Кровный завет. Гомосексуальные браки из священного писания Давид и сын саула ионафан гомики

В.Я. Канатуш

(2Цар. 1:26).

Это слова из плачевной песни Давида, составленной по случаю трагической кончины его друга. Я ставлю их эпиграфом к этой главе, потому что в них ярко высветилась душа Давида. Дружба Давида и Ионафана — феноменальна не только в истории древности, но и в истории всех народов земли. Краше, богаче, образцовее дружбы, чем эта, не бывает!

Удивительны и неисповедимы пути Господни: из того дома, откуда диавол воздвиг гонение на Давида, Бог, заранее все предусмотревший, воздвигает ему величайшую опору и утешение в лице царского сына Ионафана, нежнейшая привязанность которого была для него «превыше любви женской». Их близкое знакомство состоялось в Сокхофе, в воинском стане, там, в долине дуба, где в неравном поединке Давид сразился с Голиафом и камнем из пращи умертвил его. Неустрашимая вера и храбрость юного Давида так изумили и восхитили юную душу Ионафана, его ровесника, что он проникся к Давиду глубочайшим уважением, захотел подражать ему, потому что и сам был смел и отважен. Решительность, мужество и отвага скромного пастушка с вифлеемских полей привлекли его к нему. «Когда кончил Давид разговор с Саулом, душа Ионафана прилепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу» (1Цар. 18:1). Нежная душа Ионафана долго искала себе такого друга и теперь обрела его в лице Давида. Их сблизила и сдружила не только юность, общность взглядов и интересов, но вера, преданность Богу, любовь к Его делу и более всего родство душ.

Каким замечательным словом определяет Библия это нерасторжимое духовное родство: «прилепилась»! Это слово означает больше, чем просто привязанность. Это высшая форма единства и родства, родства неба, при котором происходит слияние двух в одно и в котором немыслимо никакое разделение. Там нет уже границы на «мое» и «твое». В этом великом самопожертвовании одна душа отдается другой, теряя себя. Такое духовное родство в наше время — величайшая редкость. Чаще всего души отталкиваются друг от друга чувствами взаимных антипатий, неприязни или мелкого эгоизма. Но когда душа к душе прилепляется, когда любят друг друга с самозабвением, несмотря на недостатки, более возвышенной дружбы не бывает. О, если бы души верующих так прилеплялись к Господу, Небесному Другу людей, и к душам своих ближних, как душа Ионафана прилепилась к душе Давида, какая бы спаянность царила в рядах христианской Церкви!

В момент этой трогательной встречи Ионафан, движимый высоким духом искренней, бескорыстной любви, заключает с Давидом союз и в знак его верности и прочности дружбы дарит ему все лучшие вещи из своего облачения: «И снял Ионафан верхнюю одежду свою, которая была на нем, и отдал ее Давиду, также и прочие одежды свои и меч свой, и лук свой и пояс свой» (1Цар. 18:4).

Какой чудный пример истинного братолюбия! Недаром дружба Ионафана и Давида во всех мельчайших подробностях запечатлена на страницах Писания в назидание и поучение потомкам, разучившимся верить, любить и беречь настоящую дружбу. Встретив друга по сердцу, царский сын оказывает ему свое особое благоволение тем, что обменивается с ним одеждой и утверждает дружбу ценными подарками — знаками своей любви. Так Сын Божий обнищал ради нас. Оставив небо, сошел на землю, в юдоль страданий, и принес Себя в жертву, называя нас друзьями. Тех, кто возлюбил Его, Он облекает в одежды Своей праведности. Но наступит час, и Он посадит Своих друзей рядом с Собой на престоле славы и величия.

Не так ли должны поступать и мы по отношению к Господу и друг к другу — отдавать, как Ионафан Давиду, все самое лучшее, чем мы обладаем: и свой меч, и лук, и пояс, и прочие одежды, т. е. все силы души и духа, ума и сердца, глубину познаний и красоту любви, а сверх всего — и нечто из достояний своего благочестия и материальных благ. Как пародийно выглядит тот человек, который говорит, что любит Бога, но не любит своего ближнего, ибо «всякий, любящий Родившего, любит и рожденного от Него» (1Ин. 5:1)!

Между Давидом и Ионафаном установилась долголетняя бескорыстная мужская дружба, самая чистая, нежная привязанность и сердечная любовь. Настоящая дружба возможна более всего на почве веры, ибо только там, где всецело любят Бога, где доверяют друг другу, где царит добродетель, искренность, честность и чистота помыслов и где высок моральный дух, пробуждается такое же ответное чувство. Эта мужская дружба была для Давида тем более ценна, что родилась и утверждалась тогда, когда он более всего в ней нуждался, и потому он очень дорожил ею. Такой светлой дружбы и верности никто ему ни до того, ни после того не являл, и никто не смог ему больше заменить Ионафана.

Обстоятельства сложились так, что Давид вскоре оказался в долголетней опале. Многие восторженные голоса, прежде превозносившие его, стали по-степенно умолкать и совсем затихли, особенно когда Саул воздвиг против него гонение. Гонимый царем и его приближенными, он бежит в иудейскую пустыню. Там слагает свои бессмертные гимны — псалмы и молитвы к Богу о помощи и защите, об избавлении от рук гонителя. Он не унывает настолько, чтобы падать духом, не ропщет на свою судьбу, а молится и поет! В его поэтической натуре эти молитвы претворяются в шедевры духовной поэзии, которыми он не только молится, но которые воспевает Богу, ища в них сердечное успокоение и утешение.

И Господь везде был с ним: внимал молитвам, защищал от врагов, хотя и не прекращал гонений от Саула. Бог растил в нем мужество веры, зрелость духа, способность опираться всецело на Него, умение вести духовные войны с духовным противником духовными средствами. А для этой науки требуются годы усиленного труда над собой, воспитания в школе Божией и непосредственное столкновение с реальным противником. Все это очень нелегко. Но в этих великих испытаниях Бог посылает Давиду поддержку и отраду для души в лице Ионафана, который был для него, как брат.

В то время, как многие оставили Давида, Ионафан по-прежнему дарил ему свою неизменную дружбу и преданность, и эта дружба росла и крепла с каждым днем. Ионафан оказался на редкость достойным Давида в мужестве и геройстве, в вере и благочестии, в дружелюбии и самоотверженности, в отваге и способности на благородный риск. Никакие враждебные силы не могли разрушить их сердечную дружбу, построенную на прочном фундаменте любви и веры, хотя между ними не раз вставала грозная фигура царя Саула.

Однажды в присутствии Ионафана и своих слуг Саул открыто заявил, что хочет убить Давида. Ионафан решительно встал на его защиту (1Цар. 19:4-5). Его смелые, откровенные, благоразумные слова на какое-то время остановили Саула в злом умысле. Ионафан не мог поверить, что отец так глубоко ненавидит Давида, и сначала всерьез не воспринимал его враждебности. Ему казалось, что после его предостерегающих слов Саул преодолеет свою неприязнь, а отдавая за Давида своих дочерей, даже ищет с ним родства и искренней дружбы. Но вскоре он убедился, что это очередное лукавство отца, который не перестает строить Давиду козни и вынашивает реальные смертельные угрозы. Его подозрение подтвердилось, когда в один из дней Саул метнул в Давида копье.

Поразительно, что у такого неуравновешенного челове-ка, как Саул, мог родиться такой благородный и дружелюбный сын — полный антипод отцу. Но еще более удивительно то, что любовь Ионафана к Давиду превосходит узы родства: с опасностью для жизни он три раза защищает друга и раскрывает ему заговор отца. Оберегая Давида от гнева и угроз Саула, Ионафан навлекает этот гнев на себя: копье, предназначен-ное для Давида, летит в него (1Цар. 20:33). Один только Бог избавил его от вер-ной смерти, как раньше избавлял Давида. Но и это не останавливает преданного Иона-фана на пути дружбы и любви, которую он хранил к Давиду до самой смерти.

В связи с опалой Давид вынужден был бежать. Ионафан приходит к нему в лес, чтобы подкреплять своего друга словами люб-ви, верности и упования на Бога. Так Господь позаботился о том, чтобы Его помазанни-ку на крестном пути в нужный час было подано слово утешения и ободре-ния. Во второй раз они встречаются там и заключают завет любви и дружбы, клянут-ся в неизменной верности, обещают друг другу помощь и защиту и благословляют один другого Божиими благословениями вдаль. Этот завет искренней, нежной люб-ви простирается уже на их потомство — детей и вну-ков. Это был завет дома Давидова с домом Ионафана (1Цар. 20:16-17).

Давид и Ионафан, все более обновляя и укрепляя свой завет, бережно хранят его. И верный своему завету, Давид впоследствии ради Ионафана оказывает великую милость и честь сыну своего друга Мемфивосфею. Его, хромого, он приглашает в свой дворец, делает его постоянным сотрапезником у своего стола. «Мемфивосфей ел за столом Давида, как один из сыновей его» (2Цар. 9:11). Сива, управляющий Мемфивосфея, оклеветал своего господина и воспользовался его имением, когда Давид бежал от Авессалома. Впоследствии Давид восстановил справедливость, разделил имение на двоих, а Сиве поручил обрабатывать поля Мемфивосфея.

На примере завета Ионафана с Давидом Бог учит нас истинному братолюбию и верности. Под натиском жизненных испытаний и умножения беззакония эти чувства часто ослабевают. Поэтому завет сердечного и нели-це-мер-ного братолюбия и верности Господу и друг другу надо чаще обновлять «послу-шанием истине» (1Пет. 1:22), как обновляли его Давид и Ионафан. Об этом неод-но-кратно напоминается в Писании (1Пет. 3:8; 2Пет. 1:7; Рим. 12:10; 1Фес. 4:9; Евр. 13:1).

Дружба Давида и Ионафана выдержала все испытания, искушения, скорби. Она показала, что в Господе есть узы такого прочного духовного родства, какое не могут разрушить ни время, ни зло людей, ни сам диавол. Трогательна их последняя встреча. Давид в это время, спасаясь бегством от Саула, скрывался в пустыне Зиф, в лесу (1Цар. 23:15). Ионафан, преисполненный мужества, с риском для себя пробирается в стан к Давиду и снова укрепляет его упованием на Господа, поддерживая его скорбящий дух. Он говорит ему такие сердечные, любезные слова — слова надежды и веры: «Не бойся; ибо не найдет тебя рука отца моего Саула, и ты будешь царствовать над Израилем, а я буду вторым по тебе, и Саул, отец мой, знает это» (1Цар. 23:17).

«…А я буду вторым по тебе…» Бывало ли в истории что-нибудь подобное, чтобы принц, наследник царского трона, с поистине рыцарским жестом уступал свое место другу или сопернику? Нам известны примеры кровавых междуусобиц даже среди родных братьев в борьбе за власть и царский престол. Но чтобы уступили его добровольно другому из высоких побуждений, оставляя себе второе место, — это вершина самопожертвования. Уступать свое почетное место, свое великое право, уступать свое самое лучшее и единственное ради другого, чтобы его возвеличить — это подвиг любви и самоотречения в подобии Иисуса Христа.

Ионафан оказался способен на этот подвиг ради друга, чей высокий дух и чье достоинство он высоко ценил. Ионафан, как и Давид, был тоже храбр и мужествен, тоже любил Бога и Его правду и тоже вел войны Господни. Но своим духом, своим внутренним чутьем он понял, что Давид — особен-ная личность, рождающаяся один раз в тысячелетие и избранная Богом для больших деяний, а потому ей принадлежит царский трон и всяческое возвыше-ние. И он бескорыстно содействовал ему во всех его делах и в возвеличении его имени, а сам ради Господа готов был оказаться на втором плане, в тени.

«Нет больше той любви, — сказал Иисус, — как если кто положит душу свою за друзей своих» (Мф. 15:13). Таким был наш Спаситель, такими были Ионафан, Давид и множество других. Такими можем стать и мы, если пожелаем от всего сердца и приложим к этому старание.

В пустыне Зиф, в удручающей обстановке повседневных скитаний и опасностей, Ионафан пред лицом Господа в третий раз заключает с Давидом завет веры и любви (1Цар. 23:18). Как трогает такая привязанность и верность уже не юноши, а зрелого мужа к возмужавшему в страданиях Давиду! Этот завет Ионафан, не ведая того, заключал уже перед самой кончиной, которая наступила вскоре в войне с филистимлянами. До конца дней он помнил, что между ним и Давидом не просто бескорыстная мужская дружба, но что они оба — дети Небесного Отца и что Давид, как помазанник Господень, поставлен Богом выше его и потому он подобающим образом относился к Давиду. И не ошибся. Давид оправдал надежды Господа и все чаяния своего народа, хотя Ионафану не довелось этого увидеть.

Ионафан мечтал быть вторым после Давида в его царствовании. Но этим мечтам не суждено было сбыться, ибо в плане Божием было предначертано другое. Звезда Давида была восходящей, а Саул и его род шел к угасанию. И прекраснейший Ионафан вскоре с двумя своими братьями в один день погибает на поле брани (1Цар. 28:17-19).

Нам очень жаль его ранней смерти, такой, казалось бы, трагической развязки. Нам так хотелось бы, чтобы его дни на земле продлились, и он наполнил их новыми, прекрасными деяниями во славу Господа. Но, к сожалению, за великий грех Саула Ионафан преждевременно умирает. В полном расцвете сил уходит с земли эта многообещающая, прекрасная жизнь, подававшая большие надежды. Грех отца закрыл ей путь для славных дел во имя Господа (1Пар. 10:13-14). Отцы, согрешая, помните о своих детях!

На образе Саула и Ионафана нам открывается неумолимый закон возда-я-ния тем, кто преступил волю Божию. Вместе с виновным погибает и не-винный (Иез. 21:3-4), ибо грехи оккультизма или обращения к оккультизму наказываются до третьего и четвертого рода. Это очень строгий закон, который мы, христиане, не должны игнорировать. Об этом дано нам ясное указание в Ветхом (Исх. 20:5-6; 34:6-7; Чис. 14:18; Вт. 5:9-10; Иер. 32:18) и подтверждено в Новом Завете: «…искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов » (1Пет. 1:18). Но это отдельная тема и ее следует рассматривать в другом месте.

Саул в свое время изгнал всех волшебников из страны. А когда его постигла беда и Господь перестал ему отвечать, он решил обратиться к аэндорской волшебнице. За этот грех умер он и его сыновья, и даже пострадал его внук Мемфивосфей, единственный сын Ионафана, ставший инвалидом. Несчастье не пощадило и его.

О, как скорбно оплакивал Давид трагическую смерть Ионафана, его печальную судьбу! Он сложил о нем трогательную элегию, в которой увековечил Ионафана, как своего брата: «Скорблю о тебе, брат мой Ионафан; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской» (2Цар. 1:26). Это Дух Святой устами Давида изливает печаль о бесславии славного мужа, о потере Израиля, об уроне, причиненном сатаной.

Без женской любви не может обойтись ни один человек. В детстве — это мате-ринская, в юности и зрелости — это любовь дорогой подруги, жены. Она согревает наш путь на земле, смягчает многочисленные раны, утешает в старости. Давид имел много жен, прекрасных женщин, беззаветно любивших его, но в любви ни одна из них не могла сравниться с Ионафаном. Его любовь для Давида была превыше женской любви! Это высокая оценка, какую дает ей Дух Святой. В этой элегии Давид выразил не только свою личную скорбь, но как пророк, вдох-нов-ленный Духом Святым, он от имени Бога оплакивал великую потерю в Израиле.

Эта трогательная дружба двух верных сердец ободряет тех, кто потерял веру в дружбу и верность людей, разочаровался в истинном братстве и чье сердце тоскует в одиночестве. Дружба Давида и Ионафана учит нас тому, что и выбор друзей, и преданность друзей во многом зависят от нас самих. «Кто хочет иметь друзей, тот и сам должен быть дружелюбным» (Пр. 18:24).

Сердце Давида было открыто дружелюбию. Он обладал способностью сплачивать вокруг себя замечательных людей, привлекать их к себе. Люди выдающиеся, чем-то обиженные, разделяли с ним его лишения. Из них он составил себе дружину. Это были мужи сильные, славные, воинственные, которые так люби-ли Давида, так ему подчинялись и так во всем следовали ему, что были готовы не только беспрекословно выполнить любое его желание, но и умереть за него (2Цар. 23:15-16). За такую преданность он платил им взаимной преданностью.

Дружелюбие и общительность — великие качества. Обладая ими, человек не рискует коротать жизнь в одиночестве.

В таком великом страдании, какое испытывал Давид от гонений Саула, можно было потерять и веру, и надежду, и любовь и надолго впасть в уныние. Но Давид не из тех людей, которых легко сломить. Он не только муже-ственно и терпеливо переносит свои лишения, но становится в них благословением для других людей — своих современников — и для миллионов душ после него. Его расплавленное скорбью сердце «пролилось, как вода», «сделалось, как воск, растаяло посреди внутренности» его (Пс. 21:15). Давид в этом псалме точнейшим образом отразил всю глубину внутренних страданий Иисуса Христа как Голгофского Агнца, потому что пережил их сам.

Библейская притча о Давиде и Ионафане приведена в Ветхом Завете в Первой книге Самуила. Впервые имя Давида упоминается в главе 16, когда злые духи начинают одолевать израильского царя Саула. Слуги Саула решили попробовать - не успокоят ли царя нежные звуки арфы, и один из слуг рассказывает царю о Давиде, «сыне Иессея Вифлеемлянина, умеющего играть, человека храброго и воинственного, и разумного в речах, и видного собою». И послал Саул вестников к Иессею и сказал: «Пошли ко мне Давида, сына твоего, который при стаде». Как повествует строфа 21: «И пришел Давид к Саулу, и служил пред ним, и очень понравился ему, и сделался его оруженосцем… И когда злой дух от Бога бывал на Сауле, Давид, взяв гусли, играл рукою своей».

Складывается впечатление, что 17-я глава Книги Самуила не связана по смыслу с предыдущей. В ней Давид - самый младший из восьми сыновей Иессея из Вифлеема. Трое старших братьев служат в армии Саула, который выстроил войска в Сакхофе, что в Иудее, для войны с филистимлянами. Иессей посылает Давида в расположение войск отнести хлеб и сыр братьям своим и принести от них весточку. Когда Давид приходит в лагерь Саула, то узнает, что самый сильный воин из армии филистимлян Голиаф ежедневно вызывает воина-израильтянина сразиться с ним один на один. Это продолжалось сорок дней, однако ни один израильтянин так и не решился принять вызов Голиафа. И вот Давид Добровольно принимает вызов. Саул, который в этой главе, похоже, прежде и не слышал о Давиде, предлагает ему оружие и снаряжение, но юноша отказывается принять дар, предпочтя пращу и пять гладких камней. Убив Голиафа и обезглавив филистимлянина его же собственным мечом, Давид возвращается с победой в лагерь израильтян. И Саул не перестает спрашивать: «Чей сын этот юноша?»

Глава 18 начинается довольно неожиданно: «Когда кончил Давид разговор с Саулом, душа Ионафана прикрепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу. И взял его Саул в тот день, и не позволил ему возвратиться в дом отца его. Ионафан же заключил с Давидом союз, ибо полюбил его, как свою душу. И снял Ионафан верхнюю одежду, которая была на нем, и отдал ее Давиду, также и прочие одежды свои, и меч свой и лук свой и пояс свой».

Вскоре Саул начинает ревновать Давида к победам в войнах и боится его. Саул пытается отдать в жены Давиду свою дочь Мерову, но Давид отказывается. Однако попытка царя отдать за Давида другую свою дочь Мелхолу увенчалась успехом. Еще одна победа Давида в войне заставляет Саула рассказать сыну своему Ионафану, что замышляет он убить Давида. Ионафан, конечно, предупреждает Давида и выступает в роли посредника, чтобы примирить своего отца и друга. После того как Саул попытался, и не единожды, пригвоздить Давида копьем к стене, пока тот играл на гуслях, Давид решает скрыться. Сильно гневается Саул на Ионафана за помощь и соучастие Давиду и порицает его: «Сын негодный и непокорный! Разве я не знаю, что ты подружился с сыном Иессеевым на срам себе и на срам матери твоей?»

И покинув дворец, Ионафан начинает искать Давида, который укрылся за горой камней, что в поле. Увидев Ионафана, Давид «пал лицом своим на землю и трижды поклонился; и целовали они друг друга, и плакали оба вместе, пока Давид не оправился note 4 ». После клятвы: «Господь да будет между мною и между тобою и между семенем моим и семенем твоим, то да будет навеки», оба разошлись.

В итоге Саул и Давид примиряются, и все же в одной из бесконечных битв против филистимлян Саула и Ионафана убивают, обезглавливают, а их тела подвешивают на стену Бефсана. Во Второй книге Самуила (1:25-26) потерянный Давид оплакивает смерть Ионафана: «Как пали сильные на брани! Сражен Ионафан на высотах твоих. Скорблю о тебе, брат мой Ионафан: ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской». И становится Давид самым могущественным царем Израиля, предшественником Иисуса. Притча о Давиде и Ионафане - единственный библейский сюжет, утверждающий страстную дружбу между мужчинами (хотя в средневековье существовало предание о подобных отношениях между Христом и апостолом Иоанном, «учеником, которого любил Иисус»).

На протяжении веков притча о Давиде и Ионафане, как правило, трактуется как история гомосексуальной любви, и фраза «превыше любви женской» давным-давно стала эвфемизмом любви между мужчинами. Например, когда средневековый биограф описывал любовь английского короля Эдуарда II, известного своими гомосексуальными наклонностями, к Пьеру Гавестону как любовь, которая «сильнее любви женской», читатели наверняка понимали, что имел в виду автор.

В эпоху Возрождения такие скульпторы-геи, как Микеланджело и Донателло, создали образ Давида как символ юношеской красоты, который во многом схож с трактовкой римскими художниками образа Антиноя, возлюбленного Адриана. Хотя Давид и Ионафан - не единственные страстно любящие сердца, история которых дошла до нас из глубины веков, можно привести два других известных примера - Ахилл и Патрокл из «Илиады» Гомера, а также Гильгамеш и Энкиду из вавилонского эпоса «Гильгамеш», - тем не менее значение притчи об этих двух персонажах иудейско-христианской традиции, которая из века в век сопутствовала нам, не ослабевает, и они заслуживают того, чтобы занять достойное место в данном издании. Это влияние ощущается не столько благодаря подробностям самой притчи, сколько символизму этой дружбы, которая допускает существование крепкой, эмоциональной интимной связи между мужчинами, которая «превыше любви женской».

Ионафан одолевает скалы
Цар. 14, 1-13

Одной из самых светлых личностей Библии является Ионафан - сын царя Саула и самый верный друг Давида. Прежде чем мы рассмотрим его как друга Давида, полного необыкновенной любви к нему, мы познакомимся с ним как с удивительно храбрым человеком и большим героем ветхозаветного народа Божьего.
Перед нами необычайное зрелище: отряд филистимлян - этих главных врагов ветхозаветного народа Божия - попрятался среди скал и на их вершинах, чтобы совершить нападение на этот народ. Ионафан, сопровождаемый одним только своим оруженосцем, отправляется в стан врага, расположенный среди неприступных скал. Положение Ионафана было очень трудным. Мы читаем о его положении: «...острая скала с одной стороны и острая скала с другой стороны...» И с вершины одной из них Ионафан слышит крик врагов: «Взойдите к нам и мы вам скажем нечто». Что делать? Враг силен и многочислен, а Ионафан только вдвоем с оруженосцем. Но Ионафан уповает на Бога, и он без малейшего страха говорит своему оруженосцу: «Следуй за мной...» И мы читаем далее: «...и начал всходить Ионафан, цепляясь руками и ногами, и оруженосец его за ним».
Какая картина перед нами и сколько в ней поучения для всех детей Господних! Апостол Павел, находясь в положении Ионафана, говорит в 2 Кор. 7,5: «Когда пришли мы в Македонию, плоть наша не имела никакого покоя, номы были стеснены отовсюду: отвне - нападения, внутри - страхи». Разве это не положение Ионафана? Скала с одной стороны, скала с другой стороны, и, кажется, нет выхода из тупика. Что делать среди острых скал? Что делать среди разного рода трудностей? Это очень важный вопрос нашей земной жизни. Есть два отношения к скалам, окружающим нас, к трудностям, которых так много в нашей земной жизни: мы можем среди острых скал опустить наши руки и предаться отчаянию, то есть плакать, унывать и падать духом; жаловаться другим и роптать на свою судьбу. Так поступают очень многие дети Божий. Но среди наших трудностей мы можем поступать по примеру Ионафана, то есть смотреть на наши кажущиеся такими непреодолимыми трудности как на лестницу, на вершине которой стоит наш Господь Иисус Христос и зовет нас подыматься к Нему по ступеням этой трудной лестницы.
Мы должны помнить, что путь следования за Христом - не ровный и гладкий. На этом пути встречаются и трудности. Посмотрим еще раз на Ионафана, как он восходит на вершину скалы, «цепляясь руками и ногами». Трудно ему, но он не смотрит на трудности - лишь бы достигнуть вершины. Вот что мы должны делать с нашими трудностями: каждую трудность мы должны превращать в ступень и подниматься по ней ко Христу, к этому животворному Солнцу. Какими благословенными окажутся тогда все наши трудности!
В Книге Иова 5, 7 есть слова, которые очень ясно говорят о значении всех трудностей в жизни детей Господних: «Человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх». Все наши трудности должны быть ступенями, поднимающими нас к небу и приближающими нас к Иисусу Христу, как мы поем: «Ближе, Господь, к Тебе... хотя б крестом пришлось подняться мне...» Недавно одна сестра просила меня достать ей книгу «Потерянный и возвращенный рай». Сегодня, говоря об Ионафане, с большим трудом поднимающемся по острой скале, я припоминаю, что автор книги «Потерянный рай» Мильтон пережил великое горе - он совершенно ослеп на оба глаза. Но это не сделало его бесплодным, погрузившимся в свое великое горе человеком. Нет, будучи слепым, он диктовал своей дочери слова замечательной книги, называющейся «Потерянный и возвращенный рай», книги, которой восхищается все человечество. Свою полную слепоту автор книги превратил в благословенную лестницу, по которой он поднимался все ближе к своему Господу.
А вот другой христианин - известный проповедник Веслей. Англиканская церковь закрыла перед ним все свои храмы. Это была одна его великая скорбь, а другая его «острая скала» - это его жена, которая ежедневно мучила его своим ужасным характером. А он? Он по своим острым скалам поднимался все выше и выше, служил все горячее и горячее своему Спасителю, все больше и усиленнее молился, все больше читал Библию, и произнес сорок тысяч благословеннейших проповедей!
И еще приведу в пример одного проповедника, имя которого известно почти всем нам. Это знаменитый Сперджен. Он долгие годы страдал тяжелой формой ревматизма. Он часто ощущал невыносимые боли... Но и он не падал духом, а по острой скале своей мучительной болезни, подобно Ионафану, поднимался все выше и выше и достиг благословеннейших высот: он произнес тысячи проповедей, из которых каждая в самых ярких красках показывает нам Христа и Его голгофский крест.
А апостол Павел? Среди бесчисленного сонма искупленных едва ли найдется христианин или христианка, которые пережили бы столько трудностей, как этот великий служитель Христа. Но и для него его трудности были только лестницей, по которой он приближался все больше к своему Искупителю Иисусу Христу. Удары палками, побиение камнями, многочисленные раны разного характера не сделали апостола Павла унылым и обескураженным,- нет, наоборот, они зажигали его еще большим пламенем любви ко Христу и к Его славному делу.
Да поможет и нам Господь не бояться гор наших трудностей!

Ионафан очаровывается Давидом
1 Цар. 17 глава

«Когда кончил Давид разговор с Саулом, душа Ионафана прилепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу». Где же и как встретился впервые Ионафан с Давидом? Первая встреча Ионафана с Давидом произошла в «долине дуба», где царь Саул и его воины расположились станом и приготовились к войне против филистимлян. Что же произошло в «долине дуба» и чем очаровал Давид Ионафана, что он так прилепился к его душе? В «долине дуба» выступил из филистимского стана единоборец, по имени Голиаф. Это был великан громадного роста и в весьма тяжелом вооружении. Обращаясь к воинам Саула, он вызывал их на единоборство с собою, говоря: «Сегодня я посрамлю полки израильские; дайте мне человека, и мы сразимся вдвоем». Саул и все его воины пришли в страх и трепет от таких слов Голиафа. Целых сорок дней подряд, утром и вечером, вызывал Голиаф кого-либо из воинов Саула на единоборство, но никого не находилось, чтобы сразиться с ним. Мы читаем, что все израильтяне, увидев этого великана, убегали от него. Не решился сразиться с Голиафом даже храбрый Ионафан. И вдруг в «долине дуба» появляется Давид. Он был послан своим отцом проведать братьев и передать им некоторую пищу.
Во время беседы Давида с братьями снова выступил Голиаф, и Давид услышал его дерзкий вызов на единоборство с ним. Давид решил ответить на вызов Голиафа и был готов выступить против него, но его брат Елиав начал останавливать его, и даже наговорил ему много оскорбительных слов. «Зачем ты сюда пришел?» - сказал Елиав Давиду, и на кого оставил немногих овец тех в пустыне? Я знаю высокомерие твое и дурное сердце твое; ты пришел посмотреть на сражение».
Желание Давида сразиться с Голиафом было передано царю Саулу, и он призвал Давида к себе. И что же сказал Давид Саулу? «Пусть никто не падает духом из-за него; раб твой пойдет и сразится с этим филистимлянином». Саул, посмотрев на Давида, на его невзрачный вид и пастушескую сумку, обратился к нему с такими словами: «Не можешь ты идти против этого филистимлянина, чтобы сразиться с ним; ибо ты еще юноша, а он воин от юности своей». Тогда Давид указывает Саулу на силу Божию, которую он так часто испытывал в своей жизни. Он говорит Саулу: «Раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним, и нападал на него, и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его, и умерщвлял его... Господь, Который избавлял меня от льва и медведя, избавит меня и от руки этого филистимлянина».
Но Саул больше уповает на силу оружия, чем на помощь Божию, и он одевает Давида в свои одежды, возлагает на голову его медный шлем и надевает на него броню и, наконец, опоясывает его мечом своим. Давиду не по душе оружие Саула, и он говорит ему: «Я не могу ходить в этом; я не привык. И снял Давид все это с себя».
И вот перед нами Давид совсем в другом вооружении. Мы читаем: «И взял Давид посох свой в руку свою, и выбрал себе пять гладких камней из ручья, и положил их в пастушескую сумку, которая была с ним; и с сумкою и с пращою в руке своей выступил против филистимлянина». Вот эту картину, которая развертывалась в «долине дуба», внимательно наблюдал сын царя Саула - Ионафан.
И чем больше он наблюдал за Давидом и прислушивался к его словам, тем больше он очаровывался им - его мужеством и особенно его живым упованием на Бога. И вот Давид идет по долине навстречу Голиафу... Голиаф, увидев Давида, «с презрением посмотрел на него... и сказал ему: что ты идешь на меня с палкою?. ..подойди ко мне и я отдам тело твое птицам небесным и зверям полевым». До Ионафана доносятся слова Давида: «Ты идешь против меня с мечом и копьем, и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа... Ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою... и узнает вся земля, что есть Бог...»
Ионафан все внимательнее следит за событиями в «долине дуба» и видит, как Давид опустил руку свою в сумку и взял оттуда камень, и бросил из пращи, и поразил филистимлянина в лоб, так что камень вонзился в лоб его, и он упал лицом на землю. Меча же не было в руках Давида. Тогда Давид подбежал и, наступив на филистимлянина, взял меч его и вынул его из ножен, ударил его, и отсек им голову его; филистимляне, увидев, что силач их умер, побежали...»
Эта победа Давида над Голиафом привела всех в изумление и восхищение, вплоть до самого царя Саула. Но больше всех был изумлен, восхищен и очарован Давидом Ионафан, и он полюбил его как свою душу.
Очарование Ионафана Давидом - это прообраз нашего очарования Иисусом Христом. Две тысячи лет тому назад на нашу землю пришел Спаситель мира - Христос. Он пришел, чтобы иметь поединок с древним врагом Бога и всего человечества - диаволом. Этот поединок состоялся на Голгофе, и о нем древнее пророчество Библии гласит так: «Вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт. 3,15). Подобно Давиду в «долине дуба», сокрушитель голиафа всех голиафов - диавола пришел на нашу землю без вида и величия, ибо Он пришел не для того, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Ев. Матф. 20,28). Он, Христос, был в нашем мире, но мир Его не познал. Он пришел к Своим, к Своему народу, и свои Его не приняли. Лишь немногие узрели через все Его уничижение Его вечную божественную славу. И в конце Своего земного пути Он подвергся особому уничижению, когда был причтен к злодеям и позорно распят посреди двух разбойников. Но позорный крест стал местом Его величайшей победы над голиафом - диаволом! Правда, был момент, когда можно было думать, что Он побежден голиафом греха и смерти. Это было тогда, когда Он испустил дух, то есть умер, и был погребен во гробе, как погребаются все люди после своей смерти. Но Он воскрес победоносно и вышел из гроба, чтобы показать Себя Своим друзьям и последователям, а также явить Себя миру как Того, Кто «был мертв, и се, жив во веки веков». (Откр. 1, 18).
Мы, новозаветные ионафаны, рассматривая великие события на Голгофе, убедились в том, что наш драгоценный Спаситель, так позорно распятый на кресте, был не только Агнцем Божиим, закланным за наши грехи, но и «львом из колена Иудина», одержавшим полную победу над диаволом, грехом и адом. И, созерцая крест Голгофы и победу нашего Господа Иисуса Христа, одержанную там над голиафом всех голиафов - диаволом, мы тоже пришли в изумление и восхищение, и теперь мы очарованы нашим дорогим Искупителем так, что с Ним мы ничего не хотим ни на земле, ни на небе. Вместе с одним благословенным служителем Христа мы говорим: «У нас одна лишь только страсть, и это Он - лишь Он!»
Как Давид, очаровавший Ионафана, делался в его глазах все большим и большим,- так и Христос, очаровавший нас, возрастает перед нами в Своей красоте и славе, а мы умаляемся перед Ним с каждым днем все больше. Как Ионафан был полон Давида после встречи с ним в «долине дуба», так и мы, новозаветные ионафаны, полны Христа, и Христос стал для мае поистине «прекраснее всех сынов человеческих» (Пс. 44,3). Но нам нужно больше, чем очарование и восхищение Христом,- мы должны беззаветно любить Христа - так, как Ионафан любил Давида.

Ионафан заключает союз с Давидом
Цар. 17, 55-58; 18, 1-13

«Ионафан же заключил с Давидом союз, ибо полюбил его, как свою душу». Любовь - больше, чем восхищение или очарование. Любовь - это союз с тем, кого любишь. Саул после победы Давида над Голиафом был тоже восхищен и очарован им, но он не заключил союза любви с Давидом. О восхищении Саула Давидом мы читаем: «Когда Саул увидел Давида, выходившего против филистимлянина, то сказал Авениру, начальнику войска: Авенир! чей сын этот юноша? Авенир сказал: да живет душа твоя, царь; я не знаю. И сказал царь: так спроси, чей сын этот юноша? Когда же Давид возвращался после поражения филистимлянина, то Авенир взял его и привел к Саулу, и голова филистимлянина была в руке его. И спросил его Саул: чей ты сын, юноша? И отвечал Давид: сын раба твоего Иессея из Вифлеема... и взял его Саул в тот день, и не позволил ему возвратиться в дом отца своего... и сделал его Саул начальником над военными людьми, и это понравилось всему народу и слугам Сауловым».
Да, Саул был тоже восхищен и очарован Давидом, почему и оказал ему такие высокие почести, оставив его при своем дворе и поставив его во главе всего своего войска. Но все это было сделано Саулом не из любви к Давиду, а из выгоды для самого себя. Именно на Сауле мы видим громадную разницу между восхищением, очарованием и любовью. Восхищение Саула Давидом вскоре угасло и превратилось в обратное чувство - чувство ненависти к нему. Как же это случилось? Слово Божие дает нам на этот вопрос самый ясный ответ. Мы читаем: «Когда они шли, при возвращении Давида с победы над филистимлянином, то женщины из всех городов израильских выходили навстречу Саулу царю с пением и плясками, с торжественными тимпанами и с кимвалами. И восклицали игравшие женщины, говоря: Саул победил тысячи, а Давид - десятки тысяч! И Саул сильно огорчился, и неприятно ему было это слово, и он сказал: Давиду дали десятки тысяч, а мне тысячи; ему недостает только царства. И с того дня стал подозрительно смотреть Саул на Давида. И было <на другой день: напал злой дух от Бога на Саула, и он бесновался в доме своем, а Давид играл рукою своею на струнах, как и в другие дни; в руке у Саула было копье. И бросил Саул копье, подумав: пригвожду Давида к стене. Но Давид два раза уклонился от него... и удалил его Саул от себя, и поставил его у себя тысяченачальником...»
Зависть, порожденная в сердце Саула пением женщин в честь Давида, превратила восхищение Саула Давидом в жгучую ненависть к нему. И эта ненависть росла с каждым днем и превратила царя Саула в самого ярого врага Давида. Ненависть Саула к Давиду достигла таких размеров, что он решил убить его, и с этой целью бросал в него неоднократно свое копье. Он стал преследовать Давида на каждом шагу, и жизнь Давида стала подобной жизни серны, за которой непрестанно гонится охотник. Ненависть Саула к Давиду была так велика, что он начинал ненавидеть даже всякого, кто хоть сколько-нибудь сочувствовал ему. Даже сына своего родного, Ионафана, возненавидел Саул за то, что он полюбил Давида и сблизился с ним.
В Новом Завете мы имеем случай превращения восхищения нашим Господом Иисусом Христом в глубокую ненависть к Нему. Это было в Иерусалиме, при входе Христа в него, когда восхищенная толпа народа кричала «Осанна! Осанна Сыну Давидову!» - а через несколько» дней после этого многие из этой толпы, под воздействием первосвященников и священников, на суде у Пилата, кричали: «Распни Его! Распни Его!»
Но слава Господу: перед нами пример не только восхищения и очарования Давидом, но и беззаветной любви к нему в лице Ионафана. Ионафан заключил с Давидом - союз любви, и мы посмотрим, в чем заключался этот союз. Ионафан полюбил Давида, но что это значит? У нас есть песнь о любви, в которой имеются слова, поясняющие, что значит истинная любовь: «Любовь - это значит: для счастья другого отречься от личных стремлений». Любовь - это отдача всего, даже самого дорогого, тому, кого мы любим. Любовь - это непрерывная цепь жертв в пользу того, кого мы любим. Была ли у Иоанафана такая любовь к Давиду? Да, именно такой любовью, любовью жертвенной, любил Ионафан Давида!
Ионафан был наследником престола, но, встретившись с Давидом, он увидел, что Давид достойнее его занять этот престол, и из любви к Давиду он был готов отказаться от престола в пользу его. Напрасно Саул старался запугать сына отнятием у него престола Давидом, как мы читаем об этом в 1 Цар. 20, 30-31: «Тогда сильно разгневался Саул на Ионафана и сказал ему: сын негодный и непокорный! разве я не знаю, что ты подружился с сыном Иессеевым на срам себе и на срам матери твоей? Ибо во все дни, доколе сын Иессеев будет жить на земле, не устоишь ни ты, ни царство твое». Утрата престола ничуть не страшила Ионафана, ибо он в любой день был готов предоставить свой престол Давиду. Это была, конечно, большая жертва любви, которую принес Ионафан Давиду. Но Ионафан был готов на еще большую жертву из любви к Давиду. Он был готов отдать даже свою жизнь за него; ведь был день, когда отец бросил и в него свое копье, чтобы, поразить его (1 Цар. 20, 33).
Там, где отдано сердце тому, кого любишь, там жертвы приносятся и большие и малые. Ионафан отдал Давиду свой престол, и был готов, отдать за него и жизнь. Но мы читаем и о меньших дарах Ионафана любимому им Давиду: «И снял Ионафан верхнюю одежду свою, которая была на нем, и отдал ее Давиду, также и прочие одежды свои, и меч свой, и лук свой, и пояс свой» (1 Цар. 18, 4). Да, любовь поистине является бесконечной цепью отдач всего, что нам дорого, тому, кого мы любим. Именно такую любовь мы видим у Ионафана к Давиду, и он был верен союзу, заключенному с Давидом, до последнего дня своей жизни.
А каков наш союз со Христом? Знаем ли мы, что у всех верующих в Господа Иисуса Христа заключен с Ним союз - союз любви? Когда же заключили мы Союз любви со Христом? Тогда, когда мы обратились к Нему и отдали Ему свои сердца! Но, может быть, мы не помним дня отдачи своего сердца Христу. Тогда мы помним день своего крещения по вере, а крещение - это видимое выражение заключенного нами союза со Христом. Мы имеем полное право так смотреть на наше крещение по вере, ибо оно является «обещанием Богу доброй совести» (1 Петр. 3, 21).
В чем же выражается наша любовь ко Христу, наш союз с Ним? Какие жертвы принесены нами любимому нашему Господу и Спасителю Иисусу Христу? Это, прежде всего, наша жизнь, которую мы посвятили Ему на служение. Это наше сердце, в котором некогда господствовало наше «я», а теперь оно предоставлено Христу для Его царствования в нем. Конечно, отдача жизни на служение Христу - это высший дар, какой мы только могли принести Ему, поскольку посвящение жизни Христу - это отдача всего Ему. С посвящением нашей жизни Христу мы отдали Ему и наши способности, большие они или малые, все наши силы и все, чем мы обладаем. Наш союз со Христом хорошо выражен словами одной из наших любимых песен: «Всю возьми любовь мою, с ней у ног Твоих стою; о, возьми всего меня, навсегда, навек Твой я!»
Как важно и нам, подобно Ионафану, остаться верными нашему союзу со Христом до самой смерти, чтобы всем нам удостоиться славного «венца жизни» (Откр. 2, 10).

Испытанная любовь Ионафана
Ис. 48, 10

Все в нашем мире требует испытания. Вот корабль строится на судоверфи и, наконец, он стоит перед нами во всей своей красоте. Но может ли красота судна удовлетворить нас? А если после спуска его на воду обнаружится течь, согласимся ли мы взойти на него и отправиться в плавание? Конечно, нет. Корабль требует испытания, и если он выдержит его, тогда только плавание на нем будет безопасным и приятным.
Мы знаем также, что существуют особо смелые люди - это летчики-испытатели. Кто захочет летать на новом, еще не испытанном самолете? Как хорошо, что каждый самолет испытывается, прежде чем он начнет совершать свои регулярные рейсы. Каждый материал испытывается на растяжение и на способность выдерживать тяжести. Каждый человек испытывается, прежде чем его поставят на ответственную работу, вот почему важен не только диплом, но и испытание специалиста трудом.
А в нашей христианской жизни разве не требуется испытания? Наша любовь ко Христу, наша верность Ему разве не нуждаются в испытании? Евангелие говорит об одном христианине, по имени Апеллес, который прошел путь больших испытаний и при этом сохранил любовь и верность Христу (Римл. 16, 10).
Перед нами Ионафан, который заключил союз любви с Давидом. Но этот союз требовал испытания. Любовь Ионафана к Давиду нуждалась в испытании, ибо как она ни была прекрасна, но, не пройдя испытания, она не могла бы в полноте радовать сердца Давида. И мы с радостью узнаем из Писания, что любовь Ионафана выдержала все испытания, так что Ионафан стоит перед нами, как ветхозаветный Апеллес.
Посмотрим же, какие испытания прошла любовь Ионафана к Давиду. Ионафан был прекрасным сыном у своего отца Саула. И пока его отец скрывал свои недобрые чувства и даже ненависть к Давиду, пока Ионафан видел хотя и наружное только расположение отца к Давиду, - ему было не трудно, если можно так выразиться, любить Давида и доказывать свою любовь на деле. Но испытания его любви к Давиду начались тогда, когда пламя ненависти, таившееся пока незаметно в сердце Саула, вырвалось наконец наружу. Вот тут-то и началось время, когда Ионафан должен был решить вопрос: или ради отца порвать свой союз с Давидом, или остаться верным Давиду, а это значило - разделить рано или поздно участь Давида и подвергнуться всем тем трудностям, которые выпадут на долю Давида. Ионафан избрал делить трудности вместе с Давидом. Но выдержит ли его любовь к Давиду такое испытание?
Мы читаем в 1 Цар. 19, I: «И говорил Саул Ионафану, сыну своему, и всем слугам своим, чтобы умертвить Давида; но Ионафан, сын Саула, очень любил Давида». Вникнем в эти слова: они говорят о том, что Саул поведал Ионафану ужасную весть - что он намерен умертвить Давида. Это значит, что отныне Ионафан будет иметь дело с приговоренным к смерти Давидом. А ведь большая разница - дружить с Давидом, поставленным Саулом над всем его войском, или дружить с Давидом, приговоренным Саулом к смерти. Какое испытание для любви Ионафана к Давиду! И как замечательно выдержал это испытание Ионафан. Он любил Давида, когда тот стоял на высоком посту главнокомандующего армии Саула; и он любит его и теперь, когда Саул приговорил его к смерти. И он не скрывает своей любви к Давиду ни перед отцом, ни перед народом. В сердце Ионафана была такая любовь к Давиду, которую не могли потушить никакие воды. Уничиженный и презираемый, и даже к смерти приговоренный Давид делался для него все дороже и дороже.
Какой пример для нас, любящих нашего Господа Иисуса Христа! Христос не пришел еще на нашу землю в полноте Своей божественной славы; Он не был любим многими, и еще больше было равнодушных к Нему. Любящие Христа христиане в прошлом, 19 веке, были сильно испытаны в своей любви к Нему. В чем же заключалось это испытание? Были выпущены в свет две книги - Штрауса и Ренана, в которых отрицается божественность Иисуса Христа, и Он показан простым смертным человеком. Эти сочинения Штрауса и Ренана смутили многих христиан, во многих сердцах они посеяли сомнения во Христе как в истинном Боге, а также и в совершенных Им чудесах, о которых повествуют страницы Евангелия. Эти две книги были большим испытанием для всех христиан. Но искренние и горячо любящие Христа души не смутились от этих книг и не поколебались в своей вере. Наоборот, они еще крепче ухватились за Христа, Который сделался для них еще дороже. В то время как тысячи усомнились в божественности Христа, истинные Его друзья и последователи были полны самой горячей любви к Нему именно как к Богу.
Ионафан не смутился, что его возлюбленный друг Давид был зачислен в список приговоренных к смерти, но любовь его к Давиду была серьезно испытана этим фактом.
Прочтем 1 Цар. 19, 4-5: «И говорил Ионафан доброе о Давиде Саулу, отцу своему, и оказал ему: да не греши царь против раба своего Давида; ибо он ничем не согрешил против тебя, и дела его весьма полезны для тебя; он подвергал опасности душу свою, чтобы поразить филистимлянина, и Господь соделал великое спасение всему Израилю; ты видел это и радовался; для чего же ты хочешь согрешить против невинной крови и умертвить Давида без причины?» Несмотря на то, что Ионафан только что слышал из уст отца смертный приговор Давиду, он тут же начинает свидетельствовать самое доброе о Давиде, зная, что это ему может дорого обойтись.
В другой раз Ионафан снова вступился за Давида перед отцом и сказал ему: «За что умерщвлять его? что он сделал? Тогда Саул бросил копье в него, чтобы поразить его» (1 Цар. 20, 32-33). Итак, Ионафан из любви к Давиду стал тоже приговоренным к смерти; но и это испытание было выдержано Ионафаном, и он не порвал своего союза любви с Давидом.
Доброе свидетельство Ионафана о Давиде смягчило сердце Саула, и он сказал сыну: «Жив Господь, Давид не умрет» (1 Цар. 19, 6). Но это смягчение Саулова сердца в отношении Давида было весьма кратковременным. Когда Давид одержал новую победу над филистимлянами, то Саул снова исполнился зависти и бросил в Давида копье, чтобы пригвоздить его к стене, но Давид отскочил, и копье вонзилось в стену. Теперь Давиду стало ясно, что один только шаг отделяет его от смерти, и ему пришлось бежать из царского дворца и блуждать с одного места на другое. Но Ионафан и беглеца Давида, потерявшего всякий кров над головою, кроме высокого неба, продолжает любить самой горячей любовью. Он снова клянется ему своей любовью, «ибо любил его, как свою душу» (1 Цар. 20, 17).
Задача искренне и горячо любящих Христа - нести доброе свидетельство о Нем и возвещать Его славные совершенства. И это свидетельство о Христе должно исходить не только из наших уст, но оно должно быть и свидетельством нашей доброй и святой жизни.
Любовь Ионафана к Давиду могла в любой день стоить ему жизни. Ионафан мог бы этого испугаться и начать избегать встреч с Давидом. Но он не испугался и продолжал свое общение с Давидом. Рискуя многим, Ионафан вышел к Давиду в поле, и «целовали они друг друга, и плакали оба вместе, но Давид плакал более» (1 Цар. 20, 41). Какая трогательная картина любви и преданности! Пусть и наша преданность Христу будет такой же. Христос верен нам, и мы знаем Его слова: «Не оставлю тебя и не покину тебя» (Евр. 13, 5). Не будем сомневаться в этих Его словах. Но да сохранит нас Господь от того, чтобы мы когда-либо и ради чего-либо оставили или покинули Его - нашего дорогого-Спасителя! Будем благодарить Господа за все испытания нашей любви, к Нему, хотя бы наша любовь к Нему испытывалась даже в «горниле страдания» (Ис. 48, 10).

Давид ставит памятник Ионафану
1 Цар. 31 гл.; 2 Цар. 1, 17-27

Мы познакомились впервые с Ионафаном на вершине горы Боцец-Сене в день, когда он овладел двумя острыми скалами и обратил в бегство филистимлян. Теперь мы увидим Ионафана сражающимся с филистимлянами на вершине горы Гелвуи и будем свидетелями его смерти. При нашей первой встрече с Ионафаном мы видим его как победителя над филистимлянами. При нашей последней встрече с ним мы видим его как пораженного насмерть врагами. При прощании с Ионафаном мы не обойдемся без траура. Может быть, внешние слезы не польются из наших очей, но внутренне мы переживем некоторую скорбь, хотя так много веков отделяют нас от смерти Ионафана. Дело в том, что мы успели полюбить Ионафана - эту удивительно светлую личность Ветхого Завета.
Немногими словами говорит Библия о гибели этого верного друга Давида. Прочтем эти слова, в которых одновременно говорится и о гибели отца Ионафана, Саула: «Филистимляне же воевали с израильтянами, и побежали мужи израильские от филистимлян, и пали пораженные на горе Гелвуе. И догнали филистимляне Саула и сыновей его, и убили филистимляне Ионафана и Аминадава и Малхисуа, сыновей Саула. И битва против Саула сделалась жестокая, и стрелки из луков поражали его, и он очень изранен был стрелками. И сказал Саул оруженосцу своему: обнажи твой меч и заколи меня им, чтобы не пришли эти необрезанные, и не убили меня, и не издевались надо мною. Но оруженосец не хотел; ибо очень боялся. Тогда Саул взял меч свой и пал на него. Оруженосец его, увидев, что Саул умер, и сам пал на свой меч и умер с ним. Так умер в тот день Саул и три сына его, и оруженосец его, а также и все люди его вместе» (1 Цар. 31, 1-6).
В глубоком трауре по своем верном друге Ионафане Давид воздвигает ему двойной памятник: один - вечный, как вечна сама Библия, - это «плачевная песнь», слова которой мы имеем на страницах Слова Божия и которые трогают нас до слез. Второй памятник - скоропреходящий, но полный поучения для нас: Давид учит свой народ употреблению лука - этого древнего оружия для метания стрел.
«Плачевная песнь» Давида рисует нам дивной красоты образ Ионафана, который трудно забыть. Если бы я был композитором, я обязательно написал бы музыку к ее словам. Прислушаемся к этой песне: «...Саул и Ионафан! любезные и согласные в жизни, не разлучились и в смерти своей; быстрее орлов, сильнее львов они были. Дочери израильские, плачьте о Сауле... сражен Ионафан на высотах твоих. Скорблю о тебе, брат мой Ионафан: ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской». Трудно найти в поэзии что-либо более трогательное и сильнее описывающее какую-либо дружбу на земле, чем эта короткая, но полная слез «плачевная песнь» Давида.
Но не менее прекрасен и вещественный памятник, воздвигнутый Давидом Ионафану, а именно: народ, по повелению Давида, учится употреблению лука. Почему же Давид воздвиг такой странный памятник Ионафану? Саул и Ионафан пали от стрел филистимлян. У них были мечи, но меч - это оружие, поражающее на близком расстоянии.
А лук - это оружие дальнострельное, то есть оружие дальнего действия, и Саул и Ионафан были поражены именно этим оружием. Давид почерпнул из этой трагедии важный урок, а именно: если бы весь народ владел этим оружием, возможно, они не потеряли бы своего царя Саула и наследника престола, Ионафана. И он повелел научить сынов Иудиных владеть луком.
Но не только по этой причине воздвиг Давид Ионафану такой памятник. Дело в том, что Ионафан был замечательным стрелком из лука. Давид был однажды свидетелем поразительной меткости Ионафана, когда после бегства своего из дворца Саула он встретился с Ионафаном в поле, о чем мы читаем в 1 Цар. 20, 17-22 и 20, 35-39: «И снова Ионафан клялся Давиду своею любовью к нему; ибо любил его, как свою душу. И сказал ему Ионафан: завтра новомесячие, и о тебе спросят, ибо место твое будет не занято. Поэтому на третий день ты спустись, и поспеши на то место, где скрывался ты прежде, и сядь у камня Азель. А я в ту сторону пущу три стрелы, как будто стреляя в цель. Потом пошлю отрока, говоря: «Пойди найти стрелы»; и если я скажу отроку: «вот, стрелы сзади тебя, возьми их», то приди ко мне; ибо мир тебе и, жив Господь, ничего тебе не будет. Если же так скажу отроку: «вот, стрелы впереди тебя», то ты уходи: ибо отпускает тебя Господь... На другой день утром вышел Ионафан в поле, во время, которое назначил Давиду, и малый отрок с ним. И сказал он отроку: беги, ищи стрелы, которые я пускаю. Отрок побежал, а он пускал стрелы так, что они летели дальше отрока. И побежал отрок туда, куда Ионафан пускал стрелы, и закричал Ионафан вслед отроку, и сказал: смотри стрела впереди тебя... отрок же не знал ничего; только Ионафан и Давид знали, в чем дело».
Обучая народ употреблению лука, Давид хотел, чтобы память об Ионафане сохранилась как можно дольше. До гибели Ионафана стрелки из лука в воинстве Саула были редкостью; теперь - в память своего друга - Давид вводит этот род оружия в употребление всего народа.
Какие духовные уроки во всем этом для нас, детей Господних и учеников Христовых? Наша великая христианская задача - воздвигать памятники нашему Господу Иисусу Христу, - такие памятники, которые могут прославить Его на нашей земле. Какие же памятники можем мы воздвигнуть нашему любимому Спасителю? Если мы будем преображаться в образ Христа, то есть если мы будем думать так, как Он думал, если мы будем говорить так, как Он говорил, и если мы будем поступать так, как Он поступал, то мы воздвигнем нашему Господу Иисусу Христу памятник более прекрасный, чем тот памятник, который воздвиг Давид Ионафану. Поистине образ Христа в Его учениках и ученицах - это лучший памятник Христу для прославления Его имени среди человечества.
В памятнике, воздвигнутом Давидом Ионафану, имеется еще и другой драгоценный урок для нас, а именно: воины Саула на горах Гелвуйских потерпели самое тяжелое поражение, и возможно, от неумения употреблять лук как дальнострельное оружие того времени. Почему мы, христиане, терпим столько поражений в нашей духовной жизни? Почему мы так немощны и даже бессильны? Не потому ли, что мы не научились пользоваться одним замечательным оружием, а именно - луком молитвы! Это очень дальнострельное оружие. Мы ценим высоко наши церковные кафедры с благословенными проповедями на них. Но не менее должны мы ценить и «комнаты молитвы», о которых говорит Христос в Ев. Матф. 6, 6: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно». Наши молитвы достигают самого неба, самого престола Божия, самого сердца нашего Господа Иисуса Христа. Мы должны научиться пользоваться этим мощным оружием - луком молитвы - у одного великого мужа молитвы, пророка Илии. Прочтем об одной особенно победоносной молитве этого мужа молитвы в 3 Цар. 18, 41-45: «И сказал Илия Ахаву: пойди, ешь и пей, ибо слышен шум дождя. И пошел Ахав есть и пить, а Илия взошел на верх Кармила и наклонился к земле, и положил лицо свое между коленами своими. И сказал отроку своему: пойди, посмотри к морю. Тот пошел и посмотрел, и сказал: ничего нет. Он сказал: продолжай это до семи раз. В седьмой раз тот сказал: вот, небольшое облако поднимается от моря, величиною в ладонь человеческую. Он сказал: пойди, скажи Ахаву: «запрягай колесницу твою и поезжай, чтобы не застал тебя дождь». Между тем небо сделалось мрачно от туч и от ветра, и пошел большой дождь».
Об этой замечательной молитве пророка Илии сказано и в Новом Завете, в Послании Иакова 5, 17-18: «Илия был человек подобный нам и молитвою помолился, чтобы не было дождя: и не было дождя на землю три года и шесть месяцев; и опять помолился: и небо дало дождь, и земля произрастила плод свой».
Будем больше пользоваться «луком молитвы», и наша христианская жизнь преобразится так, что она будет подобной жизни нашего Господа Иисуса Христа, Который был ярким «Светом миру» и благословенной «Солью земли».

^ Давид и Ионафан

Мы уже говорили, что Старый Завет полон иносказаний о том, что должно было произойти в будущем, к чему Господь готовил людей.

Ветхий Завет - это историческое повествование, дающее нам начальное представление о кровном союзе, заключенном Богом сначала с Адамом, а потом и с Авраамом, - это прообраз того Нового Завета, который Бог готовился заключить с людьми через Иисуса Христа.

Другую аналогию завета во Христе мы находим в союзе Давида с Ионафаном.

Если бы на наших собраниях мы проповедовали об этом союзе так же много, как проповедуем детям в воскресных школах, тогда наши церковные общины обнаружили бы гораздо более глубокое понимание благой вести Нового Завета, чем сейчас.

Он полностью доверился Давиду

Вступая в кровный союз, двое друзей вовлекают в него и весь свой род, весь народ, к которому принадлежат: потому что союз распространяется и на их детей, как уже рожденных, так и будущих. Таким образом, потомки Давида и Ионафана стали участниками заключенного ими союза.

«Ионафан же заключил с Давидом союз, ибо полюбил его, как свою душу. И снял Ионафан верхнюю одежду свою, которая была на нем, и отдал ее Давиду, также и прочие одежды свои, и меч свой, и лук свой, и пояс свой» (1Цар.18:3^).

Мы уже знаем символическое значение того, что сделал Ионафан. В данном случае Библия не растолковывает подробно всех деталей завета, ибо читателям-иудеям они были хорошо известны. Достаточно было описать действия друзей, чтобы они поняли, о чем идет речь.

Когда Ионафан отдал Давиду свою мантию, а также и «все прочие одежды» - это значило, что он полностью отдал Себя Самого в распоряжение Давиду. И отдав ему меч, лук и пояс, обязался защищать и охранять его.

Значение происшедшего в этот день трудно переоценить. Давид и Ионафан вступили в союз, скрепив его пролитием своей крови, тем самым подтвердив: «Все, что я есть и что имею, соединяю я отныне с тобой, и след на руке будет служить этому знамением. Каждый день будет напоминать он нам о взаимной ответственности. Если одного из нас будет, например, преследовать враг, это будет касаться и другого.»

Вступая в кровный союз, двое становились одним, как мы уже отмечали. Таким образом, Ионафан, бывший наследником престола, взял на себя большую ответственность за человека, сказавшего о себе: «я - человек бедный и незначительный» (1 Цар. 18:23), чем за своего отца, царя всего государства!

Царь противился исполнять волю Бога, в то время как Давид, по воле Его, уже был помазан на царство.

Такова была ситуация Давида и Ионафана. Саул несколько раз пытался убить Давида. Каждая их встреча оборачивалась угрозой для жизни Давида. И каждый раз именно Ионафан помогал своему другу избежать смерти. Это подтверждает нам, что заключив договор, скрепленный кровью, человек перестает заботиться о самосохранении, потому что умирает для самого себя. Вне заключенного союза для него нет жизни.

Ионафан жил в доме, изменившем Богу, но сам он оставался послушным Его воле во всем. Поэтому самым важным для него стало поддерживать Давида - исполнителя Божьей воли.

Завет спасает сына Ионафана

Этот союз приобрел важное значение и для будущих поколений.

Вскоре после его заключения у Ионафана родился сын Мемфивосфей. Он был членом семьи Саула. Понятно,

что пока он был жив, он имел право на царское воспитание. Но его отцу не суждено было жить долго. Началась война, Ионафан был убит, а также и его отец Саул пал на меч и был добит амаликитянином (см. 2Цар.1:1 и далее). Давид оплакивал Ионафана, и последние слова его печальной песни были: «Скорблю о тебе, брат мой Ионафан, ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской».

Когда весть о смерти Саула и Ионафана достигла царского дома, обитатели его пришли в ужас. Давид стал наследником трона, и они испугались, что он убьет их всех. В этом убедил их Саул, представив Давида ненавистником всего царского рода, только и ждущим возможности расправиться с ним.

Нянька пятилетнего Мемфивосфея бросилась бежать с ним, сломя голову: и «когда она бежала поспешно, то он упал и сделался хромым» (2Цар.4:4).

Мемфивосфей наверняка слышал от домашних, что его жизни придет конец, если Давид станет царем. И теперь, когда его отец и дед были убиты, а семья бежала, он укрылся в маленьком местечке под названием Лодевар. Жил он, если и не в полной нищете, то, во всяком случае, вдали от царских почестей. Было неслыханное унижение в том, что принц, потенциальный царь, вынужден был скрываться и при этом полностью покорился судьбе.

Мемфивосфей воспитывался людьми, так же ненавидевшими Давида, как и сам Саул. Ему внушали, что, обнаружив, Давид обязательно убьет его, что нынешний царь повинен в смерти Ионафана. Он и боялся, и ненавидел Давида, и желал когда-нибудь отомстить ему.

Мы можем представить себе чувства мальчика, рожденного быть царем, и, тем не менее, вынужденного жить в подполье, в унижении нищеты. Душа его полна была ненависти и горечи. Он и не подозревал, что состоит в кровном союзе с царем Давидом! Потому что все потомки Ионафана автоматически принадлежали этому союзу.

Так что, на самом деле, Мемфивосфей после смерти отца мог совершенно спокойно оставаться в царском доме, в полной безопасности. Но он этого не знал. Его ввели в заблуждение те, кто Давида ненавидел. Они говорили ему ложь, расписав Давида как злодея. Так и жил он, не подозревая о своих правах.

Милосердие ради Ионафана

Но как же было на самом деле? Давид не мог забыть завета с Ионафаном. Каждый день у него перед глазами был рубец на правой руке. Вполне может быть, что он сохранял мантию друга, его меч и пояс, как дорогую сердцу реликвию. Он никоим образом не мог нарушить завет с Ионафаном и оставался верен союзу крови. И однажды Давид спросил: «Не остался ли еще кто-нибудь из дома Саулова? я оказал бы ему милость ради Ионафана. Нет ли еще кого-нибудь из дома Саулова? Я оказал бы ему милость Божию (во имя Божьей милости)».

Давид услышал о хромом сыне Ионафана. «Где он?» - «В Лодеваре». Тогда послал Давид за Мемфивосфеем, и взяли его оттуда (см. 2Цар.9:1-5).

Не часто жителям Лодевара приходилось видеть таких прекрасных коней, запряженных в богатую повозку, какие приближались в тот день к их селению. С первого взгляда было ясно, что они принадлежали царскому дому.

Мемфивосфей был уверен, что его опасения оправдались: Давид разыскал его и теперь непременно убьет.

Все свидетельствовало об этом. Его посадили в повозку одного и повезли в Иерусалим. Он был уверен, что сейчас случится то, чего он с детства боялся: царь Давид схватит его, отрубит голову и бросит его тело собакам.

Мемфивосфея привели к Давиду, он поклонился и пал ниц к ногам царя. Но в то время, как он ожидал приказаний слугам схватить его и обезглавить, он услышал спокойный голос, говоривший ему: «Не бойся; я окажу тебе милость ради отца твоего Ионафана, и возвращу тебе все поля Саула, отца твоего, и ты всегда будешь есть хлеб за моим столом».

Мемфивосфей ушам своим не верил: Давид хочет оказать милость мне, чье положение хуже мертвой собаки? Если бы он только знал, каков я на самом деле и какие мысли меня одолевали все эти годы, то наверняка не был бы сейчас так милосерден.

И он сказал напрямую: «Что такое раб твой, что ты призрел на такого мертвого пса, как я?» И можно предположить, что он продолжал: «Ты не знаешь, что я о тебе говорил, ты не знаешь, какое фамильное имя я ношу. Я ненавидел тебя и позорил твое имя. Я не заслужил твоей милости. Я ничтожество».

След на царской руке

На это, вероятно, Давид отвечал: «Мемфивосфей, я знаю, что ты не заслужил моей милости и не заслужишь, даже работая на меня тысячу лет. Я поступаю так в память завета с твоим отцом. Кровь твоего отца, Ионафана, смешалась с моей прежде, чем ты родился. Так что заслужил ты это или нет, не имеет значения. Вот шрам на моей руке! Когда я смотрю на него, я думаю о твоем отце и о нашем с ним союзе.

На основе его ты стал мне сыном, и я наделяю тебя наследством и благословляю тебя. Я прощаю тебя и приглашаю в свой дом, и за столом ты сядешь рядом со мной по праву приемного сына. Шрам на моей руке будет вечным свидетелем между мной и тобой, и твоими детьми».

Нелегко было принять подобные перемены. Чтобы жить в царском дворце, надо было умереть для Лодевара! Мемфивосфей не мог больше придерживаться тех правил жизни, которые до этого были для него естественными. Не так просто жить по-царски, не имея к тому привычки!

Некоторые думают, что нетрудно променять шалаш на дворец. Однако это не так. Ведь это значит умереть для старого и привычного и перейти к совершенно новому образу жизни.

Непривычно и странно, должно быть, спать в мягкой пуховой постели и сидеть за столом с царем «всея Израиля». А проснувшись поутру, видеть разодетых лакеев, готовых служить по первому твоему слову.

Нелегко было привыкнуть Мемфивосфею к новому положению. Но, каждый раз, видя рубец на царской руке, он вспоминал о своем отце и о союзе, участником которого стал он сам.

Выходя из замка, наверняка встречал Мемфивосфей то одного, то другого, с кем вырос вместе, наверняка, юноши презрительно спрашивали его: «Ты что о себе возомнил? Что -ты тут делаешь? Мы знаем, как ты прятался в Лодеваре. Тебе не место во дворце царя. Мы хорошо помним, что ты позволял себе говорить о нем».

Но зная, что заключает в себе кровный союз, он научился отвечать так: «Да, вы правы. Я говорил и делал все то, о чем вы тут сказали, и даже больше того. Я могу сам перечислить вам все, если хотите. Но знаете ли, отношение ко мне царя зависит не от того, что я сделал или не сделал. Я занимаю нынешнее положение потому, что мой отец Ионафан и Давид заключили кровный союз друг с другом».

Все мое - твое

Вот об этом и повествует Библия! Это и есть ее «красная нить»! Ничтожный сын Ионафана мог сказать: «Я побратим царя! Я член его семьи. Я сижу за столом рядом с ним. Я могу разговаривать с ним запросто, как со старшим братом, или как если бы я сам был Ионафаном. В то же время я прекрасно знаю, что не достоин таких почестей, хотя это не играет никакой роли, потому что я - участник кровного союза».

Положение, в котором находится человечество, весьма схоже с положением Мемфивосфея в Лодеваре. Хотя оно и состоит в кровном союзе с Богом и через Иисуса Христа имеет право «царствовать в жизни» (Римл.5:17), оно проклинает свое положение и Бога, который, как оно уверено, заставляет его жить в ужасном Лодеваре. Люди привыкли верить лжи о Боге, мол, «если ты отдашь себя Богу и станешь "религиозным", то тебе нельзя будет делать то и это, а надо будет делать только то-то и то-то, ты потеряешь свою личную свободу».

В этом кроется причина того, что люди живут сегодня на более низком уровне, чем Бог по Своей великой милости предлагает им.

Но вот однажды они проснутся от стука Божьей повозки, прибывшей в их захолустье, чтобы вырвать их из лодеварской нищеты. Они испугаются такого поворота, столь радикальных перемен. Веруя сатанинской лжи, люди привыкли бояться Бога. Подобно сыну Ионафана, они думают, что Бог приходит только для того, чтобы наказать их - наказать смертью.

Но ситуация такова, что у человека нет никакого выбора. Он следует за Богом - и умирает для всего, что было прежде его жизнью. Он испытывает эту смерть, как мучительное отделение от всего, что составляло его прежнюю жизнь: «Теперь я не буду больше курить, не сделаю ни одной затяжки. Не пойду в кино и не стану предаваться любовным утехам. И мои друзья вправе думать, что я ненормальный».

Но у ног Иисуса он вдруг с удивлением ощущает нечто неожиданное. Человек слышит спокойные слова: «Не бойся, сын мой. Ты пришел домой! Все Мое - твое. И ты будешь сидеть за одним столом со Мной».

Человеку становится ясно, что нет никакого сравнения между жизнью в Лодеваре и жизнью с Богом. Даже если прежняя жизнь была замечательной, все равно, ей далеко до жизни с Богом. То, что доставляло радость в Лодеваре, - больше не привлекает. Ни о чем прежнем, оказывается, не стоит сожалеть. Фактически он уже умер для прошлого. Начинается абсолютно новая жизнь. Но, правда, этого он вовсе не ожидал.

Неужели ты лучше других?

Чтобы привыкнуть ко всему новому, необходимо время. И хотя человек сознает, что стал новым творением, он может оставаться в плену мыслей о своей незначительности. Иногда он вспоминает о всем дурном, что сказал и сделал в своей жизни. Да, так оно и было, но Бог говорит, что все забыто. Старый человек, сказавший и сделавший это, - умер.

Не пытайся расплатиться за старое. Жизнь - это дар. Тебе нет нужды платить за нее, да ты и не можешь.

Не говори поэтому, что ты ничего не стоящий, что тебе нечем отплатить. Думай только о том, что Бог-Отец принимает тебя на основании кровного союза со Своим партнером, а твоим Заместителем - Иисусом Христом. Поэтому ты имеешь право жить по-царски!

Жизнь на новом, более высоком уровне, чревата также тем, что старые друзья и знакомые могут засыпать тебя вопросами типа: «Ты что о себе воображаешь? Неужели ты лучше нас всех?» Найдутся люди, которые с наслаждением будут напоминать тебе о старых грехах и слабостях. Сам сатана не упустит случая сказать рожденному свыше такое, что только он один и знает и что не имеет больше к верующему никакого отношения. Он хочет отнять у человека и доверие к Богу, и уверенность в себе самом.

Но о чем сатана и мир не говорят, так это о том, что твой кровный завет с Отцом через Иисуса Христа - объективная реальность. Блажен, кто твердо стоит на этом основании, а не на значимости самого человека.

Царь Давид был верен завету и доказал это своим отношением к сыну Ионафана. Бог верен завету с Иисусом Христом, нашим Господом и Спасителем, и доказал это, продиктовав Иоанну: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1Иоан.1:9).

Когда вы, верующие, осознаете свой грех, то немедленно должны исповедать его перед Богом и принять прощение, чтобы продолжать жить в мире с Ним. Тогда вы получите свидетельство того, что Бог верен завету с вами.

Прощение грехов не дает верующему права грешить. Любовь Божия освобождает грешника от тяги грешить, и тем самым оскорблять Бога. И чем привычнее становится для верующего ощущение принадлежности к новой жизни, тем реже возникает желание грешить.

В 15 главе Евангелия от Луки мы читаем о возвращении блудного сына. Встретив его, прежде чем показать другим домашним, отец одел его в новые одежды! Он прервал смиренную речь сына: «Наденьте кольцо с моей монограммой на его руку, и новую обувь на ноги! Он не раб - он мой сын!»

^ 8

Обновление завета в Египте

Мы уже проследили большой отрезок «красной нити». Он имеет форму витка и указывает нам, как действует завет в определенных ситуациях.

Последуем же дальше, от Авраама, через несколько поколений - в будущее. Бог сказал Аврааму: «И поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их, завет вечный в том, что Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя» (Быт. 17:7).

Бог обещал послать в мир Спасителя через народ, с которым Он заключил кровный союз. «Я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих; и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего» (Быт.22:17-18).

Мальчик, ставший спасителем народа

Народ Божий тоже должен был стать свидетелем миру. Земля Ханаанская лежала в те времена в центре цивилизации. Наблюдая жизнь избранного Богом народа, другие народы могли познать и Самого истинного, живого Бога.

Авраам - это один из виднейших персонажей Первой книги Моисеевой - Бытия. Несколько более коротких рассказов повествуют о представителях его рода, свято соблюдавших кровный союз с Богом. Отметим шесть имен из этой книги, наиболее важных: Адам (1-5), Ной (6-10), Авраам (12-26), Исаак и Иаков (27-37, 46-50) и, наконец, Иосиф (38-45).

Следуя красной нити, скажем несколько слов о каждом из потомков Авраама, чтобы проследить Божий план спасения.

Исаак - добрый, мягкий, благородный - привлекательный персонаж, один из духовных праотцев, оказавших наибольшее влияние на израильский народ. Его женитьба, его нежная любовь к Ревеке - одно из прекраснейших повествований Старого Завета.

Совершенно иным характером обладал его сын Иаков. У него наблюдается особый талант карьериста. Он умело планировал свое будущее и с холодным расчетом добивался желаемого успеха. Как только может семья уживаться с таким человеком? Он никому не доставлял радости. Но для Бога нет невозможного. В один прекрасный день Иакову пришлось смирить себя, чтобы остаться в живых. В этот день Господь «перетряхнул» как следует все его существо, этот благодатный, но сырой материал, и сотворил нового человека, получившего «власть с Богом». Иаков служит примером того, как Бог может сформировать богатую личность из материала, который на вид не предвещает ничего хорошего!

Иосиф - благословенное имя, добрейший характер, сказочный принц! Кто из героев мировой литературы может сравниться с Иосифом?

Этот богобоязненный мальчик - искренний и твердый в своих убеждениях человек, стал умным политиком - государственным деятелем, не имеющим себе равных. Именно он - выброшенный собственными братьями из жизни - стал спасителем и своей семьи, и своего народа.

На основании своих личных качеств, Иосиф до сих пор оказывает неоспоримое влияние и на народ Божий, и на другие народы.

Книга Бытия описывает историю его жизни. Подростком был он продан работорговцам из Египта (37:25-28). К тридцати годам стал премьер-министром, около сорока вновь встретился со своей семьей (46:1-26). Благодаря ему Иаков и с ним семьдесят человек пришли в Египет и стали, в точности как обещал Бог, большим народом.

Почему они попали в Египет?

Бог спас Свое малое стадо, семьдесят человек, от голодной смерти на родине. «Стол», который Господь им приготовил в земле Гесем, было лучшее, что только можно было им дать. «Ты будешь жить в земле Гесем; и будешь близ меня, ты, и сыны твои, и сыны сынов твоих, и мелкий и крупный скот твой, и все твое. И прокормлю тебя там, ибо голод будет еще пять лет; чтобы не обнищал ты, и дом твой, и все твое» (Быт.45:10-11).

Бог использовал Иосифа, чтобы спасти ту самую семью, которая выбросила его вон, продав в рабство. Но, как подтвердил Иосиф, Бог сумел зло обратить в добро (45:8).

В лучшую страну того времени переселил Он Свой народ. На ее благодатной почве должны они были вырасти в большую нацию. Благодаря Иосифу семья занимала в Египте почетное место. В земле Гесем они жили по-царски, в безопасности и почете, при правлении нескольких поколений фараонов (Исх.1:7): ведь именно Иосиф способствовал тому, что Египет стал богатейшей и могущественной страной Древнего мира.

Почему же Иосиф всегда добивался успеха? Он во всем оставался верен кровному завету с Господом. Ни за какие блага на свете, не соглашался он изменить Богу своих отцов. Он был человеком того же плана, какими были два других мужа, которым в дальнейшем предстояло появиться в среде народа завета - Давид и Даниил.

Но вот, спустя долгое время, пришел к власти фараон, ничего не знавший об Иосифе. И сказал он своему народу: «Вот, народ сынов Израилевых многочислен и сильнее нас. Перехитрим же его, чтобы он не размножался; иначе, когда случится война, соединится и он с нашими неприятелями, и вооружится против нас, и выйдет из земли нашей. И поставивши над ним начальников работ, чтобы изнуряли его тяжкими работами. И он построил фараону... города для запасов» (Исх. 1:9-11).

Положение, в котором теперь оказался народ израильский, можно сравнить только с тем, в которое попали евреи в мрачные времена Гитлера. Тирания была столь жестокой, что «услышал Бог стенание их, и вспомнил Бог завет свой с Авраамом, Исааком и Иаковом» (см. Исх.2:23-25 и 3:5-8).

Но Бога подобная ситуация не застала врасплох. Он всегда готов прийти на помощь Своему народу. И вот на сцену выходит Моисей. Библия повествует о том, как он был спасен от смерти, будучи оставленным в корзине в той самой реке, в которой топили еврейских мальчиков, как получил царское воспитание в самом логове врага - во дворце фараона. Освежите в памяти эту историю, начиная с начала второй главы книги Исход.

Наша задача - следовать за красной нитью, наблюдая, как Бог выполнял условия кровного союза. Он заранее предупредил Авраама, еще при заключении договора, что народ пойдет в рабство. «Но я произведу суд над народом, у которого они будут в порабощении»,- сказал Господь (Быт.15:14).

Они нуждались в свидетельстве

Бог говорил Моисею из горящего куста, повелел ему вернуться в Египет и потребовать у фараона отпустить весь народ израильский. Вот слова Моисея и Аарона, сказанные ими фараону по повелению Господа: «Так говорит Господь, Бог Израилев: отпусти народ Мой, чтобы он совершил Мне служение» (Исх.8:1). Но фараон не пожелал их слушать. Он наложил на израильтян еще более тяжкие работы.

Можно подумать, что упрямство фараона было нелогичным. Ведь он боялся сильного, многочисленного народа - так не лучше ли было отослать его подальше от Египта? Но вместо этого, ожесточившись сердцем, фараон навлек на себя и на весь свой народ тяжкие беды. Тугая петля затянулась на шее египтян. Слушая о гневе Господнем, мы может быть, недоумеваем, как мог любвеобильный Бог послать столь тяжкое проклятье на людей и животных? Нам необходимо понять, что проклятье, постигшее египтян в данном случае, было следствием их поклонения многочисленным идолам и было направлено против этих лжебогов. Но можно ли предпринимать столь жестокие меры против идолов из дерева и камня? Разве они могут быть в чем-то виноваты?

Нет, но людям, поклоняющимся рукотворным кумирам, необходимо дать понять, что их религия фальшива. Им должно засвидетельствовать, что их жизнью руководят духи зла, и что единственный истинный Бог - это Бог иудеев.

Первое знамение они получили, когда их оккультные священники противостали Моисею и змея Моисея пожрала их змей. Второе свидетельство касалось их «священной» реки. Нил был у египтян весьма почитаемым «богом». Сам фараон часто входил в его воды для поклонения. Когда Моисей пришел во время одной из таких молитв и ударил посохом по воде - она превратилась в кровь.

Следующей казнью было нашествие лягушек (Исх.8:2-4). Они наводнили Египет, залезая в дома и постели," в кладовые и печи. Они прыгали и ползали по людям, покрыв собою всю землю. Лягушки всегда были бичом египтян, поэтому они выдумали себе богиню Хеки, имевшую, якобы, власть отгонять лягушек. Но на сей раз эта высокопочитаемая дама оказалась бессильной. Бог израильтян был могущественнее.

Затем дома египтян наполнились мухами и комарами. Мухам тоже поклонялись в Египте. Теперь же Господь дал им воочию увидеть, что делают с ними их собственные «боги» и что все они находятся в Его власти.

И только в конце наказание коснулось их лично - через смерть первенцев.

Суд коснулся всех идолов

Беда пришла оттого, что фараон ожесточил свое сердце. Казни начинались, так сказать, с низшей ступени идолопоклонства, и наносили вред жизненной среде египтян - град, саранча, и т.п.

Но фараона это не образумило. Поэтому суд Божий пал на главное египетское божество - солнце! Господь сказал Моисею: «Простри руку твою к небу, и будет тьма на земле египетской, осязаемая тьма... у всех же сынов Израилевых был свет в жилищах их».

Поскольку фараон требовал теперь, чтобы израильтяне оставили все свое имущество - а для них это означало верную смерть в пустыне, - то Богу ничего не оставалось, как дать каждой семье египетской испытать личное горе и скорбь. Каждый первенец в каждой семье должен был умереть. Точно так же, как первый Адам должен был умереть за грехи, а впоследствии - Первый и Единственный Сын Самого Бога.

До сих пор израильтяне были пассивными свидетелями Божественного суда. Но теперь Бог хотел дать им наглядный урок того, какое неслыханно важное значение имеет кровный союз, который Он заключил с Авраамом и семенем его. Активные, совместные с Богом действия помогли народу понять всю глубину и важность соблюдения кровного завета.

Господь сказал, что Он пройдет по земле Египетской: «и поражу всякого первенца в земле Египетской, от человека до скота, и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь» (Исх.12:12).

Обратите внимание на слова: «над всеми богами». Мы знаем, что египтяне обожествляли животных и силы природы. Кроме того, сам фараон считался божественной личностью, и ему поклонялись, как богу. Теперь народ мог видеть, что проклятье пало на него точно так же, как на тех, кто ему поклонялся: его первенец - божественное созданье - оказался так же смертен, как все другие дети Египта.

Бог сказал: «Я увидел страдания народа Моего в Египте, и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его, и иду избавить его от руки Египтян» (Исх. З:7-8). Тем самым Он открыл Себя Моисею как Бога, имеющего силу спасать, Бога, способного на чудеса.

Жизненно важно соблюдать завет

Во время разыгравшейся в ту ночь трагедии Бог показал

Моисею, насколько важно свято соблюдать кровный завет. Дело могло закончиться совершенно иначе и для Моисея, и для его народа. И все из-за того, что Моисей не обрезал своего собственного сына, несерьезно отнесся к своей святой обязанности (см. Исх.4:20-26). И когда Моисей был на пути к фараону, чтобы требовать освобождения всему народу, «случилось, что встретил его Господь и хотел умертвить его». Чтобы кровный союз мог быть действенным, необходимо свято соблюдать все его условия.

Обрезание было наиважнейшим условием. Оно свидетельствовало о принадлежности Богу. Общность с Ним скреплялась пролитием крови. Если бы Моисей не исправил свою ошибку, то тем самым открыл бы дверь сатане со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Настало время дать народу понять глубокое значение кровного завета. За время жизни в земле Гесем изобилие и благополучие затмили сознание израильтян; они потеряли ощущение того, что принадлежат Богу. Поэтому постигла их горькая участь бесправных рабов. Они завязли в чужой стране, потеряв всякое желание вернуться домой

В ту землю, которую приготовил им Господь. Поэтому во время гонений они чувствовали свою абсолютную беспомощность, хотя и состояли в союзе со Всемогущим Богом. Им нужно было всего навсего воззвать к Нему

И получить помощь.

Если народ Божий перестает со своей стороны соблюдать условия завета, - сатане ничего не стоит наложить на него тяжкое бремя, цепи рабства, отобрать у него имущество, детей, благополучие и здоровье. Господь сказал в Своем Слове, что народ истребляется за недостаток знания - знания о кровном союзе с Богом (Осия 4:6).

Поэтому в данный момент Бог посчитал абсолютно необходимым обновить в сознании израильтян значение их принадлежности к союзу с Богом. Он дал Моисею распоряжения о том, что они должны были делать в последнюю ночь рабства, чтобы приготовить народ к выходу из Египта. Господь сказал: «В десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый одного агнца по семействам, по одному на семейство», и «агнец должен быть у вас без порока, мужеского пола, однолетний».

Чтобы иметь защиту

Агнец должен был быть отделен от стада в десятый день месяца Нисан, который впоследствии стал первым месяцем года в израильском календаре. Три дня полагалось на исследование, чтобы обнаружить возможные скрытые пороки животного. На четырнадцатый день оно закалывалось на пороге дома. Мы знаем, что израильский «следующий день» начинался в шесть часов предыдущего вечера. Значит агнца закалывали в три часа пополудни.

Книга Исход 12:6 и далее повествует: «... тогда пусть заколет его все собрание общества Израильского вечером. И пусть возьмут от крови его и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах, где будут есть его. Пусть съедят мясо его в сию самую ночь, испеченное на огне; с пресным хлебом и с горькими травами пусть съедят его.»

Народ получил точные инструкции, как избежать смертельного проклятья. «И будет у вас кровь знамением на домах... и увижу кровь, и пройду мимо вас, и не будет между вами язвы губительной, когда буду поражать землю Египетскую» (ст. 13).

Потоки крови струились в эту ночь в Египте перед домами, в которых жил народ завета. Они получили приказание заколоть агнцев «в полдень», около девятого часа по иудейских, то есть в пятнадцать часов. С началом нового дня - в шесть часов вечера - должны были они войти в дом и оставаться там до утра под защитой крови от ангела смерти, проходившего в ту ночь по Египту.

Израиль получил урок, который не должен был забывать вовек. Завет Бога с Авраамом и семенем его обновился в сознании народа, которому в истории человечества отведена столь ответственная роль.

Но, увы, глубочайшее значение завета ускользнуло от них уже в те времена, когда они имели возможность воочию увидеть, как их послушание Богу и Его защита помогли им избавиться от египетского рабства.

Рассмотрим поближе требования Бога к жертвенному агнцу. Он должен был быть сильным, без порока, ни одна кость не должна быть сломанной, весь народ израильский должен был участвовать в пасхе, агнца следовало испечь на огне с головой, ногами и внутренностями, есть следовало стоя, обувшись и одевшись, как для дальней дороги, не выпуская посоха из рук, есть нужно было быстро, кровь на косяках служила знамением ко спасению и отвращала беду от всех, кто был в доме.

Но если чьи-то ворота не были помечены кровью во свидетельство того, что чья-то жизнь была отдана взамен живущих в этом доме, то проклятие настигало детей Авраама так же безжалостно, как египтян. В крови агнца было их спасение.

Их силы были восстановлены

Закончив есть пасхального агнца за закрытыми дверями, они были готовы к путешествию. Некогда было этой ночью спать на матрасах, все были одеты и обуты для дальней дороги.

Но что было делать с больными и немощными? Рабство и тяжелые работы изнурили народ.

Господь повелел есть агнцев вместе с ногами, головой и внутренностями. И когда народ ел, их телам возвращалась сила, и все болезни и немощи отступали!

Библия говорит, что когда Бог вел их, в стане не было больных (Пс. 104:37). Со дня выхода ни один в стане израильском не хворал и не уставал.

Какое прекрасное чудо! Ведь мы знаем, в каком ужасном положении находился народ в последние десятилетия: несчастные случаи, побои, тяжелая работа, но после этого ужина - никаких следов прежней жизни не осталось!

Они вышли все до одного - все спасены были кровью агнца. И все несли в себе агнца «испеченного на огне», дававшего им силу и здоровье для долгого пути.

И не с пустыми руками вышли они из рабства, но несли «серебро и золото» (Пс.104) - все то, что Бог дал увидеть Аврааму в духе в день заключения союза -теперь стало реальностью.

Но не забудем, как Бог сказал Аврааму: «Я - вот завет Мой с тобою...» Завет не заключается только одной стороной. Поэтому продолжал Бог: «вы должны соблюдать (его) между Мною и между тобою, и между потомками твоими после тебя в роды родов».

1 Цаpств, 17,42: «… ибо он (Давид) был молод, белокур и красив лицем» 1 Цаpств, 18;1: «… душа Ионафана прилепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу.» 1 Цаpств, 18;3: «Ионафан же заключил с Давидом союз, ибо полюбил его, как свою душу.» 1 Цаpств, 19;1-10: «И говорил Саул Ионафану, сыну своему, и всем слугам своим, чтобы умертвить Давида; но Ионафан, сын Саула, очень любил Давида.
И известил Ионафан Давида, говоря: отец мой Саул ищет умертвить тебя: итак берегись завтра; скройся и будь в потаенном месте.
А я выйду и стану подле отца моего на поле, где ты будешь и поговорю о тебе отцу моему, и что увижу, расскажу тебе.
И говорил Ионафан доброе о Давиде Саулу, отцу своему, и сказал ему: «Да не грешит царь против раба своего Давида; ибо он ничем не согрешил против тебя, и дела его весьма полезны для тебя;
Он подвергал опасности душу свою, чтобы поразить Филистимлянина, и Господь соделал великое спасение всему Изpаилю; ты видел это и радовался; для чего же ты хочешь согрешить против невинной крови, и умертвить Давида без причины?»
И послушал Саул голоса Ионафана, и поклялся Саул: жив Господь, Давид не умрет.
И позвал Ионафан Давида, и пересказал ему Ионафан все слова сии, и привел Ионафан Давида к Саулу, и он был при нем, как вчера и третьего дня.
Опять началась война и вышел Давид, и воевал с Филистимлянами, и нанес им великое поражение, и они побежали от него.
И злой дух нашел от Бога на Саула, и он сидел в доме своем, и копье его было в руке его, а Давид играл рукою своею на струнах.
И хотел Саул пригвоздить Давида копьем к стене, но Давид отскочил от Саула и копье вонзилось в стену; Давид убежал и спасся в ту ночь.» 1 Цаpств, 20;1-4: «… и пришел [ДАВИД] и сказал Ионафану: «Что сделал я, в чем неправда моя, чем согрешил я пред отцом твоим, что он ищет души моей?»
И сказал ему Ионафан: «Нет, ты не умрешь; вот, отец мой не делает ни большого, ни малого дела, не открыв ушам моим; для чего же бы отцу моему скрывать от меня это дело? этого не будет».
Давид клялся и говорил: отец твой хорошо знает, что я нашел благоволение в очах твоих, и потому говорит сам в себе:
«пусть не знает Ионафан, чтобы не огорчился!; но жив Господь и жива душа твоя! один только шаг между мною и смертью.
И сказал Ионафан Давиду: чего желает душа твоя, я сделаю для тебя.» 1 Цаpств, 20; 17-42: «И снова Ионафан клялся Давиду своею любовью к нему; ибо любил его, как свою душу.
И сказал ему Ионафан: завтра новомесячие, и о тебе спросят, ибо место твое будет не занято.
Поэтому на третий день ты спустись, и поспеши на то место, где скрывался ты прежде, и сядь у камня Азель.
А я в ту сторону пущу три стрелы, как будто стреляя в цель.
Потом пошлю отрока, говоря: «пойди, найди стрелы»; несли я скажу отроку: «вот, стрелы сзади тебя, возьми их», то приди ко мне; ибо мир тебе, и, жив Господь, ничего тебе не будет.
Если же так скажу отроку: «вот, стрелы впереди тебя», то ты уходи; ибо отпускает тебя Господь.
А тому, что мы говорили, я и ты, свидетель Господь между мною и тобою во веки.
И скрылся Давид на поле. И наступило новомесячие, и сел царь обедать.
… место же Давида осталось праздным.
И не сказал Саул в тот день ничего: ибо подумал, что это случайность…
Наступил и второй день новомесячия, а место Давида оставалось праздным.
Тогда сказал Саул сыну своему Ионафану: почему сын Иессеев [Т.Е. ДАВИД] не пришел к обеду ни вчера, ни сегодня?
И отвечал Ионафан Саулу: Давид выпросился у меня в Вифлеем,
Он говорил: «отпусти меня, ибо у нас в городе родственное жертвоприношение, и мой брат пригласил меня; итак, если я нашел благоволение в очах твоих, схожу я и повидаюсь со своими братьями»; поэтому он не пришел к обеду царя.
Тогда сильно разгневался Саул на Ионафана, и сказал ему: сын негодный и непокорный! Разве я не знаю, что ты подружился с сыном Иессеевым на срам себе и срам матери своей?
Ибо во все дни, доколе сын Иессеев будет жить на земле, не устоишь ни ты, ни царство твое; теперь же пошли и приведи его ко мне, ибо он обречен на смерть.
И отвечал Ионафан Саулу, отцу своему, и сказал ему: за что умерщвлять его? что он сделал?
Тогда Саул бросил копье в него, чтобы поразить его.
И Ионафан понял, что отец его решился убить Давида.
И встал Ионафан из-за стола в великом гневе, и не обедал во второй день новомесячие; потому что скорбел о Давиде и потому что обидел его отец его.
На другой день утром вышел Ионафан в поле, во время, которое назначил Давиду, и малый отрок с ним.
И сказал он отроку: беги, ищи стрелы, которые я пускаю.
отрок побежал, а он пускал стрелы так, что они летели дальше отрока.
И побежал отрок туда, куда Ионафан пускал стрелы, и закричал Ионафан вслед отроку, и сказал: смотри, стрела впереди тебя.
И опять кричал Ионафан вслед отроку: скорей беги, не останавливайся.
И собрал отрок Ионафанов стрелы, и пошел к своему господину.
отрок же не знал ничего; только Ионафан и Давид знали, в чем дело.
И отдал Ионафан оружие своему отроку, бывшему при нем, и сказал ему: ступай, отнеси в город.
Отpок пошел, а Давид поднялся с южной стороны, и пал лицом своим на землю, и трижды поклонился; и целовали они друг друга, и плакали оба вместе, но Давид плакал более.
И сказал Ионафан Давиду: иди с миром; а в чем клялись мы оба именем Господа, говоря:
«Господь да будет между мною и между тобою и между семенем моим и между семенем твоим», то да будет навеки.» Из плача Давида по погибшему Ионафану (2 Цаpств, 1:26): «скорблю о тебе, брат мой Ионафан: ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской.»