частично были эвакуированы с полуострова, частично перешли в Аджимушкайские каменоломни. Но все эти события требуют отдельного большого рассказа...
Нелишним будет немного сказать о судьбах двух генералов, фамилии которых указаны в телеграмме Сталина, - германский генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург (1847-1934) в данном случае нам не нужен.
Генерал-полковник Лев Захарович МЕХЛИС
(1889-1953), комиссар в Гражданскую войну, в 1937-1940 гг. был начальником Главного политуправления РККА, затем - наркомом Госконтроля СССР, а в 1941-м опять возглавил ГлавПУР. В мае 1942 г., как сказано в Советской военной энциклопедии, «являясь представителем Ставки на Крымском фронте, не сумел обеспечить организацию обороны, за что был освобожден от занимаемых должностей». Сказано достаточно мягко, потому как известно, что Лев Захарович пытался представить себя в Крыму самым главным, принимал единоличные решения и, как говорится, очень много напортачил - это видно даже из краткого текста шифротелеграммы... В результате в июне 1942-го он на несколько месяцев стал членом военного совета армии, затем, уже до конца войны, был членом военного совета ряда фронтов. После войны Мехлис возвратился на свою министерскую должность. Скончался он 13 февраля 1953 года и был похоронен в Кремлевской стене. Нет сомнения, что если бы Лев Захарович пережил И.В. Сталина, то судьба его была бы совершенно иной...
Генерал-лейтенант Дмитрий Тимофеевич КОЗЛОВ
(1896-1967). Гражданскую войну закончил командиром полка, в финскую командовал корпусом, в 1940-1941 гг. был начальником Главного управления ПВО Красной Армии, командовал войсками Закавказского военного округа, затем – Закавказского, Кавказского и Крымского фронтов. Летом 1942-го - 24-й армией, впоследствии был заместителем командующего ряда фронтов, после войны - военных округов. Скончался в Минске.
В лиЧном архиве генерал-лейтенанта инженерных войск А.И. Смирнова-Несвицкого, заместителя командующего и начальника инженерных войск Кавказского и Крымского фронтов в декабре 1941-го - апреле 1942-го, сохранилось письмо генерала Козлова, посвященное обороне Крыма. Это письмо, теперь уже превратившееся в исторический документ, мы также публикуем впервые:
«11.2.66 г.
Здравствуйте, Александр Иванович!
Большое Вам спасибо за то, что не забыли старого опального генерала. Опала моя длится вот уже почти 25 лет.
В моей памяти часто встают события тех дней. Тяжко их вспоминать, особенно потому, что вина за гибель всех наших полков лежит не только на нас, непосредственных участниках этих боев, но и на руководстве, которое осуществлялось над нами. Я имею в виду не профана в оперативном искусстве Мехлиса, а командующего Северо-Кавказским направлением и Ставку. Также я имею в виду Октябрьского, который по сути дела не воевал, а мешал воевать Петрову и строил каверзы Крымскому фронту. А теперь стал герой! Даже его члену
[военного совета Черноморского флота]
дали Героя
[звание Герой Советского Союза вице-адмиралу Н.М. Кулакову присвоено 7.05.1965 г.].
Вылезли они на шее Крымского фронта. Не было бы этого – не было бы Севастополя. Еще в декабре он его оставил бы врагу. К этому все шло, и его приезд в Тоннельную
[местонахождение управления Крымским фронтом]
преследовал цель добиться разрешения на оставление Севастополя. Теперь же везде гремит крик «Слава матросам-черноморцам за Севастополь и Крым!» Как будто они все сделали, а Сухопутные войска ни при чем. Хотя в действительности было наоборот. Их была набольшая часть - едва ли наберется 1/10 всего состава войск, атаковавших и оборонявших Крым.
Почему-то все забыли, даже Генеральный штаб, что, как мы ушли из Крыма, Севастополь продержался только около месяца. Моряки же из кожи лезут, доказывая, что они держали Крым и Севастополь, и внушили это ЦК КПСС, и во всех выступлениях и в печати это афишируется очень широко. Тем самым оскорбляются честь, заслуги и достоинство тех, кто сложил свои головы за Крым.
Я очень жалею, что не сложил там свою голову. Не слышал бы я несправедливостей и обид, ибо мертвые сраму не имут. Но не удалось мне, несмотря на то что уходил из Еникале с арьергардными частями Волкова. Тогда уже никакого начальства, ни малого, ни большого, там не было, все перешло во власть Буденного и его заместителя Черевиченко.
Ваши данные о приезде Октябрьского на Тоннельную точны. Я потребовал его отбытия в Севастополь. Он своими кляузами в Ставку только отсрочил начало Керченской операции, вырвав к Ставке из 1-го эшелона десанта 1-ю сд и 1-ю морскую бригаду, которые были отправлены в Севастополь.
Вот какие творятся дела...
